Степка соскочил наземь первым и прошелся между холмиками, то вороша ногой кучу хвороста, то приподнимая стволов ИПП какие-то листья в грубого плетения корзинах.
— Это же салат? — окликнул он Женьку, поднимая один лист и запихивая его в рот. — Точняк, настоящий салат! Свежий, но мелкий какой-то!
— Дикий, — объяснил Женька, подходя. — А вот, смотри. Это правда интересно.
На его ладони лежали два диска глубокого голубоватого цвета с нанесенными значками местного алфавита, каждый диск — величиной с червонец.
— Что это? — Степка с любопытством взял один из дисков. — Камень?
— Нефрит, — Женька подбросил второй диск на ладони. — У нас в школьном музее есть такие… Это квитанции на услуги.
— А? — не понял Степка.
— Такие квитанции иррузайцы выдают, когда забирают товары. А на следующий год караван приходит уже с их товарами, и можно эти диски обменять на заказанное, — Женька взял диски у Степки и положил оба на место. — Ладно, попробуем их вытащить.
— На кой черт? — поморщился Степка. — Поехали.
— Э, нет, — Женька замотал головой. — Ты что-то не понимаешь, Степ. Мы же не просто так тут ездим, ради собственного удовольствия. Нам нужны вассалы, иначе чего с этой планетой возиться? Вот и попробуем установить контакт.
— Ты знаешь их язык? — поинтересовался Степка, молчаливо признав правоту Женьки.
— Не очень, — беззаботно ответил тот. — Да это и не важно. Ты только пушку держи наготове, а то они от страха здорово начудить могут.
Степка кивнул и встал, уперев приклад ИПП в бок. А Женька, забросив оружие за спину, начал расхаживать между холмиками полуземлянок, потом — отошел к коням и уселся около них. Достал пачку сухарей, бросил один Степке, вторым захрустел сам, ловя крошки в ладонь. Сквозь хруст предложил:
— Давай, что ли, мясо пожарим? Доставай вырезку.
Степке подошел к вьюкам, вытащил трензели из конских ртов. Женька, нагнувшись, начал раздувать костер, возле которого сидел, подбрасывая хворост. Его товарищ тем временем нарезал мясо толстыми ровными кусками и, посвистывая, посолил, а потом устроил на пододвинутом к огню плоском камне — очевидно, у местных вабиска он тоже служил этой цели.
— Они не обидятся, если мы позаимствуем у них немного салата? — риторически опросил Степка, локтем отодвигая ИПП за спину. — Сухари еще доставай.
Женька, как более опытный в контактах с вабиска, краем глаза уже заметил, что в двух или трех жилищах входные колоды чуть-чуть отодвинулись и оттуда поблескивают глаза. Конечно, тут не видели русских, но наверняка слышали рассказы иррузайцев и пришли в ужас при одном виде белолицых. Однако, те не спешили разрушать селение громом и молнией, не рвались никого убивать и даже ничего не брали, кроме съедобных листьев, которых полно в лесу. И жарили они самое обычное мясо на обыкновенном, не грохочущем, огне. Конечно, их белые лица пугали, но вообще-то они вели себя так же, как сами вабиска и были похожи на них сложением…
…Степка, продолжая посвистывать, поворачивал мясо палочкой. Женька разложил на обертке сухари и, подмигнув товарищу, покосился в сторону ближайшей полуземлянки.
Двое вабиска, слегка пригнувшись и направив в сторону пришельцев копья, стояли возле входа.
12.
— Больше полупути прошли, — пробормотал Игорь. — Да, и намного больше, — он сложил авиакарту и, задрав лицо вверх, крикнул: — Что там?!
Наверху — в кроне здоровенного дерева, какой-то мутации бука — шуршало и хрустели. Игорь, прикрыв глаза ладонью от падающих оттуда листьев, веточек и кусочков коры, терпеливо ждал. Наконец, Борька спрыгнул вниз — сиганул с высоты почти двухэтажного дома, придержав на груди бинокль.
— Километров за пятьдесят отсюда по нашему курсу на холм поднимается просека, — Борька улыбнулся: — Это наши, Игорян. Отсюда не понять, давно они прошли, или как, далеко, но… это наши, а значит… — Борька швырнул вверх бинокль, засмеялся и, подпрыгнув, поймал его. — Я скоро увижу Катьку — увваааауу-у!!!
— Это точно просека? — Игорь ткнул друга в плечо. — Э-эй, эй! Ау! Или дорога вабиска?
— Просека, просека, — Борька крутнул бинокль на ремне. — Мы их нагоним. Теперь точно нагоним. Вопрос времени.
— Как бы еще связаться с Женькой и Степкой, — Игорь почесал переносицу. — И поскорей бы к горам. Мне интересно, что там.
Борька никак не мог успокоиться. Он жонглировал своими вещами, убирая их, выжимал за ствол в вытянутой руке оба ИПП — свой и Игоря, хлопнул Раскидал по крупу, и когда тот удивленно покосился на хозяина — со смехом звонко поцеловал коня в нос. Игорь, уже сидя в седле, снисходительно наблюдал за слегка спятившим от предвкушения встречи другом.
— Душевнобольной, — изрек он с высоты.
— Ты просто не понимаешь, — Борька глуповато улыбнулся. — Столько всего умеешь разного, а этого просто не понимаешь. Поймешь, когда…
— Когда у меня будет девушка, я это уже уяснил, — кивнул Игорь. — Но, боюсь, тут мне ничего толком не светит. Мы, дворяне…
— Черт побери, — простонал Борька. — Ладно, поехали!..
…В этот день они так и не добрались до «просеки». А перед самым ночлегом пошел дождь — не такой бурный, как южнее, но зато долгий. Мальчишки поспешно растянули куски термопленки, «склеив» их краями и, забравшись под навес, принялись за сухари и оставшееся от завтрака холодное жареное мясо. Кони пофыркивали и переступали рядом — они против дождя ничего не имели. Мальчишки вообще-то тоже, тем более, что холодно им не было. Они улеглись под навесом, устроив головы, на седлах и начали переговариваться, постепенно все больше и больше заплетаясь языками. Борька уснул первым, а Игорь еще какое-то время слушал, как дождь шуршит по навесу, да в лесу уныло кричит птица. Вспомнился, вдруг дом в Верном, лица отца и мамы — и на какой-то миг все-все вокруг стало неожиданно отвратительным и чужим. Только на миг — Игорь прогнал это ощущение и заставил себя уснуть.
* * *
Через два часа после подъема они выбрались на просеку.
Да, тут прошел лесоход, сомнений не оставалось. К сожалению, дождь не оставил и другого — возможности понять — когда, да ребята и не очень пытались.
Игорь обратил внимание, что Борька каким-то странным взглядом смотрит туда, откуда шел лесоход. Ощутив на себе взгляд друга, Борька вздохнул и пояснил:
— Смотрю, и как-то спокойней. Вот представь себе — в конце этой просеки наш дом. Далеко, я знаю, но все-таки — если вот сейчас поехать, то доберешься до него. Рано или поздно, но доберешься. Понимаешь? Успокаивает, словно его можно вон прямо увидеть в конце этой просеки.
— Я понимаю, — серьезно кивнул Игорь. — Да, это странно… и приятно. В самом деле.
Они поехали шагом. Ехать по просеке было не ахти — лесоход начисто уничтожил подлесок, но древесные стволы, их обломки и пеньки, превращали дорогу в полосу для скачки с препятствиями, подготовленную спятившим работником ипподрома. Приходилось тщательно следить, чтобы кони не поломали ноги — это было бы страшней страшного. В результате мальчишки свернули в лес и двинулись параллельно просеке. Тут, впрочем, тоже лежали упавшие деревья. Лес то редел, то вновь сгущался так, что колени чиркали о стволы. На прогалинах росла высокая жесткая трава, в которой прыгали крупные насекомые — похожие на кузнечиков, но ярко-алые. Припекало, но душно не было — дождь, похоже, к счастью, не собирался возвращаться.
— Нагоним, — оптимистично сказал Игорь. Борька кивнул, потом неожиданно поинтересовался:
— Знаешь, кем бы я хотел стать, если бы по своему желанию мог родиться заново?
— Ну и кем? — спросил Игорь.
— Тобой, — коротко ответил Борька и добавил потом: — Не думай, не потому, что ты дворянин.
Игорь молча хлопнул его по спине.
Кони перешагивали или перескакивали упавшие стволы; двигались не быстрее пешехода. Это начинало крепенько надоедать.
— Вот так начинаешь жалеть, что на тебя не нападают, — вздохнул Борька и, поднявшись на стременах, завопил: — Хэ-э-э-эй!!! Выходи на честный бой, сколько вас есть — все на левую руку!
— По-моему, тут нет никого, — иронично заметил Игорь, шпоря коня. — Хоп, хоп… Черт, я хотел бы перевалить через горы и сам поглядеть, что там — сам, а не через спутники!
— Кто мешает? — удивился Борька. — Хоть сейчас. В смысле — когда доберемся.
— М? — удивился Игорь. — А ты пойдешь со мной?
— Пойду, — легко, но серьезно согласился Борька. Игорь посмотрел ему в глаза; взгляды мальчишек скрестились, как шпаги в руках друзей.
— Ты так веришь мне?
— Не в этом дело, — возразил Борька. — Я верю в тебя.
— Борь, — Игорь вдруг сузил глаза, — а почему бы тебе не попробовать выслужить дворянство? Это можно. Не так легко, но можно.
