— Сами их потреплем? — загорелся Марк.
Беда кивнул.
— Только вот что: скажи своим, чтобы за нами держались и линию щитов не ломали. Пойдете вторыми. Зеленые вы еще… хотя, после Южного войдете в легенды.
— Я бы предпочел, чтобы парни остались живы, и Бездна с ней, с легендой.
— Мы — солдаты, судьба не спрашивает. Не грусти, стратег. Смерть не все берет — лишь свое берет. Теперь слушай дальше: шумнем вот здесь, где посуше… Потом ребята останутся бритых учить, а мы под шумок утечем по ручью к Руте. Надо глянуть на этих осторожных, и не зеркалом, а глазами, так оно всегда вернее. Зеркала врут, сволочи.
— Как утечем? Под невидимостью?
— Даже не вздумай! — цыкнул Беда, — Бритые на невидимость первым делом сигналки ставят, везде, даже у огородов с репой. Так пройдем. Ты хорошо плаваешь? Ну вот и поплывем, Небом укрытые.
Сзади послышался странный, нехарактерный для лагеря шум. Винкер обернулся и узрел дивную картину: наемники увлеченно ломали забор у Храма, отковыривая доски. Причем, не все подряд, а с разбором — подходили и придирчиво выбирали себе доску, прежде, чем выбить ее одним мощным ударом с ноги.
— Это — то за каким надом? — удивился он, забыв возмутиться на счет осквернения святыни.
— Увидишь, — подмигнул Беда, — будет весело.
Над фиольским лагерем медленно и торжественно всплыл красный шар, отмечая окончание перемирия. Загудели дудки, собирая бойцов. Все было очень красиво и торжественно…
А потом начался бардак! Одна за другой свистнули баллисты, отправляя в полет горшки с горючей смесью, и стройные ряды бритых смешались, срочно перегруппировываясь и выставляя щиты.
Генерал Райкер оглянулся на своих ребят и вынул шпагу.
— За Императора!
— За Аверсум, — дружно ответила сильно поредевшая сотня.
— За наличные!!! — громко, с каким-то даже подвизгом взревели за их спинами наемники Беды, вскочили на бруствер, с трофейными досками под мышками и шумной волной обрушились вниз.
Беда первым кинул свою доску на землю, прыгнул на нее с разбега и с сумасшедшей скоростью понесся вниз, разбрызгивая грязь.
Его дикая, но отлично дрессированная свора, если и отстала, то на пару ладоней. Солдаты регулярной армии смотрели на этот беспредел опешив, как будто на их глазах открылись врата ада и оттуда вырвались наскучавшиеся демоны.
Похоже, фиольцы думали так же…
— Пойдемте, ребята. Причешем бритых — скомандовал Райкер и ловко, не смотря на возраст и комплекцию, заскользил по склону вниз.
…Это был первый серьезный бой Марка. Бежать на волне, поднятой наемниками, было легко — ноги сами несли. Он не заметил, как оказался лицом к лицу с противником. "Бритый" оказался здоровым, больше Марка раза в два. Фиолец крутанул саблей — и мудрое тело, вспомнив науку Камты Ара само, без участия мозга отклонилось и нырнуло вниз. Сталь длинного ножа вошла в противника снизу, там, где он не был прикрыт железными пластинками.
Теплой кровью плеснуло на руку, в нос ударил неприятный запах железа и, почему-то, дерьма. Марк выпрямился, рефлекторно выставляя воздушный щит и поймал на него тяжеленный палаш еще одного "бритого". Этот удостоился удара в горло…
Странное ощущение охватила Марка: он словно оказался в другом измерении, где из всего многообразия звуков остались лишь те, которые несут непосредственную опасность: свист сабли в замахе, выдох ножа, покидающего очередное тело и свободного для нового удара. Отрывистые команды на двух языках.
— Какие-то они… медленные, — подумал он, — словно сонные. Или опоенные чем-то. Удивительно как!
Молодой стратег не мог видеть себя со стороны и не знал, что превратился в черную молнию. Его тело, которое несколько месяцев упорно и методично "разгонял" Камта Ара, преодолело внутренний барьер и вышло в ускоренный режим, запредельный для тех, кого никогда не учили ударами палок наставники, пришедшие со стороны Полуночи.
Он шел сквозь врагов, как сквозь высоченную и почему-то не скошенную траву и каждым своим точным и экономным движением исправлял эту ошибку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
За Винкером оставалась просека — и туда устремились бойцы сотни.
Глава 21 ПЕСНЯ ДЛЯ ЗМЕЙ
— А нож лучше держать вот так, обратным хватом.
— Почему? Так же зона поражения уменьшается.
— Для большей зоны поражения у тебя есть шпага. Прямой хват для дуэли, для войны — обратный. Колющий удар обратным хватом самый сильный — если на противнике кожаный доспех, другим ударом ты его не пробьешь. Есть еще момент — обратный хват идеален на короткой дистанции. Говоря проще — в свалке боя, когда места, чтобы размахивать длинными железками, просто нет. Если ты упал, а противник сверху — обратный хват — твое спасение. И — мелочь, но важная: когда держишь нож обратным хватом, его гораздо легче и быстрее можно выдернуть из тела. На дуэли это не критично. В бою — сверхважно. Ну и — вишенка на торте… Напади на меня, — предложил Беда.
— Как? — чернявый Фальк смотрел на командира наемников, как на икону, только что вслух не молился.
— Как хочешь.
Фальк сделал довольно грамотный обманный финт и провел быструю атаку снизу. Наемник качнулся в сторону, пропуская ее мимо. Кинжал с замысловатой ручкой, который Беда держал "обратным хватом" чуть сместился, наемник довернул кисть… Быстро. Невероятно быстро.
Фальк вскрикнул и затряс запястьем. А шпага… шпага повисла, покачиваясь, на крючке кинжала наемника.
— Прямым хватом вы этого не сделаете, — при полном молчании народа договорил он.
— А… диагональный?
— Мальчик мой, тебя привлекает карьера бандита с большой дороги? — осведомился Беда, — диагональный хват вообще не для ударов. Он, чтобы располосовать тело "волнами"… Если противник в доспехе, жилете, да хоть в армейском мундире с крючками — такой фокус не пройдет.
— А… почему нас так не учат?
— Ты меня спрашиваешь? — удивился Беда, — Я не знаю. Но если хочешь учиться — научу. Давай — на линию.
Марк косился на уроки с завистью, ему тоже хотелось поучиться обратному хвату, и еще куче вещей — уж слишком наглядным получился первый бой. Наемники вышли из него, практически, без потерь (шестеро легко раненых не в счет), а сотня Райкера опять сократилась — на девять человек, среди которых оказались шевалье Арже и совсем молодой Кей.
Но слишком много забот было у стратега.
Утром, как и обещали, прибыли гвардейцы. Родовитые дворяне появились крайне недовольные. Полковник Вейли держался так, словно ему здесь все должны: минимум — кланяться, максимум — денег.
Но, изучив обстановку, он изменился — мгновенно и разительно. Надменный хлыщ будто мановением руки искусного заклинателя превратился в серьезного и грамотного офицера — Винкер был только "за" такую магию. Они как-то очень быстро поладили, изящно обойдя вопрос, кто здесь главный.
Задним числом Марк сообразил, что Вейли далеко не прост и поворачиваться к нему спиной не стоит. Он охотно встанет рядом, будет подчиняться приказам Райкера, но все промахи необстрелянного стратега запомнит, и, если что-то пойдет не так, быстро найдет виноватого. Но желать, что придворный перестанет интриговать все равно, что ожидать от кошки, что она перестанет мяукать. Такова природа, против нее не попрешь. А стратегия здесь проста, как ручка от лопаты: "Не подставляйся — тебе и не прилетит".
Невольно вспомнилось, как ночью они с Бедой и Рыжиком сидели в густых, высоких камышах, по самый нос в прохладной воде, пахнущей тиной и наблюдали за базовым лагерем бритых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Какого демона рогатого фиольцы сидели на берегу Руты — выяснилось сразу. Они строили паром!
— Серьезно? — Рыжик расплылся в улыбке, — они такую толпу решили на пароме переправить? И сколько они собираются тут кататься с левого на правый? Пока река не замерзнет?
Винкер по привычке быстро произвел в уме несложные вычисления:
