— Я пришел, чтобы узнать от вас правду, — ответил Краг.
Величественным жестом фру Александра попросила его сесть.
— Правда — щекотливая тема, — проговорила она. — Вы имеете в виду отель? Скажите, вы пришли ко мне в качестве нашего гостя или вас привели какие-то личные причины?
— Ни то и ни другое, я нахожусь здесь в качестве полицейского, — ответил Краг.
Даже это сообщение не вывело фру Александру из равновесия.
— Тогда, я полагаю, вам было бы лучше поговорить с моим мужем, — сказала она.
— Нет, я уверен, что вы лучше, чем он, осведомлены обо всех тайнах. Думаю, мне нет нужды называть вам свое истинное имя, вы его, безусловно, уже знаете.
Фру Александра медленно подняла голову.
— А ваш друг?
— Он тоже полицейский, — ответил Краг. — Сыщик, как и я.
— Я понимаю, что вам во время отдыха хотелось сохранить инкогнито. Не очень приятно быть объектом всеобщего любопытства.
Краг улыбнулся: как ловко она уклоняется от темы разговора:
— Мы приехали не отдыхать, фру Александра, — сказал он. — У нас и в мыслях этого не было. Мы здесь по делам службы.
— Ах вот оно что! Я не помню, когда вы к нам приехали?
Фру Александра задумалась, высчитывая дни, но Краг опередил ее:
— Мы приехали как раз на другой день, — сказал он.
— Я не понимаю? — удивилась она.
— На другой день после господина Эррона.
— Ну и что? Какой это был день?
— Не притворяйтесь, фру Александра, — сказал Краг. — Вы прекрасно знаете, что господин Эррон приехал сюда в четверг. Я уверен, что вы не могли этого забыть.
— Но…
— Ваши тайны меня не интересуют, — прервал ее Краг. — Мне надо разобраться в своих. И вы должны мне помочь. Буду откровенен и объясню, зачем мы с моим коллегой приехали в ваш отель. Мы преследовали господина Эррона и его даму.
— Его даму? — На лице фру Александры было написано неподдельное удивление. — Я думала, что господин Эррон приехал один.
— Это не совсем так. Его сопровождает, а вернее, он сопровождает одну даму. Вы должны были заметить ее. Она всегда в черном, всегда молчит и ее окружает какая-то тайна.
Фру Александра полистала бумаги, лежавшие на письменном столе.
— Ее зовут Кате Вульф, она художница и занимает номер 215, — сказал фру Александра. — Конечно, я обратила на нее внимание. Она немка. Но она не знакома с господином Эрроном. Они даже не здороваются.
— Она датчанка, — поправил ее Краг. — Последнее время она жила в Гётеборге под именем Эллен Билле. Она жила там в гостинице вместе со свои мужем.
— Господином Билле?
— Да, профессором Йоханнесом Билле, который теперь называет себя доктором Эрроном.
Сообщая эти сведения, Краг внимательно наблюдал за фру Александрой. Она пыталась скрыть свои чувства — удивление, неудовольствие, страх, — но ей это плохо удавалось. Разговор явно начал ее беспокоить.
— Все это, безусловно, касается меня потому, что эти люди живут у меня в отеле. Но чем я могу помочь вам?
— Прежде всего вы должны меня выслушать. Я уже давно следую за господином Билле и его женой. Должен сказать, что с тех пор, как они покинули Гётеборг, фру Билле совершенно изменила свою внешность и манеру поведения. Видели бы вы ее на большом благотворительном базаре, который был устроен в пользу моряков, потерпевших кораблекрушение во время войны. Если бы я, после того как они уехали из Гётеборга, рассылал ее приметы для сыска, я бы так описал ее: очень красивая, одевается вызывающе и также вызывающе флиртует с мужчинами, веселая, любит блеснуть своим прекрасным голосом. Вы понимаете, что по такому описанию никто не нашел бы ее в вашем отеле. Между веселой датчанкой, которая соблазнила чопорный и церемонный Гётеборг, и грустной, серьезной художницей Кате Вульф нет ни малейшего сходства.
— Люди нередко меняются, и даже очень сильно, — задумчиво проговорила фру Александра. — Может, она пережила большое горе?
Краг громко засмеялся.
— Которое заставило ее изменить даже имя? Нет, фру Александра, ей пришлось пережить не большое горе, а большую досаду. Ибо после того, как она покинула Гётеборг, она поняла, что ее преследует полиция.
35
— И ее мужа тоже? — спросила фру Александра.
— Конечно, — ответил Краг.
— Другими словами, можно сказать, что у меня в отеле живут преступники? Очень неприятное известие. Каким же образом вы их выследили?
— Мы с моим коллегой следовали за ними через всю Данию. В прошлом месяце они снимали виллу в Северной Зеландии. Но когда началась весна, они отправились сюда. И с первой минуты этого путешествия уже делали вид, что незнакомы друг с другом. Надо отдать им должное, они внимательно изучили расписание поездов и пароходов и сумели сделать так, чтобы все считали, будто она приехала сюда из Германии, а он — из Англии.
Краг проглядел какие-то бумаги, которые достал из кармана. Это были два письма, несколько телеграмм и, по-видимому, полицейские донесения, написанные на машинке.
— Должен признаться, — сказал он, снова складывая бумаги, — что это дело потребовало от меня колоссальных усилий. В нем открылось много неожиданных сторон, и оно доставило мне немало сюрпризов. Каждый из этих документов связан с определенной стадией расследования, когда в деле появлялись новые неожиданные факты. Эта странная пара, которых я для простоты буду называть супругами Билле, оказалась самыми неуловимыми преступниками, каких я встречал за свою долгую практику. Особенно он, он представляет собой совершенно новый, еще не изученный нами тип преступника. То он выступает как расчетливый, хладнокровный делец. То — как эксцентричный ученый. А иногда даже — как легкомысленный, дерзкий авантюрист. Это настоящий артист. Его настроения неожиданно меняются от безудержной веселости до глубокой меланхолии. Я наблюдал в Копенгагене, как он произвел фурор в одном ночном кафе, и в то же время — неоспоримый факт, что четыре месяца назад он отправил с журнал «Норт Америкен Ревью» весьма солидное научное исследование о миграциях лемминга. Оно было подписано доктором Патриком Эрроном. Я знаю об этом, потому что мы изучили эту статью у нас в конторе, прежде чем ее переслали дальше. За этим человеком следили многие сыщики, но все, в том числе и я, должны были признаться, что в какой бы роли он ни выступал, он никогда не провирается, хотя и не скрывает, что все это театр. Он презрительно и насмешливо обманывает всех подряд, обожает мистификацию, но никогда не переходит черты, даже если ему иногда трудно скрывать бурлящие в нем страсти. Это загадочная личность и очень опасный человек. Я думал, что он приехал сюда вместе с этой дамой, чтобы скрыться от преследования. Но потом у меня появилось подозрение, что он приехал в ваш отель с вполне определенной целью, и, думая об этом, я невольно испытываю страх. Мне даже непривычно говорить об этом. В нем есть что-то неестественное, словно он вовсе не человек.
Фру Александра заметно изменилась при этих словах. Она вдруг сдалась. Потеряла свою властную самоуверенность, поникла и к удивлению Крага превратилась в старую женщину. Она хотела что-то сказать, но сдержалась.
Неожиданно ее внимание отвлекли звуки фортепьяно. Сперва они звучали тихо, потом все громче и громче. Крагу показалось, что играют «Каватину» Роффа. Фру Александра напряженно слушала и, когда мелодия, набрав силу, как будто приблизилась, растерянно огляделась и остановила свой взгляд на окне, словно ожидая, что мелодия, подобно ветру, сейчас ворвется в комнату. Тяжелая красная портьера, закрывавшая окно, не шевелилась.
— Это он играет, — заметил Краг.
— Думаю, вы правы, — кивнула фру Александра.
Она в этом не сомневается, подумал Краг.
Фру Александре удалось взять себя в руки, к ней вернулось ее обычное самообладания.
— И все-таки я не понимаю, для чего вы мне это рассказали, — сказала она. — Объясните, почему вы преследуете этих людей?
— Очень просто, мы подозреваем их в совершении серьезного преступления, дело в том, что они — фальшивомонетчики. В последние месяцы в некоторых местах Скандинавии было отмечено появление фальшивых купюр, которые в общей сложности составили весьма крупную сумму. Купюры изготовлены с большим искусством, так сказать, по последнему слову литографии. Чтобы не вызвать паники, мы не сообщали об истинном размахе этой аферы, но, естественно, все, кого это касалось, были предупреждены. Я мог бы рассказать вам подробности наших расследований во всех скандинавских странах, но в этом нет необходимости. В конечном счете все подозрения пали на супругов Билле. Мне было поручено изучить материал, собранный уголовной полицией наших стран. Сперва трудность заключалась в том, что когда в поле зрения шведской полиции попадал некий англичанин, называвший себя Роксволдом Перкинсом, полиция Христиании приходила к выводу, что все нити ведут к немецкой даме Эмме Кеплер, а датская полиция в то же время шла по следу некоего господина Йонссона, говорившего по-норвежски. Бергенская полиция долго выслеживала американскую супружескую пару, Гётеборгская — банду международных контрабандистов и так далее. Нам стоило большого труда осмыслить эти результаты, и наконец банда мошенников, англичанин и американец были идентифицированы как супруги Билле, то есть, господин Эррон и дама в черном. Это, безусловно, они, и они, безусловно, работают вдвоем. Нам еще не хватает доказательств, но расследования, проведенные в разных местах, где появлялись фальшивые купюры, показали, что по непонятным причинам там всегда поблизости оказывалась эта пара.
