Кстати, девушка купаться наотрез отказалась. Да и, откровенно говоря, скоро здесь будет не протолкнуться от падальщиков — пора уносить ноги…
— Наверное, — пожав плечами ответил я. — Хотя, если честно, мне до этого звания еще очень далеко… Но магический источник у меня есть. И несколько заклинаний тоже…
— Значит — маг, — утвердительно сказала Сойка и задала интересный вопрос, ответ на который, к слову, мне тоже был интересен:
— Но если ты маг, тогда почему твои глаза не голубые?
— Этого я не знаю.
Хотя у меня была одна догадка… Думаю, причина в том, что я пользовался только радужными скрижалями. Но девушке об этом решил не говорить.
— Обжора тоже магическое создание, но у него глаза зеленые, — сказал я.
— Может у зверей все по-другому? — предположила Сойка и вдруг радостно сказала:
— Знаешь, это ведь здорово!
— Что именно? — не понял я.
— Ну, твои глаза… — сказала девушка, а потом хлопнула себя по лбу:
— Вот я дуреха! Ты же потому и взял с меня клятву молчания!
— Верно, — усмехнулся я. — Лишнее внимание мне ни к чему.
— Правда, сильный маг тебя вычислит в два счета…
— Поверь, у меня нет намерений в ближайшее время встречаться с такими магами, — улыбаясь возразил я.
— Хорошо, — сказала Сойка. — Допустим, с тобой все ясно. А что ты собираешься делать с твоим Обжорой?
Я взглянул на окунувшегося воду харна.
— О! Это-то как раз не проблема. Когда придет время — сама все увидишь.
— Хрн… — сообщил, навостривший уши Обжора.
— Всё, — сказал я, поднимаясь с земли. — Нам пора. Скоро здесь будут падальщики.
***
Я стоял на вершине скалы и любовался закатом! В тот момент, искренне думал, что наблюдаю самое прекрасное и завораживающее зрелище в моей жизни!
Гигантское огненно-красное светило прощаясь с этим миром уплывало в свои небесные чертоги. Оно словно ждало моего появления, дабы подарить перед уходом, маленькую частичку своего тепла и света.
Рядом на небольшом булыжнике примостилась Сойка. По ее бледным щекам текли слезы счастья и облегчения…
Мы выбрались! Подземелья сжалились и все-таки выпустили нас!
После боя с бледняком, харн вел нас еще два дня. Не считая, нападения нескольких крыланов, звероцвета и двух випер, вынужден признать, это были самые спокойные дни за все то время, что я провел под землей.
Сойка скакала от счастья. Столько эсок и скрижалей она никогда еще не получала. Мы подсчитали, только награда за бледняка покрывала большую часть ее долга. Жаль ящер не был магическим… Вот бы девчонке повезло… Хотя ей и так грех жаловаться. Последние дни принесли ей больше денег, чем она себе могла представить. Вернет долг и у нее еще останется приличная сумма. Дело за малым — выгодно продать все трофеи.
Налюбовавшись закатом, мы решили продолжить путь и заночевать уже где-то внизу.
Пещерные коты частые гости на поверхности, так что Обжора никакого дискомфорта не ощущал. Он быстро отыскал довольно удобную тропу и уверенно вел нас, периодически предупреждая об опасных участках.
— Ты узнаешь эти места? — спросил я Сойку, когда мы стояли на широком скальном карнизе и рассматривали вечернюю долину у нас под ногами.
— Да, — кивнула она. — Вон та река — это Быструшка. Лес, что по правую руку, мы называем Белой рощей. Мы туда за березовым соком ходили.
— А там что? — указал я на далекий столб черного дыма.
— Это Рыбинка, деревушка, где живет моя тетка Василина. Хотела предложить тебе идти к ней. Она живет одна. Сможем остаться там на пару дней. Передохнем… Знаешь, как она готовит! М-м-м! Пальчики оближешь!
— Я не против. Отдых нам не помешает. Да и за едой нормальной уже соскучился. Только меня смущает этот дым…
— Дым, как дым, — отмахнулась девушка. — Опять чья-то изба сгорела. Осень в этом году сухая выдалась, вот и не доглядели…
Я осмотрелся. Выходит, шахтерский поселок остался у нас за спиной и мы вышли с другой стороны Кривых гор. Остается надеяться, что в этих местах не встретим никого из старых знакомых.
Когда оказались у подножия горы была уже ночь. По обоюдному согласию, решили идти, не останавливаясь. С таким проводником, как Обжора, путешествие по лесу, будет для нас легкой ночной прогулкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Собственно, так оно было… Мы шагали по довольно широкой тропе и приглушенно переговаривались. В основном говорила Сойка. Хех… Не ожидал, что она окажется такой разговорчивой. В подземельях старалась вести себя тихо…
Она рассказывала о своей семье, сестрах, матери, непутевом, но, по сути своей, добром отце… О бывшем женихе, который перестал с ней разговаривать, как только узнал, что ее отдают в кабалу. О подругах, что отвернулись от нее.
— О боги! — восклицала она. — Какой же я была дурой тогда! Еще рыдала от обиды!
— А сейчас ты не дура? — усмехнулся я.
Девушка, хохотнув легонько хлопнула меня по плечу.
— Нет, сейчас я не дура. Знаешь, находясь последние дни в шаге от гибели, я успела переосмыслить многое. Моя жизнь теперь будто бы начинается заново. Все неприятности, что случались до подземелий, кажутся такими мелкими и несущественными…
Вдруг идущий впереди харн резко остановился… И мы, уже привыкшие к его манере сделали то же самое…
— Что там? — шепотом спросила взволнованная Сойка.
— Обжора чует смерть, — мрачно ответил я. — Там в роще несколько трупов.
— Что будем делать?
— Много следов, но живых он не чует, — ответил я и предложил:
— Надо взглянуть…
Тошнотворный трупный запах мы ощутили, уже на подходе к рощице. А спустя несколько минут обнаружили и сам источник…
Это был разлапистый старый дуб, на ветвях которого покачивались повешенные. Пятеро. Мужчины. Без одежды. Самому старшему, думаю, лет пятьдесят. Самый молодой, совсем еще мальчишка.
— Разбойники? — спросил я и обернулся к девушке.
Но Сойка не ответила… Она стояла зажав рот обеими руками, а из глаз рекой лились слезы…
— Ты их знаешь?
— Это… Михаль… — всхлипывая указала она на мальчика. — Мы знакомы с ним с самого детства…А вот тот старик — это его отец… Они не разбойники… Они из Рыбинки… Простые люди… Кому понадобилось их убивать?
Я, не зная, как поступить сделал шаг вперед и несмело приобнял беззвучно рыдающую девушку. Говорить что-то не было смысла. Молча успокаивающе стал гладить ее по волосам.
Та всхлипывая прижалась ко мне всем телом. Чувствую, как рубаха на правом плече стала мокрой от слез.
— Послушай, Сойка, — тихо сказал я. — Мне очень жаль твоих друзей… Боги видят — я говорю чистую правду… Но им уже ничем не поможешь. Они мертвы. А нам надо уходить. Долго оставаться здесь опасно.
Девушка подняла голову и отстранилась.
— Мы их не снимем и не похороним?
— Нет, — ответил я. — Мы не должны сейчас привлекать к себе внимание. А вдруг это сделали представители власти? Знаешь же сама, что снимать висельников без распоряжения запрещено. Но я тебе обещаю, что как только мы доберемся до ближайшей деревушки — сообщим обо всем местному старосте.
— Обещаешь? — вытирая слезы, спросила она.
— Обещаю, — кивнул я. — А теперь идем…
К Рыбинке мы вышли уже к утру… Или вернее к тому, что от нее осталось… По пути «деревья-виселицы» попадались нам еще несколько раз. И каждый раз Сойка узнавала в ком-то своих знакомых или друзей детства. Женщин среди трупов не было. Видимо неизвестные уничтожали только мужчин.
Мы шли по сгоревшей до основания деревушке и пытались понять, что здесь произошло. Постепенно добрались до центра, где когда-то стоял дом Сойкиной тетки.
— Она у тебя в центре деревни жила? — удивленно спросил я. Мне-то не забыть ту хибару, из которой старик Рипей забирал девушку в услужение Бардану. А тут одинокая тетка живет в хоромах в центре деревни…
— Да, — кивнула девушка, со слезами на глазах осматривая черные головешки. Все, что осталось от жилища Василины. — Она была вдовой мельника.
Хм… Мне почему-то, вдруг подумалось, что зажиточная тетка могла бы и поспособствовать вызволению племянницы из кабалы. Но об этом я тактично промолчал…
