с задержкой.
- Куда ты идешь, твою мать? Приди в себя уже! Что ты делаешь?
Я сначала не мог понять, почему этот придурок не видит, что я мать провожаю. Какого хрена он на меня орёт? Уже свалил бы куда подальше!
- Вован, приди в себя! Этот осьминог управляет тобой, ты же можешь противостоять! Напрягись! Разозлись!
Сейчас я уже начинал злиться по-настоящему. Злиться на Лёху. Не хрен лезть не в своё дело! И пока злость во мне закипала, я как-будто начал пробуждаться ото сна. Станция, коридор, сзади восьминогий монстр, который собирается сожрать Бизона. Я резко обернулся. Вместо матери там был тот самый монстр. В его четырёх глазах читалось замешательство. Он не ожидал, что я так легко освобожусь от его морока. А ярость во мне закипала уже с удвоенной силой! Эта скользкая дрянь воспользовалась моими воспоминаниями! Показать мне мою погибшую мать, чтобы ввести меня в заблуждение! Как эта мразина посмела!
Внутренний огонь ненависти я двинул вперёд. Я даже почувствовал пламя передо мной. Не видел, но отчетливо почувствовал. Добавив к огненной волне раскалённые клинки, я резко выдохнул с громким "ХА!" и толкнул воображаемую конструкцию, сотканную из ярости и гнева вперёд. Но не просто вперёд, я старался отчётливо представить, как пылающие клинки сходятся клином и входят в мозг этой сволочи. Я вложил все силы, чтобы они достигли цели. Как только волна ринулась на врага, всё тело стало как ватное и онемевшее. В этот момент я почувствовал, как на меня обрушивается стена беспроглядного мрака, дыхание перехватило, сердце сжалось и замерло. Похоже осьминог тоже атаковал. Результат своих действий я увидеть уже не смог, отрубился сразу. Даже не помню, как с грохотом рухнул на пол.
Первое, что помню, расплывающиеся тёмные круги. Звон в ушах. Тихий, но дотошный. Бурление тёмных пятен потихоньку превратилось в звёздное ночное небо. Небольшие причудливой формы облака темными пятнами неторопливо пересекли млечный путь. Занудный звон стал тихим шелестом травы и стрекотанием кузнечиков. Я лежал на траве, голова на коленях у мамы. Она гладила меня, пытаясь укротить непослушный ёжик. Мне было так хорошо и уютно, что я отдал бы все на свете, чтобы это никогда не заканчивалось. Я повернул голову и посмотрел ей в глаза. Она грустно смотрела на меня, улыбаясь лишь уголками рта. В уголке глаза спряталась слезинка, стараясь нырнуть поглубже в морщинки. Я хотел сказать ей, как я её люблю, но она жестом остановила меня. Потом взяла за плечо и начала трясти. Причём с такой силой, на которую женщина её возраста не способна. Её лицо исказилось до неузнаваемости и она закричала не своим голосом: “Вова-а-ан! Очни-и-и-ись!”. Покой и умиротворение как в унитаз смыло. Звёздное небо поплыло яркими цветными пятнами, из которых вылепилось лицо Бизона.
- Ну слава тебе в печень! Он глаза открыл! - Лицо Егора лучилось абсолютным счастьем. - А они мне твердят, что ты сдох! Все твои датчики тоже самое показывали. Меня такой расклад совсем не устраивал! Я делал всё, что мог! Пытался вытрясти из тебя эту блажь. А когда я заорал, пульс появился! Ты прикинь! Может это моя суперсила, а? Оживлять сдохших соратников диким криком? Типа как баньши, только наоборот?
Рядом стоял доктор Ховард. Он удивлённо покачал головой, глядя на медицинский планшет. Перевёл взгляд на меня, на Бизона. Потом махнул рукой, развернулся и ушёл. Чуть дальше в коридоре стояла Алла. Её лицо было в слезах, но выглядело счастливым. Грегор обнял её левой рукой за плечи и увёл. В двух шагах слева стоял Лось и хитро улыбался. Прямо лис а не лось! Егор от радости, что я пришёл в сознание, никак не мог успокоиться и продолжал нещадно трепыхать моё непослушное тело. Руки и ноги словно пронзили тысячи игл.
- Ты меня хотя бы трясти перестань! - взмолился я. - Башка дико болит! И громкость лечебного крика убавь.
- Всё, ладно, ладно! Перестал. - Бизон лыбился во все тридцать два зуба, хоть это и кажется невозможным. - Вставай давай! Нас ждут новые подвиги. Например свалить наконец с этой грёбаной станции побыстрей. Технарь говорит, что те трубы греются всё сильнее и сильнее. Сначала говорили, что мы замерзнем, теперь говорят, что из нас жаркое будет. Расчетное время часа три, не больше.
- И что потом? - Я всё ещё никак не мог окончательно прийти в себя, голова кружилась, тело ватное.
- Что потом? Духовка будет здесь потом! И скорее всего не надолго. Системы охлаждения и пожаротушения не работают в большей части станции.
- Станции скоро кабздец?
- Именно так, Вован! - Егор резко поднялся и протянул мне руку. - Давай помогу поднять твою задницу с пола.
- А остальное пусть здесь валяется? - У меня даже чувство юмора начало появляться. Хороший признак, жить буду.
Я протянул ему руку, но подняться так и не получилось. Ноги не слушались, тело весило полтонны не меньше. Я плюхнулся на пятую точку и прижался спиной к стене. Егор протянул мне обе руки и расставил ноги пошире. Я покачал головой, мол нет смысла, встать не смогу.
- Долго я тут валялся?
- С полчаса не меньше. Мы уже обследовали весь уровень, добили оставшихся слизняков и изолировались.
- Скафандры нашли?
- Да, один.
- Как один? - Сердце бешено заколотилось. - Их же тринадцать человек! А станция скоро рванёт!
Глава 25
Сидеть и прохлаждаться дальше у стеночки вообще не айс в такой ситуации. Превозмогая себя и упираясь в стену, я всё-таки смог подняться. Ноги всё так же не слушались, но на адреналине мне удалось сделать первый шаг, затем второй. Времени в обрез! Эвакуацию надо начинать прямо сейчас! Но с одним скафандром? На нашем крейсере есть спасательные капсулы!
- Бизон! Начинай эвакуировать гражданских по одному. Сначала женщин. Лось, чеши на Неясыть и тащи капсулу, пихай в шлюз и чеши за следующей!
- Нормуль идея! - Леха хлопнул меня по плечу. Пока Егор начал запихивать Фэйбер в скафандр, он зашёл в шлюз и створки закрылись. Хорошо, хоть здесь системы продолжали работать. Иначе шансов вообще ноль.
Через несколько минут Жанет была готова на выход. Хоть ей и было невероятно страшно, но внимание и забота так понравившегося ей большого десантника очень помогали исправить ситуацию. Она слушалась его как маленькая дочка папу. Бизон напялил реактивный ранец и увёл её в
