оказался в мгновении между ударом и вспышкой боли. Он что-то сказал, слова бессмысленно нанизались одно на другое, потом замолчал и спрятал лицо в руках.
— Ты не знал, — сказала Эя. — Она тебе не сказала.
— Это сделала Ванджит, — сказал Маати. — Она может все исправить. Я могу… — Он замолчал, пытаясь отдышаться. Он чувствовал себя так, словно бежал. Руки дрожали. Потом Эя заговорила спокойным и размеренным голосом, которым целитель объявляет о смерти:
— Второй раз.
Маати повернулся к ней, его руки приняла позу вопроса. Эя поставила руку на стол, страницы зашуршали под ее пальцами, словно песок по стеклу:
— Второй раз, Маати-тя. Первый с Ашти Бег, и вот опять… Боги. Теперь это все гальты.
— Именно поэтому ушла Ашти Бег? — спросил Маати. — Это настоящая причина?
— Она боится Ванджит, вот настоящая причина, — сказала Эя. — И я не смогла ее разубедить.
— Дети, — сказал Маати. Боль в груди ослабла, потрясение от новости сгладилось. — Я поговорю с Ванджит. Она это сделала. Она может и исправить. И… и это говорит о цели. Мы хотели объявить, что андат вернулся в мир. Она это сделала, и очень громко.
— Маати-тя, — начала было Эя, но он продолжал говорить, быстро и громко.
— Вот почему они все это делали, знаешь ли. Все эти проверки, обманы и возможности показать себя. Или потерпеть поражения, пытаясь показать себя. Сначала они ломали нас, превращали в сталь, и давали силу только тогда, когда знали, что мы можем ей управлять.
— Если это альтернативная стратегия, то, похоже, более мудрая, — сказала Эя. — Ты думаешь, она тебя послушает?
— Выслушает, да. Могу ли я приказать? Не знаю. И не знаю, что я от нее хочу. Она учится ответственности. Она изучает собственные пределы. Даже если я расскажу ей о них, она не поймет моих слов. Она… исследует себя.
— Она убила тысячи людей, по меньшей мере.
— Гальтов, — сказал Маати. — Она убила гальтов. Мы никогда не собирались спасать их. Да, Эя-кя. Ванджит зашла слишком далеко и, поскольку в ее руках андат, мы имеем последствия. А когда ты убиваешь целый город? Когда посылаешь армию, чтобы убить семью маленькой девочки прямо у нее перед глазами? И после этого появляются последствия. Или, во имя всех богов, они должны появиться.
— Ты говоришь, что это справедливость? — спросила Эя.
— Мы заключили с гальтами мир, — ответил Маати. — И никто из семьи Ванджит не отомщен. Для них нет никакой справедливости, поскольку для Оты проще проигнорировать их смерть. Точно так же, как проще проигнорировать всех женщин в городах. У Ванджит есть андат, так что сейчас ее желание важнее, чем желание твоего отца. И я не вижу, что делает ее желание более справедливым или менее.
Эя приняла позу почтительного несогласия, потом опустила руки.
— Я не спорю, она зашла слишком далеко, — сказал Маати. — Она убила овода кузнечным молотом. Но это не так плохо, как поначалу кажется. Она еще молода. И только начинает узнавать свою силу.
— И это прощает все? — иронически спросила Эя.
— Нет, — ответил Маати более резко, чем собирался. — Но не суди ее так быстро. Ты очень скоро будешь в ее положении. Если все пойдет хорошо.
— Интересно, а что я забуду? И не пойду ли слишком далеко? — сказала Эя и вздохнула. — Почему мы никогда не думали, сможем ли делать добро, имея в руках такие орудия?
Маати какое-то мгновение молчал. В его памяти всплыли Хешай и Бессемянный, Семай и Размягченный Камень. Мучительное воспоминание о Неплодной проскользнуло через его сознание, как угорь через мутную воду.
— Разве есть другой способ все исправить? — спросил Маати. — Разве есть другой способ сделать мир целым после работы Неплодной? Все эти женщины, которые неспособны родить ребенка. Все эти мужчины, на чьи деньги покусились гальтские обманщики. Разве есть другой способ, кроме нашего, снова сделать мир приличным местом?
— Мы можем подождать, — сказала Эя серым монотонным голосом. — Через какое-то время мы все умрем и все забудется.
Маати не ответил. Эя закрыла глаза. Пламя ночной свечи трепетало над наброском пленения, который пах свежим снегом и мокрой одеждой. Эя глядела куда-то внутрь, ее взгляд сосредоточился на каком-то ландшафте внутри сознания. Маати не думал, что ей нравится то, что она видит. Она открыла рот, словно хотела что-то сказать, потом опять закрыла его и отвернулась.
— Ты права, — сказал Маати. — Это был второй.
Они нашли Ванджит в ее комнате, андат безутешно выл, она качала его в руках. Маати первым вошел в дверь, Ванджит приветствовала его радостной улыбкой. Но ее лицо побелело, когда за ним вошла Эя и закрыла за собой дверь. Черные глаза андата заметались между Эей и Ванджит, потом он радостно завопил и вытянул свои короткие толстые ручки к Эе, словно просил взять его на руки.
— Значит вы знаете, — сказала Ванджит. — Это было неизбежно.
— Ты должна была сказать мне, что собиралась сделать, — сказал Маати. — То, что ты сделала — опасно и безрассудно. И может иметь ужасные последствия.
Ванджит поставила Ясность-Зрения на пол у своих ног. Создание жалобно заверещало, и она наклонилась к нему, сжав челюсти. Маати узнал столкновение воль поэта и андата. И он не сомневался в исходе еще до того, как андат захныкал и замолчал.
— Вы, в любом случае, собирались сказать миру о том, что мы сделали, — сказала Ванджит. — Но вы не были уверены, что это остановит императора, верно? Теперь же они не смогут идти вперед.
— Почему ты не сказала Маати-кво о том, что собираешься сделать? — спросила Эя.
— Потому что он запретил бы мне это делать, — с гневом ответила Ванджит.
— Да, — согласился Маати. — Запретил бы.
— Это нечестно, Маати-кя, — сказала Ванджит. — Это неправильно. Они собираются придти сюда и занять наше место. И они были убийцами, не мы. Они принесли меч в наши города. Любой из поэтов мог уничтожить Гальт в любое мгновение, но мы никогда, никогда этого не делали.
— И ты считаешь правильным уничтожить их сейчас? — спросила Эя.
— Да, — сказала Ванджит со слезами в глазах.
Эя склонила голову набок. Давнее знакомство сказало Маати, какие мысли занимают голову Эи. Девушка, сидевшая перед ними обоими, овладела силой маленького бога благодаря их работе. Маати и Эи. Остальные помогали, но принимали решение трое, сидевшие в комнате. И они взяли на себя вес последствий.
— Это была плохая мысль, — сказал Маати. — Предместья были нашими союзниками и поддержкой. А сейчас они разозлены.
— Почему? — спросила Ванджит.
— Они не знают наш план, — сказал Маати. — Они ничего не знают об Эе и Ранящем. У них был проблеск
