Он ждал ее в ресторане и допивал уже третий стакан джина с тоником, потому что Зоя опаздывала. Увидев ее, Чарльз поднялся.
Вид у него был скорее раздосадованный, чем взволнованный. Впрочем, волнение чаще всего выражается именно таким образом.
— Ангел… — Он наклонился и поцеловал ее. — Я так долго тебя ждал, что уже готов был встать и уйти. — Тут он не выдержал и фыркнул. Встать и уйти из ресторана для Чарльза было так же немыслимо, как для монаха нарушить обет целомудрия.
— Извини, Чарльз. Пришлось возвращаться более поздним поездом, чем я рассчитывала.
Зоя почувствовала укол стыда. Она не любила лгать. Вместо «я» надо было сказать «мы».
— Ты могла бы позвонить мне из поезда, — мягко напомнил он. — Надо беречь самолюбие человека, который вынужден киснуть в одиночестве за уютным столиком на двоих!
Он лениво улыбнулся. Тон Чарльза был непринужденным, но Зоя поняла, что в следующий раз это не сойдет ей с рук.
— Ты прав, мне действительно следовало позвонить из поезда. Просто не догадалась.
Зоя взяла, принесенный официантом, бокал холодного сухого вина и подняла папку с меню.
— Я уже сделал заказ, — весело сказал Чарльз. — Потому что умирал с голоду. Велел принести тебе дыню, а потом жареного палтуса. О'кей?
— Да, конечно…
Чарльз допил остатки джина, поднял голову и щелкнул пальцами. Подошедший официант наполнил его бокал кларетом, и Чарльз тут же сделал большой глоток.
Зоя испытывала страшное унижение. Она ощущала себя последней тварью. Провести весь день с одним мужчиной, а вечером встретиться с тем, за кого она собралась замуж — бр-р-р! Этим она предавала обоих. Она подняла бокал и поднесла его к губам. Тоска по Франсуа причиняла ей физическую боль.
— Ангел, почему ты хмуришься? — тут же среагировал Чарльз. — Что, поездка была неудачная?
Она уставилась в бокал.
— Когда принимаешь импульсивные решения, приходится быть готовым к неожиданностям. Точнее, к любому повороту событий.
— Да, пожалуй.
Чарльз чувствовал легкое раздражение. Ее задумчивость и отвращение к банальностям всегда производили на него сильное впечатление. Он напомнил себе, что с первой минуты их знакомства обратил внимание на ее серьезность и здравомыслие. Девушка была хрупкая, но отнюдь не легковесная. Однако временами ее молчание и глубоко продуманные фразы выводили его из себя. Почему нельзя дать простой ответ на простой вопрос?
— Как вел себя твой дядя, узнав о нашем намерении пожениться? — спросил он.
Зоя опустила бокал и снова задумалась. Что же ему сказать?
— Держу пари, он здорово удивился, а? — с ленивым любопытством спросил Чарльз. — Держу пари, что мужчины в вашей семье смотрят на тебя как на монахиню. Наверно, твой дядя Уильям думал, что ты никогда не отважишься сделать решительный шаг.
Зоя широко открыла глаза. На ее губах появилась слабая улыбка с намеком на чувственность. Эта улыбка заставила его вспыхнуть и начать составлять план обольщения. Зоя была его невестой и будущей женой, но ее все равно требовалось обольщать. Он часто злился, что она строит из себя недотрогу, но отрицать не приходилось: эта тактика имела успех. Ни одна женщина на свете не возбуждала его сильнее.
Чарльз решил, что отвезет Зою на свою лондонскую квартиру. Там она будет чувствовать себя менее уверенно, чем у себя дома. Это ему на руку. Каждый спортсмен знает, что дома и стены помогают, а на чужой площадке играть вдвое тяжелее.
В нем вспыхнуло желание. Чарльз посмотрел Зое в глаза и вытянул губы, намекая на жаркий поцелуй, который ждет ее по окончании обеда.
Он вонзил нож в бифштекс. Мясо разошлось в стороны, обнажив сочную, розовую сердцевину. Он будет нежен и терпелив. Поставит компакт-диск с чарующей музыкой, посадит Зою к себе на колени. Они страстно поцелуются, потом его рука скользнет в ее блузку… Чарльз поднял глаза. Ах да, на ней платье. Он быстро внес изменения в сценарий. Его рука двинется к застежке у основания шеи. Надо сказать, у платья есть свои преимущества. Оно снимается одним движением.
Чарльз представил Зою в одном белье, вспомнив, что она предпочитает носить кокетливые кружевные лоскутки. Он расстегивает на ней лифчик, ласкает сосок языком, а потом нежно покусывает. Она выгибает спину и негромко постанывает…
Предвкушая, что его желание скоро будет удовлетворено, Чарльз позволил себе помечтать еще. Он разворачивает полуобнаженную Зою и кладет ее животом к себе на колени. Ее нежные ягодицы, обрамленные белым поясом и кружевными резинками, мерцают в полумраке.
Он станет сладострастно поглаживать эти роскошные шелковистые выпуклости. Коснется гладкого живота, когда станет приподнимать ее бедра, и наклонит голову, чтобы прильнуть губами к тому месту, которое уже пылает от прикосновения его пальцев. Он будет сдержан, нетороплив и доставит ей наслаждение, о котором она и не мечтает.
Чарльз редко позволял себе похотливые мечты. Он был человеком действия. Но иногда ему приходили в голову идеи, которые требовали немедленной экспериментальной проверки.
Он отрезал еще один кусок мяса, сделал глоток вина и посмотрел на Зою, которая тихонько ковыряла своего жареного палтуса. Ее не назовешь искушенной в сексуальном плане. Ей предстоит многому научиться, сделать ряд чудесных открытий. Он введет ее в мир наслаждений, станет ее учителем и сделает все для того, чтобы обучение шло как можно успешнее. Чарльз нагнулся и положил руку на ее запястье.
— Довольна, ангел?
Она кивнула.
— Ешь, ешь. Скоро тебе понадобятся все твои силы!
На этот раз Зоя не подняла глаз. Густой румянец окрасил ее шею.
Эге! Полегче, полегче, Чарли, сказал он себе. Она еще не дозрела. Смени тему. Дай ей успокоиться.
— У меня был небольшой разговор с родителями.
— Да? — насторожилась она.
— Не волнуйся, ангел. Всего лишь скучные денежные дела. Они хотят дать нам небольшой совет.
— Финансовый совет?
Она положила вилку.
— Ага. Решить дела до того, как мы поженимся. Защитить наши деньги. Чтобы никто из нас не остался на бобах.
Она нахмурилась, обдумывая его слова.
— Ты хочешь сказать, что нам нужно заранее определить материальные условия развода?
Чарльз слегка смутился. Он не переставал удивляться тому, что иногда Зоя проявляла железную решимость. Отстаивание женских прав — вот как это называется. Кое-кто из его подружек действительно умел это делать.
— Ты все принимаешь слишком близко к сердцу. На самом деле это просто здравый смысл. Не волнуйся, мой ангел. Деньги — это моя профессия. И я хорошо знаю, какие сложности возникают в тех случаях, когда брак дышит на ладан.
