выдувала дым так, словно вырисовывала в воздухе контур молодой женщины.
— Этот дом населен призраками и воспоминаниями, которые не принадлежат тебе, Клара, — продолжала она. — Ты только гость в этом доме. Ты царствовала здесь с момента своего приезда лишь потому, что имела удачу и силу. Они помогали тебе воздействовать на людей, легко общаться с ними. Но теперь их больше нет. Время твоей удачи прошло. И только призраки остались с тобой. Призраки и тени, которые тебе не принадлежат. — Но что же мне делать? — заплакав, спросила Клара.
— Уезжай в Каракас! — воскликнула донья Мерседес. — Уезжай и помирись с Луизито!
— Вот оно что! — возмущенно закричала Клара. — Как ты смеешь предлагать такое. Это просто неприлично.
— Это слова твоих теток. — Донья Мерседес весело посмотрела на нее, откинула голову и расхохоталась. — Не будь ослицей, Клара. Если что и неприлично, так это притворяться ханжой. Ну-ка вспомни, чем ты занималась с Луизито, когда тебе было двенадцать? Клара молчала, собираясь с мыслями.
- Я не буду торопиться с решением. — Она улыбнулась, очертив носком трещину в цементной плите. — Пока я не могу оставить все это.
- Если ты не тряпка, то сможешь, — отозвалась донья Мерседес. — Музия собралась уезжать сегодня. Мы можем отвезти тебя к Ауизито.
- А как же Эмилия? — спросила Клара.
- Эмилия будет счастлива с твоими тетушками. Они же хотят вернуться в Эль Ринко. Эти места наполнят их воспоминаниями и забытыми чувствами. Это будет их лучшее время. Тени прошлого затуманят настоящее и развеют их разочарование.
Донья Мерседес замолчала на секунду и, чтобы придать своим словам большую настойчивость, взяла руки Клары в свои.
- Надень желтое платье. Желтый цвет идет тебе. Он дает тебе силу. Скорее переодевайся. Не надо больше ничего. Когда ты приехала в Эль Ринко, на тебе было только одно платье, так и уходи. — Заметив колебания Клары, она подлила масла в огонь. — Это твой последний шанс, девочка. Я уже говорила музии, что тебе будет лучше только в том случае, если ты будешь любить Луизито так же страстно и бескомпромиссно, как делала это в детстве.
Крупные слезы покатились из закрытых глаз Клары.
- Но я люблю его, — прошептала она. — Ты знаешь, что я никого не любила, кроме него.
Донья Мерседес внимательно взглянула на нее.
- Это правда, — произнесла она и, обернувшись ко мне, добавила: — У нее была дюжина богатых ухажеров. Она получала злобное удовольствие, разочаровывая их. Насколько я помню, она обставила всех.
Клара громко расхохоталась. Она обняла донью Мерседес за плечи и поцеловала в щеку.
- Ты всегда все преувеличиваешь. — Ее тон выдавал, в каком она была восторге. — Но, несмотря на всех моих локлонников, я никого не любила, кроме Луизито.
Донья Мерседес подхватила ее под руку и повела в комнату.
- Вырвавшись отсюда, ты сможешь любить Луизито так же, как любила его под облупленными стенами Эль Ринко. — Она подтолкнула ее. — Иди и одень свое желтое платье. Мы подождем тебя в джипе.
Несмотря на описание Кларой Луизито, я была удивлена, увидев поразительно красивого мужчину, который встретил нас в Каракасе в своих апартаментах.
Я знала, что ему около двадцати лет, но выглядел он как подросток. У него были черные курчавые волосы, зеленовато-желтые глаза и гладкая белая кожа. Когда Луизито улыбался, на его щеках появлялись ямочки. Он сильно хромал, но ничего неуклюжего в его движениях не было. Его привлекательность и уверенные манеры не давали ни малейшего повода для жалости.
Луизито не удивился, увидев нас. А когда он угостил нас пышным обедом, я поняла, что донья Мерседес устроила все заранее.
Мы гостили у них допоздна. Это была незабываемая ночь. Я никогда не видела донью Мерседес в таком прекрасном настроении. Ее безупречное умение подражать людям, которых мы прекрасно знали по Курмине, ее бесчисленные смешные истории, ее талант в их драматизации, ее бесстыдное преувеличение превращали анекдоты в незабываемые рассказы.
Незадолго перед полночью, отклонив приглашение Луизито остаться на ночь, Мерседес Перальта встала и обняла Клару и Луизито. Она приблизилась ко мне с распростертыми объятиями.
- Не обнимай меня так. Ты еще не простилась со мной. Я провожу тебя. — Я рассмеялась и вернула ей объятие.
Я потянулась к зажиганию. Вокруг ключа была намотана цепочка. Дрожащими пальцами я распутала ее. Это была длинная золотая цепочка с огромной медалью на ней.
- Ты лучше надень ее, — сказала донья Мерседес, взглянув на меня. — Это Святой Христофор, замечательный покровитель путешественников. — Вздох облегчения сорвался с моих губ, когда она села в машину. — Так ты будешь лучше защищена. Ведь прежде всего, ты путешественница, которая остановилась лишь на миг.
Мы не поехали в Курмину. Донья Мерседес направляла меня, указывая на какие-то улицы. Когда у меня появилось чувство, что мы движемся по кругу, она наконец приказала мне остановиться перед старым колониальным домом.
- Кто здесь живет? — спросила я.
- Здесь жили мои предки, — ответила она. — Эго был их дом. А я только лист этого громадного дерева. — Она посмотрела на меня так внимательно, словно отпечатывала мое лицо в глубине своих глаз. Склонясь поближе, она шепнула в мое ухо: — Ведьма, имея удачу и силу, вращает колесо случая. Силу можно растить и холить, но удачу нельзя заманить. Ее ничем не завлечь. Удача независима от колдовства и окружения людей. Она делает свой собственный выбор.
Донья Мерседес пробежала пальцами по моим волосам и добавила: — Вот почему она так привлекает ведьм.
Меня наполнило странное предчувствие. Я взглянула на нее вопросительно, но она потянулась к своей корзине и вытащила оттуда красновато-коричневый лист, по форме похожий на бабочку.
- Посмотри на него внимательно, — сказала она, передав мне лист. — Души моих предков приказали мне всегда носить с собой сухой лист. Я — этот лист, и мне хочется, чтобы ты забросила его в то окно. — Она указала на дом перед нами. — Когда ты бросишь его, прочти заклинание. Я хочу узнать, как сильны твои заклинания.
Желая ублажить ее, я осмотрела лист под разными углами, поворачивая его и так и эдак. Я обшарила взглядом все его внутренности, всю его поверхность.
- Он действительно красив, — признала я.
- Брось его в окно, — повторила она.
Я перелезла через чугунную решетку, оттолкнула в сторону тяжелую портьеру и, когда заклинания полились из меня, бросила лист внутрь. Вместо того, чтобы упасть на пол, лист взлетел в верхний угол, к потолку. Это был уже не лист, а огромный мотылек. Я спрыгнула в тревоге на землю.
Мерседес Перальты в джипе не было. Уверенная, что она вошла в
