— Вот так проходит земная слава, — сказала она Риску, одной рукой держа книгу, а другой проверяя готовность тушившегося в духовке красного перца. Идея заключалась в том, чтобы постепенно довести перец до такого состояния, когда с него можно будет легко снять шкурку. Но тут началось нечто вроде извержения вулкана, и овощи превратились в огнедышащую лаву, окутанную синим дымом.
Она выбросила содержимое духовки в ведро и задумалась.
— Да уж, друзья на ужин, — в конце концов, злобно пробормотала Марина и забросила книгу на буфет.
Риск поднял на хозяйку вопросительный взгляд.
— Съесть друзей на ужин, — объяснила она ему. — Тебе бы это понравилось. Держу пари, ты был бы счастлив попробовать на зуб своих собачьих приятелей в любое время дня и ночи.
Тедди Пенроуз прибыл минута в минуту. В дверях стоял улыбающийся плюшевый медведь с бутылкой шампанского и букетом роз на длинных ножках. Розы были красные. Марина удивленно захлопала ресницами.
— Тедди! Что это такое?
— Других не осталось, — уныло сказал он и стал разглядывать лохматого песика, суетившегося у его ног.
Казалось, эта тварь собралась переполошить всю округу. Тедди наклонился, дернул крикуна за ухо и немедленно восстановил тишину.
— Глазам своим не верю! — рассмеялась Марина, облаченная в винно-красные брюки-клеш образца семидесятых и свободный черный вязаный топ по моде девяностых, купленный накануне за совершенно несуразную цену.
Они прошли на кухню. Пока Тедди открывал шампанское, Марина ставила на стол тушеные сосиски с картофельным пюре, посыпанные шнитт-луком и политые чесночным соусом.
— Сосиски с пюре! — довольно воскликнул Пенроуз. — Мать кормила нас сосисками каждый четверг. Очень экономное было блюдо. А теперь люди платят целое состояние за то, чтобы отведать его в своих маленьких вест-эндских клубах!
Тедди разлил шампанское, и они выпили за здоровье друг друга.
— Я прочитала твою книгу, — сказала Марина. — Она произвела на меня сильное впечатление.
— Ага. Хорошо. Спасибо.
— Ты заработаешь уйму денег, Тедди. Это искусная смесь достоверной научной информации и чистой беллетристики.
— Отлично, отлично! — Глаза Тедди сияли от удовольствия. — А теперь скажи мне, как поживает твоя подруга-экстрасенс.
— Ужасно, — вздохнула Марина, вспомнив измученное лицо Зои, пришедшей забрать Эль на следующий день после поездки в Йоркшир.
Зоя была страшно подавлена. Она взяла щенка на руки, прижалась лицом к пушистому теплому тельцу, затем грустно улыбнулась Марине, горячо поблагодарила ее и ушла, не прибавив ни слова.
Зато Франсуа, обычно очень скрытный, был куда более разговорчив. Он подробно пересказал Марине последний сон Зои и сделанный ею роковой вывод.
— Я так и не сумел переубедить ее, — горько закончил он. — Остается только молча следить за тем, как она свяжет себя с человеком, которого не любит.
Глаза Франсуа были полны невыносимой боли. Помоги, помоги мне, молча умоляли они. Но Марина была так же бессильна, как и он сам.
— Я много думал над тем, что ты мне рассказала, — неторопливо промолвил Тедди, когда они приступили к еде. — Первое предчувствие Зои — сон об авиакатастрофе — классический пример экстрасенсорного восприятия. Это полностью совпадает с показаниями моих подопытных, которые сумели подтвердить, что предвидение имело место.
— То есть доказали, что видели сны до события?
— Ты же знаешь, я очень осторожно отношусь к слову «доказали». Но свидетели у них действительно были.
— У Зои тоже. Франсуа очень скептически относится к паранормальному. Я на сто процентов уверена, что его свидетельство абсолютно надежно.
Вилка Тедди застыла на полпути ко рту.
— Да, да. Вполне. Но тут важно другое — насколько предчувствия совпадают с реальным событием. Они могут разниться в деталях и в то же время должны иметь такое сходство, которое позволяет уловить связь между ними.
— А здесь оно есть?
Тедди слегка развел руками.
— Может быть, может быть.
— Слишком много для простого совпадения, верно? Молодая женщина видит во сне авиакатастрофу и бывшего мужа одной из жертв.
— В самом деле, очень любопытно. Если бы Зоя захотела поделиться своим сном с репортерами бульварных газет, у них был бы жаркий денек, — насмешливо уронил Пенроуз и занялся сосисками, пока те не совсем остыли.
— Понимаешь, в чем дело, — задумчиво сказал он, кладя вилку, — меня немного беспокоит то, что Зоя видела Франсуа слишком отчетливо. Столь подробные характеристики лица и фигуры снящегося встречаются очень редко.
— Ладно. Но какими другими причинами это можно объяснить?
— Хороший вопрос. — Тедди вытер рот салфеткой и сделал еще один глоток шампанского.
Марина молча убрала пустые тарелки и поставила на стол блюдо с фруктовым салатом.
— Давай поговорим о Зое, — предложил Тедди. — Вспомним ее прошлое. Отец умирает и оставляет десятилетнего ребенка на попечение суеверной и легковерной матери. Приятной, общительной женщины, но, судя по отзывам, психически хрупкой. Вскоре девочка начинает ощущать себя ответственной за мать. Мать и дочь чрезвычайно близки. Хотя они ведут интенсивную светскую жизнь, но очень зависят друг от друга. Вернее, мать очень зависит от дочери и — возможно, подсознательно — стремится удержать ее при себе.
Марина вздохнула и кивнула.
— Зоя доживает до двадцати лет, не имея серьезных увлечений… — Тедди поднял глаза. — Я прав? Ты не рассказывала, что до Франсуа у Зои никого не было. Я пришел к этому выводу самостоятельно, как только начал думать о ней.
— Совершенно верно. Именно так Зоя и говорила.
— И почему так случилось?
— Она боялась, что в этом случае мать может почувствовать себя лишней. Зоя считала мать человеком, который всегда будет нуждаться в опеке. Серьезный роман и стремление выйти замуж выглядели бы предательством по отношению к матери. Чем-то вроде дезертирства.
— Именно! — просиял Тедди. — Ум хорошо, а два лучше!
— А затем горячо любимая и нуждающаяся в опеке мать скоропостижно умирает и оставляет дочь свободной, — задумчиво промолвила Марина. — И совершенно одинокой. Девушка находит себе подходящую работу, в свободное время ведет светскую жизнь. И все же испытывает страшное одиночество.
— Так, так. И что же у нас получается?
— Она переносит свое чувство на учеников. — Марина пожала плечами. Это было очевидно. И очень грустно. — В особенности на одну из них. На Леонору Рожье.
Тедди улыбнулся, наполнил бокалы и откинулся на спинку полукруглого кресла.
