Каждый человек родится под своей планетой, и если планета эта враждебна делу, которым он занят, ничего у него не сладится. Князь Олег говорил князю Игорю, что при его рождении собрал он звездочетов и сказали они, что мальчик будет правителем и его можно обучать мирским и духовным наукам. Не получи он такое предсказание, не стал бы попусту тратить время: не каждый может править другими людьми и многими землями. Поэтому правители и держат при себе звездочетов — иначе не смогут понять, кто из детей станет настоящим наследником, кого надобно учить премудростям княжеским, а кого отдать в кузнецы. Некогда индийскому правителю предсказали, что сын его станет кузнецом, и сколько отец ни бился, ни старался обучить мудрым наукам, сын сопротивлялся и убегал в кузницу…
Кроме десяти лекарей были у князя Олега десять советников. Но если для обсуждения приключившейся болезни он звал всех одновременно, чтобы каждый предлагал и отстаивал свое снадобье, то с каждым из советников он держал совет отдельно и втайне от другого, чтобы меньше было толков и сохранялась бы тайна. Любил он повторять: «Тайна — это то, что между двумя; то, что между тремя — не тайна».
«Но как он не допускал, чтобы эти люди потом не обсуждали все между собой?» — задавала себе вопрос Ольга, когда стала правительницей и ей пришлось выбирать между придворными своих доверенных.
Конечно, князя Олега боялись, и все, с кем он советовался, лишь гордились оказанной им честью, вида не показывая, что ее удостоены… А князь мог все обдумать, оценить и быть твердым. Вот это самое трудное для правителя — быть твердым!
Твердым можно быть, когда все уже взвесил и принял верное решение.
Князь Олег разбирался в людях как никто другой, и этому его научили скифы. Они верили в звезды и сказали князю, что человека Бог создал последним, но он получил больше всех от Бога и погибнет в один миг. Создавая человека последним, Бог вложил в него все, что до этого он вкладывал во всех тварей. Скифы — а их было немало при Аскольде! — посвятили князя Олега в свои таинства.
Князь Игорь не знал, но рассказывал княгине Ольге, что главное познание человека скифы видели в зверях.
Помнится, она тогда очень удивилась: ведь звери — это одно, а люди — совсем другое… Но нет, скифы учили, что нет ни одной черты и особенности в каждом живом создании Рода всеобщего, чего бы не было в человеке.
У скифов тоже был главный бог — Род всего созданного, как и у русов. Человек храбрый, как лев, — и скифы изображали львов. Человек, трусливый, как заяц, — и скифы их даже почитали. Человек щедр, как петух, а петухи и у скифов и у русов — священные…
Княгиня Ольга — стоило только прикрыть глаза — могла вспомнить все перечисляемое князем Игорем:
…скуп, как пес,
…гневлив как ворон,
…бегает от людей, как рысь,
…привязан к ним, как голубь,
…драчлив, как лисица,
…прост, как овца,
…быстр, как олень,
…мешкает, медленен, как медведь,
…разбойник, как гриф,
…горд, как павлин,
…терпелив, как свинья,
…смутен, как кукушка,
…храбрый, как конь,
…прячется, как мышь,
…внимателен, как пчела,
…тужит, как паук,
…смирен, как муравей,
…нем, как рыба,
…пищит, как соловей…
Наверное, каждый скиф знал эту заповедь наизусть, потому что она позволяла познать человека, стоило лишь определить — кто перед тобой. У греков боги легко оборачивались в зверей, у скифов — в каждом человеке можно было определить зверя. Греческие боги общались с людьми на равных, скифы видели в каждом звере подобного себе. Эта вера в равное естество лишала их высокомерия, даже делала мудрецами, потому что звери — это подобия человеческих страстей.
Князь Олег говорил, поучая князя Игоря, что всегда старается определить, что за зверя–человека он видит перед собой. И не важно, знал ли он его прежде, если даже и общался с ним — человек часто принимает иное обличье, и нередко быстрый олень хочет спрятаться, как тихая мышь…
Вот откуда у скифов такое стремление к изображению зверей во всем!
Когда‑то, когда князь Игорь рассказывал княгине Ольге все это, она не потрудилась запомнить имя скифского жреца, обучавшего таинствам князя Олега Вещего… Оно стерлось из памяти, как и многое другое… Но самым ярким впечатлением остался ужас от того, что когда она представила себе, как первых людей–скифов выпустили в мир, а в нем — одни звери… Они вокруг — все, с клыками, рогами, зубами, когтями, копытами. И беззащитные, беспомощные, голые люди — они должны научиться жить в этом мире, полном зверья. Над головами кружат грифоны, орлы, богов не видно, а кругом — звери, звери… Все враги, даже мышь, но человек должен, обязан научиться жить со всеми в ладу, понять привычки и повадки каждого, узнать, кто особенно опасен для твоей жизни, а кого со временем можно и не бояться… Храбрый конь… А вот коровы тут нет…
Сколько предстоит труда, сколько боли, сколько укусов и смертей, смертей этих бедных, беззащитных, голых теплых людей… Как же было им страшно! Княгиня Ольга представила себе, что она берегиней плывет в челне, а на каждом берегу сидят все эти чудовища… звери…
Может быть, из всех народов только скифы и сохранили этот свой ужас перед одиночеством в мире, где давно и хорошо расселились звери. А вот теперь и они пришли — и нужно, нужно жить! Богов не видно, они далеко, а звери — близко… И нет надежды, что из волка вдруг появится Аполлон, как у греков, и спасет тебя, если захочет, от страшной пасти… Нет, это только волк, волк — и больше никто…
Скифы никогда не рядились под зверье, не играли в зверей, они с почтением отливали их из золота, воздавая уважение силе…
После смерти Олега Вещего как‑то исчезли и скифы с киевского двора. Сейчас даже и вспомнить трудно, как это случилось — сразу или постепенно? Но в городе они жили…
Звезды и звери — вот во что верили скифы: и те и другие определяли жизнь людей больше всего…
Князь Игорь тогда отмахивался от этих бородатых замкнутых воинов. Они с усмешкой — сами не веря! — на пирах в гриднице затягивали свои песни о том, как греческий герой Геракл в поисках потерянных коров завернул в Скифию и здесь его соблазнила дева–змея в пещере, обещала вернуть потерянное, если он станет ее супругом. Дева–змея зачала от Геракла трех сыновей, один из них — Скиф… Скифы считали, что отцом их был не Геракл, а сам Зевс. Он и сбросил с неба золотые предметы: плуг, ярмо, секиру и чашу. Только Скиф сумел с ними совладать, и старшие братья добровольно уступили ему власть. Так пели скифы… А Геракл хвастался, как всегда, увеличивая свои подвиги, но скифы — царское племя. Только бог мог сбросить с неба такие золотые вещи…
Вспоминается теперь смутно молодая нянька и рядом с ней бородатое скифское лицо. Было или нет? И откуда привиделось?
Скифы гордились тем, что скифский правитель Замолксис был учеником знаменитого греческого мудреца Пифагора[186]. Сам же Пифагор учился у скифского мудреца Абариса. По преданию, мудрец встретил Пифагора на краю Гиперборейской земли в образе Аполлона Гиперборейского, и Пифагор и был его воплощением, а доказательством этого служило то, что у него было золотое бедро… Пифагор почитал священными листья мальвы и запрещал есть белых петухов, сердца животных и ходить по большим дорогам.
Пифагорейские общины были раскиданы по Гиперборее, и философ их навещал, помня о своем скифском учителе. Тем более что многие уверяли: Пифагор — этруск…
Учил же он о переселении душ, сам знал все свои прежние жизни, а ученики его ходили в белых льняных одеждах.
Само имя грека связано с Аполлоном Пифийским, то есть он был оракулом бога, убеждающего всех своей речью, и Пифагор — прозвище, а не имя, которого никто не знает.
«Семена», посеянные Пифагором — или Аполлоном Пифийским? — когда он ходил по Гиперборейской земле — остались в виде общин. Вера в загробную жизнь, бессмертие и переселение душ были будто предназначены для гипербореев–славян и восприняты ими легко и естественно — как дыхание. Пифагор первым назвал Вселенную космосом, то есть стройным Целым. И это «семя» также навеки упало в гиперборейскую землю, очнувшись спустя многие столетия и принеся невиданные плоды.
Аполлон Пифийский убил в окрестностях Дельф чудовищного змея Пифона, который сторожил прорицалище, где Аполлон выстроил потом храм и учредил Пифийские игры[187], любимые народом не меньше, чем Олимпийские.
Дельфийский храм со жрицей Аполлона — пифией, которая давала предсказания, имел и жрецов — толкователей этих пророчеств.
Видимо, такие пифии были и в Гиперборее под водительством Аполлона? Ведь не зря же и сейчас на Руси что ни женщина — то волхова или ворожея–чародейка. А уж гадают все — и без гаданий ни одна девица не проживет. Летом — на Ивана Купалу, венки по воде пускают — утонет или нет, зимой — со свечами, на Святках, богу Световиту стараются угодить…
