Покровский улыбнулся:
– Вы, конечно же, служите не во втором полку?
– В четвертом.
– Хорошо. Кто из нового руководства посещал государя?
– Первыми в Царское Село приехали генерал Корнилов, великий князь Павел Александрович и военный министр Временного правительства. Но никто из них с императором не встречался. Они посмотрели, как организована служба, проверили, как охранники знают свои обязанности, зашли в дежурную часть и убрались восвояси. Дня через два Гучков вернулся. Он хотел видеть императрицу.
– Только императрицу?
– Так об этом говорили. Тогда произошел забавный случай. Офицер свиты государя, будучи в подпитии, увидел на лестнице Гучкова и крикнул, что он – продажная сволочь. Министр не ответил, поспешил ретироваться. Офицера того я больше не видел. Видимо, его арестовали.
– А Керенский? – спросил князь.
– Приезжал во дворец несколько раз. Выглядело это комично.
– Что вы имеете в виду?
– Внешний вид. Керенский был в какой-то рабочей поношенной тужурке, явно с чужого плеча, в простой рубахе навыпуск, старых сапогах. Ни дать ни взять пропившийся пролетарий. Но вел себя надменно. Обошел комнаты, проверил, на месте ли все члены императорской семьи, спросил меня про обязанности, потом долго разговаривал с государем. По слухам, тогда-то он и сообщил Николаю Александровичу о решении английского правительства. Император, провожая Керенского, был расстроен.
– Когда это было?
– Двадцать первого числа. Следующий раз он приезжал, по-моему, двадцать шестого марта. С ним прибыла целая комиссия. Они изымали какие-то архивы. А до этого один мой знакомый офицер рассказывал, что император и Александра Федоровна сжигали какие-то документы. Подтвердить это я не могу.
Покровский поинтересовался:
– Керенский сразу проходит к государю?
– Нет. Сначала вызывает начальника гарнизона и коменданта. Те передают императору просьбу о встрече. Последний раз Керенский приезжал день назад. Между ним и государем произошел неприятный разговор. Дежурный офицер рассказывал, что Николай Александрович вышел из кабинета и громко проговорил, мол, это совершеннейшая подлость, нельзя так поступать. Керенский оправдывался, дескать, это не его решение. О чем шла речь, не знаю.
– Понятно. Значит, государя содержат более-менее нормально, в быт семьи не вмешиваются, охрану обеспечивают, но и полного покоя не дают.
– Я бы не сказал, что государь нервно реагирует на это. Не считая последнего случая. Обычно он аккуратен, приветлив, общается с женой и детьми, на посторонних персон не обращает особого внимания. Хотя всем известно, как Николай Александрович умеет держать себя в руках в критических ситуациях.
– Все же в последний раз он сорвался.
– Это со слов дежурного офицера. Возмущение императора не означает срыв. Видимо, Керенский сообщил ему еще какую-то новость, куда более неприятную, нежели решение английского правительства. Кстати, Алексей Евгеньевич, многих офицеров, лояльно относящихся к императору, весьма интересует вопрос, почему вдруг Англия изменила свое решение по поводу приема царской семьи?
Покровский поднялся, прошелся по кабинету. В это время вошла горничная с подносом, на котором стояли стаканы с чаем, сахарница, печенье.
– Ужин будет готов через полчаса, Алексей Евгеньевич, – сказала она и удалилась.
Кириллин с удовольствием пил горячий чай большими глотками.
– Не торопитесь, – проговорил Покровский. – Или спешите к невесте? Кстати, она в курсе того, что вы в городе?
– Нет, я с вокзала прямо к вам.
– Позвоните, предупредите, а то время позднее.
Кириллин поднял трубку телефона:
– Барышня! Будьте добры номер… Лиза, добрый вечер! Да, я в городе, приеду где-то через час. Я у своего хорошего товарища. Ты его прекрасно знаешь. Вот выкурим по папиросе, и я буду. Целую, дорогая.
Поручик положил трубку на рычаги громоздкого телефонного аппарата, допил чай, пересел на диван.
Покровский сказал:
– По поводу вопроса о неожиданном решении английского правительства я могу высказать только собственное мнение. Какой-либо достоверной информации на сей счет у меня пока нет. Возможно, она появится уже завтра. Вы помните графа Долгова и его прелестную жену?
– Маргариту Юрьевну? – Кириллин улыбнулся: – Ту разбитную особу, которая пыталась заполучить вас в качестве любовника? Конечно, помню.
– Так вот, граф Долгов теперь ярый революционер, во всяком случае, старательно демонстрирует себя таковым, обзавелся знакомыми в Петросовете. Маргарита во всем поддерживает мужа. Теперь она стала образцовой женой. Но дело не в ней, а в Долгове. Граф в свое время узнал о том, что его супруга пыталась завести со мной близкое знакомство, а я, едва ли не единственный, ответил ей отказом. Он, видимо, проникся ко мне симпатией. Недели две назад звонил, предложил встретиться, обещал при необходимости любую помощь. Понятно, что я отказался от его услуг, но теперь можно и установить отношения. Если все, что говорят о Долгове, правда, то он хороший источник информации. Но к теме. Король Георг ясно дал понять, что готов принять семью императора. Соответствующее поручение получил премьер-министр Ллойд-Джордж, который наверняка обязал министра иностранных дел Артура Бальфура лично заняться этим делом. Подключился и посол Бьюкенен. Начинается подготовка к перевозке семьи в Англию. Она затрудняется болезнью детей Николая. Керенский повсюду заявляет, что царская семья в безопасности и обязательно будет переправлена за границу. Одновременно Временное правительство по настоянию Петросовета производит ее арест, якобы с целью обеспечения безопасности. Однако вопрос об отъезде не обсуждается. Следствие по высшим чиновникам империи идет вяло. Казалось бы, новой власти нет никакого резона доводить дело до суда, так как это может негативно повлиять на отношения с Англией и Францией. Позиция по царской семье способствует тому, что названные государства одиннадцатого марта признают Временное правительство. Их действия понятны. Лондон и Париж кровно заинтересованы в продолжении Россией войны против Германии. Но в обществе практически не замечают, что раньше Англии и Франции Временное правительство признали Североамериканские Штаты. Это произошло восьмого марта. Какой у них интерес в новой России? Штаты не находятся в состоянии войны с Германией, но проводят весьма активную политику в Европе. Думаю, что они в ближайшее время ввяжутся в драку, но переправят ли свои части через океан, во Францию? Не уверен. Вашингтону крайне выгодна эта война, в ходе которой теряют свои позиции его экономические конкуренты. Чем дольше продлится схватка, тем американцам лучше. Тамошняя промышленность завалена военными заказами, наблюдается экономический рост, а потенциальные конкуренты слабеют на глазах. Сейчас невозможно оценить потенциал русских войск. Если при Николае все было понятно, то после его свержения никакой ясности нет. Да, Временное правительство заявляет о своих намерениях выполнить союзнический долг. Но в стране двоевластие. Советы имеют значительное влияние на народные и солдатские массы. Большевики же открыто призывают к прекращению войны. Что дает Штатам выход России из войны? Большую вероятность того, что Германия нанесет поражение Франции и тем корпусам Великобритании, которые размещены на Западном фронте. Германия и Австро-Венгрия увеличат свой промышленный потенциал. Да и Великобритания сохранит конкурентоспособность. Россия, пройдя через немалые трудности, все же останется великой державой с огромными ресурсами. В конце концов разногласия между правительством и советами будут преодолены. Новая власть наведет порядок в армии, а с ее помощью и в стране. Подобный сценарий не может устроить Америку. Вашингтону, как я говорил, нужна затяжная война для ослабления всех ее участников, дабы стать гегемоном во всем мире, обогащаться, разделять и властвовать.
Кириллин откашлялся и сказал:
– Скорее всего, так оно и есть, Алексей Евгеньевич. Я не силен в политике. Но при чем в этой карусели царская семья?
– Следите за ходом моих мыслей. Североамериканские Штаты желают продолжения войны, и быстрая победа одной из сторон им не нужна. Общее весеннее наступление союзников, если оно состоится, реально грозит нанесением Германии такого ущерба, который заставит ее пойти на капитуляцию. Это наверняка не вписывается в планы американцев, но вполне может произойти. Поэтому Вашингтон хочет уже сейчас принять меры, дабы дело не закончилось разгромом Германии. Нужно помешать России, Великобритании и Франции успешно провести весеннюю наступательную операцию. Каким образом? Постараться усилить противоречия в стане союзников. Вот тут царская семья вполне может стать сильным раздражителем. Я думаю, что прекращение активных переговоров по этому вопросу со стороны Англии связано не с тем, что якобы английское общество не желает видеть у себя прогермански настроенную семью, и в первую очередь Александру Федоровну. Король Георг, дав слово монарха, не отказался бы от него ни при каких обстоятельствах. Ведь отказа принять царскую семью не было. По-моему, в Англии активизировались американцы, которые каким-то образом имеют возможность влиять на премьер-министра. В то же время нельзя исключать и тайных соглашений американцев с нашими доморощенными демократами, захватившими власть.
