— Возьмешь. С этим тебя пропустят к Феро в любое время дня и ночи. Спит — разбудят. Ему скажешь… Скажешь два слова.
— Какие, мой генерал? — учтиво поклонился самый родовитый из сотни смертников. Восьмой сын в очень большой семье.
— "Жопа в огне!" — Буркнул генерал. Глаза гонца сделались большими и круглыми, как суповые тарелки, — Это пароль. Означает высший приоритет. Сверхсрочно. Прямо сейчас. Еще вчера… Все понятно?
— Да, мой генерал.
— Вручишь мой доклад и список.
— Список? — статуя стратега шевельнула темной бровью.
Генерал, грузно ступая по досчатому полу, так, что он даже слегко прогнулся, подошел к камину, поворошил там кочергой, вытащил уголек. В полном молчании подошел к стене и крупным, разборчивым почерком написал:
Арк Райкер. Валери Дарьен, сестра. Поместье Дарьен, Каро.
Стратег кивнул. Забрал у генерала "карандаш", добавил к его надписи номер, первый. И аккуратно приписал снизу, под цифрой два:
Марк Винкер. Мэтр Габрио, учитель. Приют Змея, Аверсум.
Приткнувшийся сбоку контрабандист шагнул к стене и под третьим номером начертил, кривовато, но вполне разборчиво.
Ясан Наре. Матушка Наре, мать. Дом Наре, деревня Раги, Шиар.
Сотня переглядывалась. Происходило что-то странное. Непонятное.
— Что это? — решился спросить Арже, — что за список.
— Будет бой, — ровно отозвался Марк, — Скорее всего — вечером. За него все мы получим награды. А это — для канцелярии Его Императорского Величества. Кому их вручить…
Повисла тишина, напряженная, как перед грозой. Марк смотрел на лица свох людей. Уже своих — как мало оказалось нужно, чтобы почувствовать ответственность за каждого из них. Один день и одна ночь.
Лица были очень разные: тревожные, испуганные, отрешенные, бесшабашные… Потом поднялся первый, в первом ряду. Смущенно улыбнулся.
— Меня зовут Эйк Рей. Награду нужно вручить Мари Саше, булочная Саше. Северный пригород Аверсума. Это моя невеста. Извините, я не умею писать.
— Не страшно, — Марк положил руку на плеча парня и несильно сжал, — мы запишем правильно и ничего не перепутаем. Главное, что ты умеешь драться. Это сейчас важнее. А руны, выживем — наверстаем. Следующий. Поторопитесь, парни, у нас не все время этого мира.
Он шагнул на середину и, уже громче, распорядился:
— Закончим с этим и все, кого слушается воздух, хотя бы немного и все, кто владеет левитацией — даже если вы можете удержать в воздухе только косточку от сливы — строимся слева от дверей. Пойдете со мной.
Все, кого любят вода и земля, строятся справа. Идете с генералом.
Огневики — остаются в ратуше, вас немного, как раз поместитесь. Вы поступаете в распоряжение сержанта Юста.
Те, в ком кровь молчит — занимают места по периметру площади вокруг арки.
— А что делать универсалам? — неуверенно спросил серьезный веснушчатый мальчишка с рыжими вихрами.
— А тут и такие есть? — удивился Райкер, — почему нет записи в личном деле?
— Универсалов на фронт не берут, — рыжий, совсем по детски, шмыгнул носом.
— Еще гении есть? Нет? Слава Святым Древним! Врать нехорошо, — заметил Райкер, разворачиваясь к выходу, — Марк, закончишь здесь, список отдашь Лесанжу. Гений, давай за мной. Какая стихия главная.
— Они все меня слушаются, — приободрился тот.
— Останешься жив, в качестве наказания за обман, в принудительном порядке женю.
— На ком? — вот теперь юный гений по-настоящему перепугался.
— На первой девушке, которая нас встречать выйдет, — мстительно пообещал генерал. — Шевелимся, черные, время!
Южный превратился в огромный муравейник, в котором все мураши дружно спятили. Что поделать — эти ребята все делали дружно, стало быть, и с ума сходили только вместе.
Камни, которыми были вымощены улицы, ворочаясь, словно спросонья, покидали свои гнезда и резво ползли или катились наверх, оставляя после себя неопрятную, словно перепаханную грязь.
Деревянные домики вспыхивали факелами и осыпались пеплом. В каменных методично сбивали ставни и решетки, вышибали двери и окна. Повинуясь воле водных магов, ручей изменил свое течение, и тек теперь… наверх, щедро размывая почву и превращая ее в топкое болото.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ожила кузня, куда тащили все найденное в городке железо и спешно, с помощью огня и магии, превращили его в "ежей".
По нескольким направлениям земля разошлась трещинами. Глубокие ямы, щедро политые водой, щетинились заостренными кольями.
Протянули веревки. Обычные пеньковые веревки, которых полно в каждом хозяйстве. В умелых руках и веревка могла стать страшным оружием… но эти веревки были назначены для другой цели.
— Гений, — позвал рыжего Айк Райкер, — зверье тебя тоже слушается.
— Смотря какое, — осторожно сказал тот, — кошки — хорошо.
— Змеи.
— Позову — придут. Слушаться не будут. Они сами себе на уме.
— Хорошо. Придут — уже отлично.
Солнце поднималось выше, становилось по-настоящему жарко. Генерал скинул мундир, и, немного подумав, распустил завязки плотной шелковой рубашки чуть не до ремня. Не по форме, ну и наплевать.
С того момента, как он принял решение послать в столицу Лесанжа, в его душе воцарились покой и мир. Он был там, где должен и делал то, что должен.
Сестра получит его орден. Возможно, это будет даже легендарное "Рубиновое Пламя", такого в его обширной коллекции еще не было. Жены давно нет в живых, дети выросли. Что нужно воину, чтобы спокойно встретить старость?
Только достойный противник, с которым можно со вкусом подраться. А если потомки назовут это бессмертным подвигом… ну, во-первых, им виднее. А во-вторых, ему будет уже все равно, называйте как хотите, хоть курантой.
На площади кипела работа, парни спешно возводили бруствер из дорожных камней, а Винкер, деловая колбаса, время от времени посматривая за слаженной работой команды, что-то рисовал в тетрадке.
Генерал подошел и бесцеремонно заглянул через плечо, надеясь получить еще один кусочек для загадочной мозаики под названием "Марк". Но жестоко обломался. Это была абракадабра из символов высшей магии, в которой кое-что понимали только университетские профессора.
— Неужели сломать эту арку так сложно, — вслух удивился Райкер.
— Терпеть не могу, когда что-то зря пропадает, — отозвался Марк как будто невпопад. Но, увидев недоумение на лице генерала, пояснил, — в Шиаре хорошо долбануло, но там и арка была мощная. Эта… Ну, площадь, может быть, и разнесет. Десятка два врагов прибьет или покалечит…
— Это лучше, чем ничего, — пожал плечами Райкер.
— Мне — мало! Наставник рассказывал, как Мастера оперируют энергией "чи", энергией тела.
— И что? — не понял Арк, — в стране Полуночи своя культура, они могут многое, что нам и не снилось, но учится этому начинают с пеленок.
— Гораздо раньше, — с коротким смешком Винкер перелистнул страницу, — Но кое-что улавливать и я научился. Не так это и сложно, принцип как у наших стихий, только порог восприятия выше. Подобно тому, как летучая мышь или кошка слышит звуки, недоступные человеку. Но если поставить в ухо нужный фильтр, то невозможное сразу становится обычным. Понимаете, мой генерал?
— Ни словечка, — честно признался тот.
Винкер уже откровенно рассмеялся.
— Ну и не надо. Оставьте это двинутым на голову, вроде меня. Если проще… я привяжу точку наивысшего напряжения поля не к камню, как в Шиаре, а, через кровь, к своему сердцу. А через меня — ко всем остальным. Даже пальцы колоть не понадобиться — плюнуть в миску — и этого вполне хватит. Значение крови в ритуалистике преувеличено, любая телесная жидкость спокойно годится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Генерал вздохнул в сторону:
— А еще проще можно?
— Арка будет стоять, пока жив хотя бы один защитник. И точно так же будет стоять воздушный барьер вокруг нее. Каждая смерть будет лишь увеличивать его прочность. Ну и, давление, соответственно, это в обе стороны работает, закон Тревора. Как его обойти, я еще не придумал. Как только остановится сердце последнего из нас, заклинание отключится, арка рванет, барьер сдетонирует…
