Слышится то ли шуршание, то ли шепот. От шепота становится страшно, хочется убежать отсюда, как можно скорее покинуть это место… Федя оглядывается вокруг и приходит в еще больший ужас. Кругом сидят отвратительные древние старухи, каждой лет по сто, не меньше. Они странно одеты: серебристые широкие балахоны, струящиеся мягкими складками, точно сотканные из воды. У всех старух длинные волосы. Очень длинные, метров по пять. Старухи, похоже, не могут встать со своих мест: волосы слишком тяжелые, тянут вниз, ими опутана вся пещера, как гигантской жуткой сетью. Феде неприятно на это смотреть, надо найти выход, бежать отсюда, бежать быстрее… Старухи без конца перебирают свои космы, плетут из них что-то и все время шепчут, шепчут… В глубине пещеры виднеется свет. Может, там выход? Федя идет к свету, пробираясь сквозь сети волос. Старухи не обращают на него внимания. Похоже, они вообще его не видят.
Вот он, источник света. Высокий трон из камня, покрытый сталагмитами. На троне сидит древний старик. Он, кажется, еще старше всех старух, вместе взятых. Его одежда тоже сделана будто из воды, только золотого цвета. Седые волосы и борода старика, еще длиннее, чем у старух, опускаются в некое подобие чаши внушительных размеров, из которой клубами идет бело-голубой дым. Наверное, старик тоже слепой. Он никак не реагирует на появление Феди. Отовсюду слышится шепот: «Загляни в чашу, загляни… загляни… в чашу загляни… в чашу… в чашу…» Страх уже готов превратиться в панику. Этот шепот сводит с ума. «Загляни… в чашу загляни…» Федя подходит к чаше, осторожно заглядывает внутрь. Он видит там свое отражение и больше ничего. Но что-то не так. Вот, нашел. В отражении на его груди висит номер «999». Федя оглядывает себя, никакого номера нет. Номер лишь там, но… это не отражение! Тот Федя, внутри чаши, поворачивается и уходит вдаль по длинному темному коридору. И тут юноша понимает, что не может пошевелиться. В панике, он смотрит вниз. Отвратительные седые волосы, как веревки, опутывают его ноги. Ползая по нему, точно змеи, они крепко связывают его, поднимаясь все выше и выше, впиваются в кожу, разрезая ее… Федя пытается освободиться, в ужасе кричит и… просыпается.
Задыхаясь, Федя сел на кровати. Боже, какая мерзость! Это ж надо! Еще хуже того кошмара. Юноша вскочил с кровати, включил в комнате свет. Сон был чересчур реальным. Как будто он на самом деле сейчас побывал там, в пещере. Литвинов инстинктивно провел ладонями по ногам, пытаясь стряхнуть неприятное ощущение прикосновения к себе живых седых волос, и… резко отдернул руку: нога покрыта чем-то мокрым и липким. Что это?! Кровь?!!! Именно в этом месте волосы больно впились Феде в ногу. И сейчас там был сильный порез. «Господи! Господи, что со мной?!! Что со мной происходит?!!» Беспредельный, не поддающийся контролю страх завладел всем его существом. Надо пойти в ванную, смыть кровь, рану обработать… Федя вдруг понял: он панически боится зайти в ванную. Он вообще сейчас боится спать, боится просто находиться в своей комнате. Юноша сел на кровать, откинулся на подушку, попытался успокоиться. «Это сон… кошмарный сон… — убеждал он себя. — Я просто во сне чем-то порезался… — доводы были малоубедительными. — Как я мог порезаться?! Чем?!» Федя встал, снял со стены икону Спасителя. Так стало спокойнее. Вместе с иконой он пошел в ванную, смыл кровь. Морщась от боли, смазал рану йодом. Включил все световые приборы: и ночник, и светильник, и настольную лампу. Положил икону рядом с подушкой и только так решился снова лечь спать. «И ведь надо же именно в новогоднюю ночь такому вот присниться!» — думал он, вновь забываясь тревожным сном.
Глава 16 Зимний лагерь
Третьего января пришлось встать рано утром. Федя мигом оделся, позавтракал, поднялся в комнату за сумкой, собранной еще с вечера. На улице его ждал джип. Пора ехать в лагерь.
Мама с Ангелиной вышли проводить.
— Ты все взял? — Наташа, как всегда, беспокоилась.
— Ну да.
— Смотри там, осторожнее. На лыжах пойдете — с высоких гор не катайся. И одевайся теплее. Без шапки не ходи.
— Ладно, мам. Да не переживай ты, все нормально будет.
— Мы с тобой уже не увидимся, — Ангелина Андреевна тепло улыбалась. — Я через пять дней уеду. А ты помни: у тебя все будет хорошо. И с музыкой, и с конкурсом, и с девочкой.
— С какой еще девочкой? — недоуменно спросила Наташа.
— Наташенька, у нас свои секреты, — загадочно ответила Ангелина и снова повернулась к Феде. — Ты, главное, верь в себя, и все получится. Я в тебе уверена. На сто процентов.
— Спасибо, Ангелина Андреевна, — Федя улыбнулся тетке. — Мне вас будет не хватать.
— Ну, я еще приеду, не беспокойся. И запомни, что я тебе сказала.
Федя кивнул:
— До свидания.
— До свидания, Федя.
— Позвони, когда доедешь, — Наташа все не могла успокоиться.
— Хорошо, мам. Пока!
— Пока.
Закрыв дверцу джипа, Федя откинулся назад. Глаза блестели. Внутри все кипело от ожидания новых событий.
Заехали за Яном. Тот кинул сумку в багажник, расположился рядом с Федей. Джип выехал за город. За окном мелькали белые поля, величественные ели, сосны, утопающие под шапками снега. Всю дорогу ребята прикалывались и смеялись. На душе было легко, весело. Энергия била через край. Начался новый год, и казалось, что сейчас все изменится и будет совершенно по-другому. Даже воздух вокруг будто стал другим, свежим и обновленным.
Часа через два подъехали к лагерю. Водитель, Сергей Борисович, помог с оформлением, и вскоре Ян с Федей разбирали свои сумки в небольшой уютной комнатке на двоих.
— Классно, что номера двухместные. Прикинь, если бы с Бочковым в одну комнату поселили! — весело сказал Ян.
— Это бы стало последним местом его обитания, — ответил Федя.
Бочкова поселили в соседней комнате. Столкнувшись с Федей и Яном в коридоре, он изобразил на лице крайнюю степень отвращения и, не сказав ни слова, прошел мимо. Литвинов с Шабуровым переглянулись и расхохотались.
Жизнь в лагере закрутилась насыщенным, ярким вихрем. Скучать не приходилось ни минуты. И уже на четвертый день появилась возможность, которую друзья так долго ждали. Вечером в клубе должен был состояться концерт приглашенной известной группы. Подобный шанс нельзя было упустить.
— Ян, ты уверен, что это хорошая идея? — поморщившись, Федя оглядел себя в зеркале. Он и не предполагал, что может быть так похож на девчонку.
— Идея гениальная, — Ян поправил парик. — Или ты можешь предложить другой вариант?
— А если он нас узнает?
— Ты посмотри на себя. Ты сам себя узнаешь?
— А голос?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
