– Любопытно, – заметил лорд Эдварн.
Он достал из кармана носовой платок, вытер пальцы; вошедший слуга поставил на стол перед ним накрытый к обеду поднос. Другой налил вина. Взмахом руки Эдварн велел обоим подождать снаружи.
– Где Тельсин? – спросил Ваксиллиум.
– Твоя сестра в безопасности.
Ваксиллиум прикрыл глаза, пытаясь обуздать вдруг нахлынувшие эмоции. Он был уверен, что Тельсин погибла в той катастрофе вместе с дядей, и уже это пережил. Он столько лет не видел сестру… Почему же тогда известие о том, что она жива, оказалось таким важным? Ваксиллиум даже не мог определить, как называется чувство, возникшее в его душе.
Он заставил себя открыть глаза. Лорд Эдварн наблюдал за ним, поигрывая бокалом кристально чистого белого вина.
– Ты подозревал. Все это время подозревал, что я не умер. Потому и смог узнать по описанию, которое дали те бандиты. Я изменил стиль одежды, стрижку и даже сбрил бороду.
– Не стоило поручать мое убийство дворецкому. Он слишком долго был на службе у семьи и слишком рьяно пытался выполнить поручение. Вряд ли за такое короткое время он успел сделаться пособником умыкателей. Это сразу наводило на мысль, что он продолжал работать на человека, которому служил много лет.
– А-а. Разумеется, но ты не должен был знать, что взрыв – дело его рук.
– Хочешь сказать, я не должен был выжить?
Лорд Ладриан пожал плечами.
– Почему? – спросил Ваксиллиум, подавшись вперед. – Зачем возвращать меня, чтобы потом убить? Почему не устроить так, чтобы семейный титул перешел к кому-то другому?
– Он должен был перейти к Хинстону, – сказал лорд Ладриан, намазывая булочку маслом. – Его болезнь… всего лишь неудачное стечение обстоятельств. Осуществление плана уже началось, и на другие варианты просто не оставалось времени. Кроме того, я надеялся – очевидно, без всяких на то оснований, – что ты перерос свое излишне трепетное ребяческое отношение к вопросам морали. Я надеялся, ты станешь для меня полезным.
«Ржавь и Разрушитель, я ненавижу этого человека!»
С самого детства Ваксиллиум ненавидел этот его снисходительный тон. Потому и отправился в Дикоземье.
– Я пришел за четырьмя другими похищенными женщинами.
Лорд Ладриан отпил из бокала:
– Думаешь, я просто так их отдам?
– Да. Иначе я расскажу о тебе все.
– Так приступай! – В голосе лорда Ладриана послышалось веселое изумление. – Кто-то тебе поверит. Остальные сочтут чокнутым. Однако ни те ни другие не помешают мне и моим коллегам.
– Потому что вы уже проиграли.
Лорд Ладриан чуть не подавился булочкой. Рассмеявшись, опустил ее на стол:
– Ты серьезно так думаешь?
– Умыкателей больше нет. Майлза казнят прямо сейчас, пока мы разговариваем, и я знаю, что ты был его покровителем. Мы захватили товар, который вы хотели украсть, так что от этого дела у тебя никакой прибыли. Перво-наперво, ты явно не владел достаточными средствами. Иначе не понадобился бы Майлз с его бандитами.
– Заверяю тебя, Ваксиллиум, мы вполне платежеспособны. Благодарствую. И ты не найдешь никаких доказательств того, что я или мои соратники как-то связаны с грабежами. Мы арендовали для Майлза его логово, но откуда нам было знать, что он замышляет? Гармония! Он был уважаемым законником.
– Вы забрали женщин.
– Доказательств этого не существует. Всего лишь твои домыслы. Несколько умыкателей будут до последнего вздоха клясться, что Майлз изнасиловал и убил заложниц. Я точно знаю, что один из этих умыкателей выжил. Хотя мне по-прежнему любопытно, как ты меня нашел здесь, в этом конкретном поезде.
Последнее Ваксиллиум пропустил мимо ушей.
– Я знаю, что тебе конец, – вместо этого сказал он. – Говори что хочешь, но я в этом уверен. Отдай мне женщин и мою сестру. Я порекомендую судьям проявить к тебе снисходительность. Да, ты оказывал покровительство группе бандитов, это были твои рискованные инвестиции. Но ты четко приказал им никому не вредить, и не ты нажал на спусковой крючок и застрелил Петеруса. Полагаю, ты избежишь казни.
– Ты увлекся догадками, Ваксиллиум. – Лорд Ладриан вытащил из кармана пиджака сложенную газету и тонкую записную книжку в черном кожаном переплете. Положил их на стол; газета оказалась сверху. – Покровительство группе бандитов – рискованные инвестиции? Ты правда так считаешь?
– Плюс похищение женщин. Вероятно, для последующего вымогательства денег у их семей.
Последнее было ложью. Ваксиллиум ни на миг не верил, что дело заключалось в вымогательстве. Дядя что-то затеял, и, учитывая родословные женщин, Ваксиллиум подозревал, что Мараси права. Всему причиной алломантия.
Он питал надежду, что дядя не замешан напрямую в… разведении. Идея сама по себе вызывала у Ваксиллиума дискомфорт. Возможно, Ладриан просто продавал женщин кому-то еще.
«До чего странно на это надеяться».
Ладриан постучал по газете. Первую полосу занимали новости о происходящем в городе. Дом Текиэль оказался на грани краха. В связи с ограблением на прошлой неделе их репутация сильно пострадала, несмотря на то что груз удалось вернуть. Это, а также другие серьезные финансовые неурядицы…
Ваксиллиум просмотрел газету. Главным семейным предприятием Текиэлей было обеспечение безопасности. Страхование.
«Ржавь и Разрушитель!» До Ваксиллиума наконец начало доходить, что к чему.
– Серия целенаправленных нападений, – наклонившись вперед, негромко заговорил Ладриан. – Дом Текиэль обречен. Они задолжали выплаты по слишком многим важным страховым случаям. Эти грабежи и требования о страховых выплатах разрушили их финансовую состоятельность. Держатели акций компании продают все за гроши. Ты заявлял, что я слаб с денежной точки зрения. Это лишь потому, что я все вложил в достижение особой цели. Ты хоть успел задуматься, почему твой Дом обнищал?
– Ты все забрал, – догадался Ваксиллиум. – Ты перебросил все деньги в… во что-то вложил.
– Мы только что захватили одно из самых мощных финансовых учреждений в городе, – продолжал Ладриан. – Украденные товары возвращаются, и поскольку мы взяли на себя долги Текиэлей, перекупив их, заявления о возврате утраченных товаров вскоре будут отозваны. Я всегда ждал, что Майлза поймают. Без этого план бы не сработал.
Ваксиллиум закрыл глаза, вздрогнув от ужаса. «Я все это время гонялся за цыплятами, а кто-то воровал лошадей».
Дело было не в грабежах и даже не в похищениях. Это была страховая афера.
– Нам требовалось лишь временное исчезновение товаров, – пояснил Эдварн. – И все вышло безупречно. Благодаря тебе.
Пули рвали тело Майлза. Мараси затаила дыхание, заставляя себя не морщиться. Пришло время повзрослеть.
Еще выстрелы.
С открытыми глазами, собрав все силы, Мараси в ужасе смотрела на то, как раны начали исцеляться. Это невозможно: с тела Майлза сняли все метапамяти. И тем не менее отверстия от пуль затянулись. Улыбка бывшего законника сделалась шире, глаза бешено засверкали.
– Вы все дураки! – заорал он стрелявшим солдатам. – Наступит день, и люди в золотом и красном, носители последнего металла, придут к вам. И вы покоритесь их власти.
Новый залп. Пули прошили Майлза – и раны снова закрылись; но не все. В его последней метапамяти, где бы она ни была спрятана, оказалось недостаточно исцеляющей силы. Мараси почувствовала, что дрожит, когда четвертый залп обрушился на тело бывшего законника, заставив его спазматически дернуться.
– Поклоняйтесь, – затихающим голосом произнес Майлз, и изо рта его хлынула кровь. – Поклоняйтесь Треллу и ждите…
Ударил пятый залп. На этот раз не исцелилась ни одна рана. Майлз обмяк в своих путах, открытые безжизненные глаза уставились в землю.
Констебли выглядели необычайно встревоженными. Один из них подбежал, чтобы проверить пульс. Мараси затряслась. Майлз до самого конца выглядел так, словно не принял смерть.
И все же он умер. Кроветворец вроде него мог исцеляться раз за разом, но если останавливался – если позволял ранам взять свое, – то умирал, как любой другой. Просто чтобы не сомневаться, ближайший констебль поднял пистолет и трижды выстрелил Майлзу в висок. Это оказалось достаточно страшно – Мараси отвернулась.
Все кончено. Стожильный Майлз мертв.
Отвернувшись, Мараси краем глаза заметила человека, который, стоя в тени, наблюдал за казнью. Констебли его будто не видели. Вот он повернулся, взметнув черным одеянием, и скрылся за дверью, ведущей в переулок.
– Дело не только в страховке, – сказал Ваксиллиум, глядя Эдварну в глаза. – Вы забрали женщин.
Эдварн Ладриан ничего не ответил.
– Я собираюсь тебя остановить, дядя. Я не знаю, зачем тебе похищенные женщины, но найду способ, чтобы это прекратить.
– О, прошу тебя, Ваксиллиум. Твоя уверенность в собственной правоте утомила меня, когда ты еще был юнцом. Одна только наша родословная должна была сделать тебя выше этого.
