И вот в один из понедельников юный Альберт Тиддлер подошел к Клубу Реформы. У входа стоял швейцар, который приветствовал входящих: судя по всему, он знал всех в лицо. Заметив компанию из трех джентльменов, переходивших улицу, я присоединилась к ним, а поскольку они были увлечены беседой, то не обратили на меня внимания. Вчетвером мы бодрым шагом проследовали в клуб, и швейцар ничего не заподозрил. Я оказалась в огромном зале под куполом, с круговой галереей наверху. Куда идти? Джентльмены уже скрылись за массивной обитой дверью, а я все не решалась к ней приблизиться. По папиным рассказам я знала, что в некоторых клубах бывает много обеденных залов, библиотека, курительная комната, бильярдная и даже спальни. Тут мимо с похоронным видом, стараясь казаться незаметным, прошествовал какой-то слуга. Я непринужденным жестом остановила его.
Я
Мистер Шоу здесь?
Слуга
Не знаю, сэр. Если желаете, я спрошу.
Я
Будьте добры. А если его увидите, не могли бы вы…
Я протянула свою визитную карточку и по взлетевшим ко лбу бровям поняла, что у него явно возникли вопросы по поводу моей личности.
Слуга
Конечно, сэр. Если вы изволите подождать…
Он указал на свободные кресла, стоявшие полукругом, и удалился, брезгливо держа перчаткой мою визитную карточку. Я подождала минут десять и уже было решила, что слуга разорвал ее на мелкие кусочки, как он не замедлил снова появиться.
Слуга
Мистер Шоу в зимнем саду. Ожидает вас.
Я поблагодарила слугу снисходительным кивком головы и уверенно направилась налево, к неведомой двери.
Слуга
Направо, сэр. По коридору и вторая дверь слева. Потом прямо.
Необходимо было срочно исчезнуть из его поля зрения. Из его объяснений я не запомнила ровным счетом ничего, поэтому мне пришлось поочередно ознакомиться с гардеробом, туалетными комнатами и курительной. Наконец в конце коридора показалась оранжерея с пальмами и цветами, где джентльмены читали газеты, положив ноги на стул, дремали, надвинув цилиндры на лицо, или пили чай, сидя ровно, не вынимая из глаза монокль. Стояла такая звенящая тишина, что через стекло слышно было, как щебечут птицы на улице. Я сразу узнала Бернарда Шоу: длинное узкое лицо, густые волосы, кустистые брови, усы и борода. В знак уважения я поклонилась довольно низко, но так, чтобы не слетела шляпа.
Бернард Шоу
Я как будто не имею чести вас знать, мистер… (глядя на визитную карточку) мистер Альберт Тиддлер?
Я
Да… нет.
Джентльмен, читавший «Таймс» рядом с нами, перелистнул страницу и тяжко вздохнул.
Мистер Шоу поднялся и указал на выход. Он отвел меня в читальный зал с застекленными книжными полками по стенам и глубокими креслами. Сквозь матовое стекло единственного окна еле просачивался хмурый день. Видимо, здесь и собиралось Фабианское общество.
Бернард Шоу
(садится)Здесь мы можем поговорить. Будьте как дома, мистер Тиддлер. Последуйте моему примеру…
Он демонстративно снял шляпу, положив ее на пол, закинул ногу на ногу и уставился на меня. Я тоже села и сняла котелок.
Бернард Шоу
(нисколько не удивившись)И что же вы задумали, мисс Тиддлер? Взять в заложники принца Уэльского или приковать себя к решетке Букингемского дворца и начать бороться за право голоса?
Выдержать насмешливый взгляд мистера Шоу было непросто: я опустила голову и буркнула, что хотела бы просто поговорить о театре.
Я
Вы… вы, наверное… м-м-м… наверное… полагаете, что я сумасшедшая.
Бернард Шоу
Вполне может быть! Сумасшедших полно везде, даже в психиатрических лечебницах. (Внезапно наклоняется ко мне.) Что вам от меня нужно? Только, умоляю, не говорите, что написали пьесу и мечтаете ее поставить!
Я
Нет-нет, мистер Шоу, я люблю театр, но еще больше я люблю рисовать кроликов.
Бернард Шоу
Мудрое решение. Государство нуждается в ваших кроликах.
Я
Скажите, пожалуйста, мистер Шоу, вы ведь сейчас пишете какую-то пьесу?
Бернард Шоу
Как вы догадались, что я пишу пьесы?
Я
По правде говоря, я хотела спросить, не найдется ли в вашей будущей пьесе какой-нибудь роли для…. для одного актера… одного друга семьи. Он довольно… довольно известный актер. Эшли. Кеннет Эшли. Не слышали? Он недавно играл в театре Сент-Джеймс.
Бернард Шоу
Помню. «Как важно быть серьезным». Мне не очень нравится эта пьеса мистера Уайльда. Она блестящая, но поверхностная, не хватает человечности… Ну же! Засуньте обратно в ножны острые кинжалы, торчащие у вас из глаз, мисс Тиддлер. Нападки на мистера Уайльда — тоже проявление бесчеловечности. Однако мы удалились от наших непосредственных забот. Вы озабочены, не так ли? Судьбой мистера Эшли?
Я залилась краской и пробормотала: да, нет, он великолепный актер, друг семьи, но из-за недавнего скандала некоторые театры захлопнули перед ним двери.
Бернард Шоу
Мне показалось, Кеннет Эшли довольно талантлив, по крайней мере, у него хорошо получаются определенные персонажи. И раз он друг семьи… Надо подумать. (Спрашивает как о чем-то обычном.) А мистер Эшли знает, что вы его безумно любите?
Я
Конечно нет!
Бернард Шоу
Он что, болван?
Я не смогла удержаться от смеха.
Бернард Шоу
Замечательно. Когда спадает напряжение, вы становитесь просто очаровательной. А ваше мужское одеяние, любезный друг, прямо-таки приводит в замешательство..
Внезапно место, где мы сидели, показалось мне чересчур уединенным, а мистер Шоу — чересчур напористым.
Бернард Шоу
Не уверен, что смогу найти какую-нибудь роль для вашего болвана Эшли в пьесе, которую я сейчас пишу…
Я гневно посмотрела на мистера Шоу.
Бернард Шоу
(с упреком)Второй раз чуть меня не убили, мисс Тиддлер… Хорошо, мы наверняка сможем с вами договориться. Но, разумеется, я — вам, вы — мне…
Он придвинулся так близко, что почти коснулся моих колен, я перепугалась и вжалась в кресло.
Бернард Шоу
Я напишу особую роль для Кеннета Эшли, а вы, со своей стороны, доставите мне удовольствие тем… (долгая пауза)… что посвятите свою будущую книгу моему племяннику. Его зовут Эрнест.
Этим и закончилась наша беседа. Мистер Шоу проводил меня до вестибюля и вручил свою визитную карточку, с тем чтобы я передала ее Кеннету Эшли. Я вышла на улицу сама не своя. Да, пожалуй, мистеру Ли Чонгу далеко до мистера Шоу.
На следующий день я заслала Глэдис в «Святого Георгия с драконом». Выяснилось, что мистер Эшли снова там обосновался, но, по словам Глэдис, девушка-буфетчица утверждала, что хозяин вряд ли согласится опять обслуживать его в долг. Не имея ни малейшего желания снова попасть под град насмешек дружелюбного подавальщика, я переоделась в Альберта Тиддлера. Я прошла через зал в заднюю комнату с видом завсегдатая и увидела сидевших там актеров, юношей из богатых семей и девиц легкого поведения. Мистер Эшли потягивал пиво в одной из выгородок вместе с Несчастной, неестественно накрашенной и в чересчур ярком платье, которая показалась мне несчастнее, чем обычно. Я стояла и злобно смотрела на мистера Эшли, вспоминая, как в 3 сцене IV акта он играл негодяя, который оказывается сущим ничтожеством. Видимо, мистер Эшли почувствовал на себе тяжелый взгляд и угрюмо посмотрел в мою сторону. Вздохнув, он снова уткнулся в кружку с пивом, но неожиданно вздрогнул и вгляделся внимательнее. Теперь он являл собой аллегорию Изумления.
Кеннет Эшли
М-м-м… мисс? Мисс Т-т-т-ти… ддлер?
Удивление в сочетании с опьянением не добавляли ему красноречия. Мое возмущение нарастало.
Я
Можно с вами поговорить?
Мистер Эшли мотнул головой, что означало: «Выйдем на улицу!» Он с трудом вылез из-за стола и сопроводил меня до выхода, слегка пошатываясь.
Кеннет Эшли
С-с-с-с… с вами что-то произошло?
Я
То, что произойдет со всеми женщинами, если верить мистеру Шоу.
Кеннет Эшли
?
Я
Я эмансипируюсь.
Кеннет Эшли
Эт-то заметно.
Я
Знаю, что вам не нравятся мои советы…
Кеннет Эшли
П-п-п… почему ж-ж-же… Я от них в восторге.
Я
Мистер Шоу мог бы предложить вам роль в будущей пьесе. Если вы не заняты.
