Навстречу Адальгеру III.
После «шиари Ноэро» последовало приторно-сладкое «дорогая Лайра», сдобренное улыбкой и таким взглядом, что появилось желание сию же минуту проглотить флаоское пойло. Остановило лишь то, что после этого пришлось бы лезть к его величеству с поцелуями. Ну и тот факт, что я была не одна. Рядом шёл чаровик из личной стражи императора, а сам император продолжал пожирать меня взглядом.
— Светлого дня, ваше величество, — насилу из себя выжала слова приветствия вместе с реверансом.
А ведь раньше едва ли не ниц перед ним падала, гордилась собой, когда он удостаивал меня вниманием.
Не дорогая Лайра, а Лайра-идиотка.
— Довольно церемоний. — Он коснулся моего локтя, требуя подняться. Неторопливо скользнул по предплечью пальцами, чтобы обхватить мою руку, заклеймить поцелуем.
Честное слово, ни на что другое это похоже не было. Как есть клеймо собственника.
— Для тебя я просто Адальгер, дорогая Лайра.
Кажется, в тот момент у меня хрустнула от ярости челюсть. Клянусь духами семьи, ещё раз назовёт меня дорогой, скормлю ему отраву вместе со флаконом! Пусть давится стекольным крошевом!
— Вы мой император, а я ваша подданная. Я не смею так вас называть, — напомнила я, получив в ответ тихую усмешку.
— Пройдёмся?
Сказать «нет» я, понятное дело, не могла.
Кивнув стражнику, тут же увеличившему расстояние между нами, император подхватил меня под руку (челюсть снова непроизвольно хрустнула) и повёл по аллее, такой же зелёной, цветущей, яркой, как и при Найферии.
В любое другое время аромат густой листвы вскружил бы мне голову, но сейчас она если и кружилась, то только от злости. От неприятных, раздражающих прикосновений. Таких же собственнических и властных, как и поцелуй ранее.
— Я хотел бы тебе кое в чём признаться, Лайра...
Я напряглась, а он, словно не замечая моего состояния, продолжил: вкрадчиво, мягко:
— Я не привык ходить вокруг да около, не привык ждать, но с тобой приходится проявлять терпение. Терпение, которого с каждым днём становится всё меньше.
— Ваше величество, я стараюсь преуспеть по всём дисциплинам. Но телекинез мне не даётся, а в боевых искусствах после того, как забрали... как генерал Эскорн уехал...
— Хватит о генерале! — мягкости и вкрадчивости в голосе как не бывало. Глубоко вдохнув, он уже спокойнее продолжил, гася в глазах вспышку ярости: — Ты умная девушка и прекрасно знаешь, что я говорю о другом.
С каким наслаждением я бы вырвала руку из его захвата, отшатнулась, а лучше — убралась как можно дальше. Но вместо этого продолжала идти плечом к плечу с мужчиной, который сейчас собирался навязать то, от чего всю жизнь бежала: нежеланный брак с человеком нелюбимым, а скорее, даже ненавистным.
Идиллия вокруг нас, щебет птиц в ажурных кронах, отражающихся на насыпной дороге ярким солнечным узором, так не вязалась с мраком и бурей у меня в сердце.
— Ни для кого не секрет, что я намерен развестись со своей супругой. Увы, добровольно давать развод она отказывается. Я вынужден отправиться в Священный город, чтобы верховные жрецы высших духов подписали надлежащие бумаги.
— А если они откажутся? — с надеждой выдохнула я. — Раз её величество не согласна и...
— Не откажутся, — с самоуверенной усмешкой заявил правитель и остановился. Развернулся ко мне, снова взял за руку. Снова поднёс к губам, словно издеваясь, и прошептал: — Я хочу, чтобы ты отправилась со мной. Пировать будем по возвращении, а брачный обряд проведём без лишних свидетелей. Только ты и я в храме, повенчанные верховными жрецами.
Ты и я...
Липкое прикосновение губ к коже. Липкие, омерзительные слова.
Выдернула руку из холёных пальцев, отшатнулась.
— При всём моём почтении, ваше величество, я не могу выйти за вас замуж. И вы, уверена, не желаете мне безумия.
— Ты не обезумеешь — я всё продумал, — тихо, но вместе с тем жёстко проговорил лев... Нет, Эйо права — эргандарский шакал. — Твой разум останется не тронут, а имя Ноэро возвеличится. Когда ты станешь императрицей...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет!
Он дёрнулся, словно я отвесила ему пощёчину. Я бы с радостью, но за нами наблюдали. Хотя, может, и стоило. Это меньшее, чего он заслуживал.
— Нет?
— Я не выйду за вас замуж, — в моём голосе твёрдости было не меньше, чем в голосе венценосного.
Мгновение, и от приветливого, обаятельного мужчины не осталось и следа. Он подался ко мне, впился взглядом, как до этого впивался своими пальцами.
— Я не прошу твоей руки, девочка, — процедил зло, раздражённо. — Не спрашиваю и не предлагаю. Я оказываю тебе честь, милость, тебе и твоей никчёмной семье. И если тебе не хватает ума в радостном экстазе ответить: «да!», имей хотя бы осмотрительность молчать. Не забывай, в моих руках не только твоя судьба. Эйрон!
Стражник приблизился спустя мгновение. Поклонился и кивнул, когда Регенштейн бросил ему, продолжая при этом смотреть на меня:
— Проводи шиари Ноэро в её покои. Пусть отдохнёт перед долгой дорогой.
Пришлось идти за чаровиком в «мои покои», уже давно ощущавшиеся как клетка. А сейчас они и правда стали клеткой. Вроде и просторной, светлой, но в ней мне не хватало воздуха, а тьмы в этом месте было больше, чем во всех подземельях Кальдерока.
Дождавшись, когда войду в спальню, стражник захлопнул за мной дверь. Ключ в замке не щёлкнул, но и так было ясно: без присмотра меня не оставят.
Бросила по сторонам затравленный взгляд, но так и не поняла, что искала. Лазейку, чтобы отсюда сбежать? Такой, увы, не существовало. Что-нибудь, что поможет выпустить пар? Но разбитые вазы ситуации не исправят.
Ну же, Лайра, думай! Не смей отчаиваться!!!
Снова оглядевшись, тихо позвала:
— Эшвар! Эшви, милый... Приди ко мне!
Нужно рассказать Риферу, Тессе, Бриану! Не знаю, чем это поможет, но они должны знать, где я и что со мной происходит. А может... попросить фамильяра наведаться к Имаде? Обращаться к чаровнице не хотелось, но сейчас я не в том положении, чтобы пестовать свою гордыню. Сейчас я готова была принять помощь хоть от самого джара! От кого угодно, кто бы подсказал, как отсюда выбраться.
— Эшвар!
В последнее время фамильяр откликался на зов мгновенно. Не ворчал, не брюзжал, приходил без промедления. Но сегодня... сейчас... его не было! Сложно было поверить, что Эшвар вдруг ни с того ни с сего решил взять выходной. А это могло означать одно: его величество успел подстраховаться. Не только забрал меня из академии, от брата, но и перекрыл связь с фамильяром.
Проклятье!
То же самое сделал и Холланд в Мэите. Но впоследствии отпустил меня.
Адальгер не отпустит.
Сложно сказать, сколько прошло времени в метаниях, сдобренных проклятиями в адрес императора. В какой-то момент дверь чуть слышно приоткрылась, и в спальню вошла служанка.
Выглядела девушка не то смущённой, не то напуганной и прижимала к груди платье.
— Мне велели помочь вам собраться, госпожа, — произнесла она тихо. — И предупредили, что если попробуете отказаться...
Казнят Тессу? Убьют моего брата?
— Раз велели, значит, выполняй, — сухо ответила я. Хоть и понимала, что Тея тут ни при чём, но как же сложно было обуздать душивший изнутри гнев.
— Спасибо, — непонятно за что поблагодарила девушка. Немного помешкав, приблизилась ко мне. — Помочь вам раздеться?
Потянулась было к пуговицам мундира, и тут я вспомнила, что в нём хранилось. Я ведь так и не отдала зелье брату. Мешкала, сомневалась, и вот я здесь, а отрава со мной, в кармане.
— Я сама.
Отойдя от девушки, стала расстёгивать латунные пуговицы, не переставая думать о маленьком флакончике, подсунутом мне Эйо. Выход? Спасение? А может, погибель...
Хотя есть ли у меня вообще выбор?
Можно подумать, что замужество с этим зверем не станет гибелью Лайры Ноэро. Не хочу, как Найферия, превращаться в Снежную королеву. Вроде и живую, но изнутри всю заледеневшую.
Повесив мундир на спинку кресла, обернулась к Тее и увидела, как девушка бережно раскладывает на кровати очередной императорский подарок. Фривольное декольте, открытые плечи... Наряд для распутницы, а не для королевы. Мне в этом предстоит путешествовать или у него ещё какие-то на меня планы?
