Они учитывали, что своим вступлением в Вильню литовская армия вышла из состояния формального нейтралитета по отношению к польским войскам. Тухачевский 14 июля телеграммой приказал РВС 4-й армии подчинить себе литовские части, чтобы вместе с ними окружить левый фланг польского фронта. Переговоры с литовской стороной продолжались четыре дня и завершились разграничением красных и литовских войск по линии Ораны — Мереч — Августов. Литовские части севернее и западнее этой линии должны были самостоятельно ликвидировать или вынуждать к сдаче польские войска. Позже литовская сторона неохотно выполняла эту конвенцию и даже не ставила в известность советское командование о своих действиях{169}.
Кроме того, Тухачевский приказал своим войскам использовать литовскую территорию для наступления, не спрашивая согласия литовских властей.
* * *
Тем временем Учредительный сейм Литвы начал в Ковно обсуждение перед ратификацией советско-литовского мирного договора от 12 июля 1920 года. Большинство депутатов выступало за ратификацию, но было немало и критических выступлений. Так, депутат Вальдемарас Чарнецкис заявил, что всего несколько дней минуло со дня подписания трактата, а в Вильнюсе и других занятых Красной Армией местностях Литвы уже произошло много событий, оскорбительных для литовцев. Представителям литовской гражданской власти не позволяют исполнять свои обязанности. Их функции перенял большевистский ревком, ведется агитация против Учредительного сейма Литвы, правительства и литовской армии. Литовские газеты в Вильнюсе закрыты, граждан арестовывают, их имущество грабят.
Но, несмотря на критику, литовский сейм 6 августа ратифицировал договор. Воздержались от голосования только три депутата{170}.
В РСФСР не торопились с ратификацией этого договора. ВЦИК ратифицировал его через месяц, 9 сентября, а обмен ратификационными грамотами состоялся в Москве только 14 октября, когда договор официально вступил в силу Но к тому времени ситуация коренным образом изменилась: РСФСР заключила с Польшей перемирие, а Вильню захватили войска генерала Желиговского. Поэтому многие статьи договора от 12 июля уже утратили свою актуальность.
Литовский сейм и правительство потому и торопились ратифицировать договор с РСФСР, чтобы получить в свое распоряжение Вильню и белорусскую территорию, щедро отданную Литве российскими большевиками.
6 августа 1920 года, в качестве добавления к российско-литовскому мирному договору, была заключена специальная конвенция. Ее подписали в Ковно уполномоченный командования РККА, член Реввоенсовета 4-й армии Иван Иванович Межлаук (1891–1938) и министр народной обороны Литвы полковник-лейтенант Константинс Жукас. Соглашение называлось «Конвенция об эвакуации русских войск с территории Литвы». Согласно ей, вывод красных войск должен был происходить из следующих зон:
«а) северной с г. Свянцяны,
б) средней с г. Вильней,
в) южной с г. Лидой и Гродно».
В конвенции было указано:
«3) В северной и средней зонах эвакуации начинается немедленно и заканчивается в северной через три дня, а в средней — не позднее 1-го сентября сего года. Начало и конец эвакуации южной зоны устанавливается особым соглашением Русского и Литовского Командования.
4) Немедленно после подписания конвенции образуются смешанные комиссии по приемке и передаче эвакуированной территории.
5) Кроме армейских учреждений, эвакуируется только имущество, принадлежащее Российскому государству».
К конвенции были добавлены два приложения: с границами эвакуационных зон и описанием способа эвакуации по железной дороге{171}.
Но и после заключения конвенции советское командование не торопилось выполнять ее условия. Большевистское руководство ожидало благоприятного момента, чтобы распространить свою власть на всю Литву. 19 августа руководитель компартии Литвы Мицкевич-Капсукас телеграфировал Ленину, спрашивая его согласия на «освобождение» Ковно от литовского буржуазного правительства. Ему казалось, что Варшава вот-вот будет взята и можно уже начинать завоевание Литвы. Однако Ленин получил более свежие новости о положении под Варшавой, поэтому он ответил Капсукасу, что «теперь, когда мы отступаем от Варшавы, самое неподходящее время для таких действий». Тем не менее, Ильич посоветовал «осторожно и систематически» продолжать подготовку к восстанию{172}.
А командование Западного фронта продолжало убеждать литовское командование в необходимости совместных действий против польских войск. Тот же Иван Межлаук уговаривал министра обороны Жукаса согласиться на пропуск войск Красной Армии через литовскую территорию. Но литовское руководство, соглашаясь на транзит по белорусской территории, формально переданной Литве, категорически возражало против допуска красноармейцев на этническую литовскую территорию, опасаясь, что под этой маркой они вторгнутся для установления в Литве власти советов.
Начало польско-российских переговоров о перемирии
Польша в июле 1920 года оказалась в критическом положении. Широко разрекламированная военная операция в Украине закончилась неудачей. Польские войска там отступали. В Белоруссии польское командование не смогло сдержать победоносный марш Красной Армии. Дальнейшее наступление «красных орлов» Тухачевского не только угрожало общественному строю «второй Речи Посполитой», но и потерей ею независимости, возвращением в состав Российской империи под видом «союзной советской республики». Примеры тому существовали: тут и Лит-Бел, и советская Латвия с советской Литвой, и другие псевдогосударства, учреждавшиеся большевиками.
Польское правительство и сейм обратились к странам-победительницам в мировой войне с просьбой о помощи. Как раз в это время, с 5 по 16 июля 1920 года, в бельгийском городе Спа проходило заседание Верховного Совета держав Антанты. В нем приняли участие представители Германии и Польши по вопросам, их касавшимся.
В Спа приехал польский премьер-министр Владислав Грабский, сменивший Падеревского. Он заявил, что Польша готова заключить мир с Россией на основе самоопределения наций, проживающих между Польшей и Россией, т. е. украинцев и белорусов. Польское правительство также просило коалицию держав Антанты о материальной и моральной поддержке.
Конференция решила оказать срочную помощь, и с этой целью послать в Польшу специальную англо-французскую информационную миссию: лорда д'Абернона (Англия) и Жюссерана (Франция), генералов Генри Рэдклиффа (Англия) и Максима Вейгана (Франция).
10 июля, после дискуссий, Грабский подписал соглашение, в котором польское правительство согласилось на следующие меры:
«а) Инициировать и подписать перемирие на основе того, что Войско Польское отступит и станет на линии, установленной мирной конференцией (Парижской мирной конференцией — А. Г.) 8 декабря 1919 г. как временной границе польского управления и что советская армия станет в 50 километрах к востоку от этой линии. Однако Вильно должно быть немедленно отдано литовцам и исключено из зоны, занимаемой большевиками во время перемирия. Что же касается Восточной Галиции, то армии станут на линии, которую достигнут в день перемирия, после чего каждая армия отступит на 10 км, с целью создания нейтральной зоны.
б) Послать уполномоченных на конференцию, которая должна затем состояться как можно скорее в Лондоне. На этой конференции должны присутствовать делегаты Польши, советской России, Финляндии, Литвы, Латвии и должна она состояться под покровительством мирной конференции (Парижской — А. Г.), которая будет стремиться к установлению прочного мира между Россией и ее европейскими соседями. Представители Восточной Галиции будут также приглашены в Лондон для предложения на конференции своей точки зрения на проблему.
в) Принять решение Верховного Совета (Антанты) по вопросу о литовской границе, будущем Восточной Галиции, проблеме Тетина и будущего данцигско-польского договора.
В случае принятия Польшей вышесказанного, английское правительство сделает немедленно такое предложение советской России, а в случае, если российские войска откажутся от перемирия, то Союзные державы окажут Польше всяческую помощь военными материалами — насколько это будет возможным, с учетом исчерпания своих ресурсов и серьезных обязательств иным сторонам, ранее принятым, с целью сделать возможным все, чтобы польский народ защитил свою независимость»{173}.
Конечно, это были трудные для Польши условия, потому что приходилось отказываться от грандиозных планов экспансии в Украине, Белоруссии и Литве. Но ситуация вынуждала соглашаться.
За отказ от восточных территорий польский премьер получил обещание посредничества Антанты в заключении мира. Да и линия от 8 декабря 1919 года — это та граница, которую позже назвали линией Керзона, и которая ныне примерно соответствует белорусско-польской границе.
