— Подстрелили немного, но это нестрашно, Саня сказал, что до свадьбы заживёт. Жалко только татушку. Не меня, а тигра подстрелили, — пошутил Виктор.
— Бедный, — Настя взяла его за руку. — А где эти все? Ну, которые тут бесновались.
— Больше не побеспокоят, — сказал Виктор, не вдаваясь в подробности, и кивнул на Сиплого, который, смешно выпятив губу, невероятно звонко храпел. — Сегодня он нас спас от верной смерти.
Настя подошла к Сиплому, укрыла его тонким пледом и слегка погладила по голове.
Виктор лёг на спину, плечо ужасно ныло, и он пожалел, что не попросил Саню принести из машины какое-то там снадобье. Настя примостилась рядом, и они молча лежали, обнявшись. Виктор в мыслях благодарил Бога. Может быть, в этот день он окончательно поверил в Него. Бросил взгляд на Нуо, висевший над компьютерным столом. Ну и пусть там висит до лучших времен. Уже почти засыпая, он тихо сказал:
— Настюха, с днём рождения, солнце. Я тебе подарок завтра подарю, хорошо?
— Ты мой подарок, — она поцеловала его и прижалась, ласковая и мягкая, как котёнок. — А почему ты Зевс? — спросила она.
— А, долгая история, — улыбнулся Виктор, — Потом как-нибудь расскажу.
* * *
Виктор проснулся от того, что Настя своими ноготками щекотала его здоровое плечо. Тихонько, но настойчиво. Он открыл глаза, и она пальцем указала на Сиплого.
Саня, в семейных трусах, обтягивающих мускулистые ноги, с голым торсом, вышагивал взад и вперёд по коридору. Одной рукой он держал полотенце, вытирая мокрую после душа голову, другой прижимал мобильник. Сиплый говорил тихо, слов было почти не разобрать, но по интонации было слышно, что он как будто в чём-то оправдывается. Виктор уловил обрывки фраз: — …а там без вариантов было, Семёныч. Там всё из-под контроля вышло. Да. Да, парни всё прибрали. Отвечаю. Да, я за него ручаюсь, как за себя. Понял. Хорошо. Да. Буду. Всё, отбой.
Виктор понял, что речь шла о вчерашней стычке. Саня зашёл в комнату и увидел смотрящие на него четыре глаза. Остановился, расплылся в улыбке. У него на лице не было даже тени похмелья — просто атлет перед забегом. Виктор только сейчас разглядел — на Сиплом живого места не было. Весь в шрамах и порезах, но мощный и мускулистый.
— Ну чего уставились, подъём, на зарядку становись! — Он бросил полотенце на диван и стал натягивать на себя свои тёмные солдатские штаны.
Виктор встал, стараясь не тревожить руку. Боль в плече поутихла, но каждое движение всё равно давалось с трудом.
— Давай посмотрим, — сказал Саня и, когда Виктор сел на стул, стал разматывать бинт.
— Ну, тут всё ништяк, братан, — сказал он. — Ничего шить уже не надо, на тебе как на собаке зарастает, но антибиотик, думаю, проколоть стоит. Я тебе напишу список, какие лучше.
Саня поменял повязку, замотал бинт обратно, потом посмотрел на Настю, сказал:
— Ну что, детка, выспалась?
Настя счастливая кивнула.
Собрались на кухне. Виктор поставил вариться кофе. Настя убрала со стола вчерашние тарелки и принялась их мыть.
Саня посмотрел на две пустые бутылки под столом, спросил:
— Как я вчера себя вёл?
— Замуж звал, — Настя обернулась и с улыбкой посмотрела на Сиплого.
— Да? А ты? — оскалился тот.
— Сказала, что подумаю, — ответила Настя, вытирая тарелку полотенцем.
— Чего там думать, сейчас позавтракаем и сбежим от Зевса. Пусть он тут одной рукой посуду моет, — засмеялся Сиплый.
Но тут у него зазвонил телефон, он сделался серьёзным и вышел разговаривать в другую комнату. Через три минуты Саня вернулся.
– Всё, ребята, мне надо бежать, начальство зовёт, срочно.
— Выпейте хоть кофе с бутербродом, — Настя пододвинула Сане бокал с дымящимся кофе.
Сиплый по-армейски быстро сжевал бутерброд и почти залпом выпил горячий кофе. Затем поцеловал Настю, обнялся с Виктором.
— Братишка, не провожай. Не люблю. Увидимся, если увидимся. Номер мой теперь у тебя есть. Если что, звони. Не надо ведь предупреждать тебя, что вчера ничего не произошло?
Виктор кивнул.
— А ты как? Проблем не будет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Конечно, не будет, Зевс. Береги себя, братуха. — Он посмотрел на Настю: — И красавицу береги.
Когда Саня вышел и закрыл за собой дверь, Виктор вспомнил, как Машка тогда ему сказала: «Когда Саня уходил, он хотел казаться таким бравым, но на самом деле был потерянный и грустный». Возможно, что-то похожее и сегодня читалось на лице у Сани, хоть он и хорошо это скрывал. Что ж, каждый сам выбирает свою дорогу. У Виктора теперь была Настя, и это был его выбор. Проблемы, большой снежной лавиной нависавшие вчера, сошли на нет благодаря Сане Сипелко. А жизнь продолжалась. И надо было двигаться вперёд.
Он стоял у входной двери, за которой только что скрылся его друг детства. Настя подошла вплотную к Виктору, засунула руки ему под футболку, обняла и прижалась. Мягкая, соблазнительная и желанная.
— Мы так и не отметили моё совершеннолетие, — шёпотом сказала она, смотря вверх, прямо в глаза Виктору.
Он кивнул, гладя её по спине. Потом провёл рукой до талии, чуть задержался, затем ниже. Взялся ладонью за упругую Настину попу и прижал к себе. Она выдохнула со звуком, и оба одновременно посмотрели в сторону, где стояла кровать. В этот момент раздался звонок в дверь. Громкий, пронзительный. Они переглянулись, и Виктор в этот момент дал себе слово, что обязательно его поменяет. Если не сегодня, то точно завтра.
— Не будем открывать, — шепнула Настя.
Виктор посмотрел в глазок — там стояла жена отца Романа, матушка Татьяна.
— Точно, ключи же, — вслух сказал Виктор.
Он совсем забыл про просьбу соседа передать ключи. Открыл дверь.
— Виктор, добрый день, а отец Роман вам ключи оставлял? — быстро заговорила она.
— Да, конечно, — Виктор протянул ей связку ключей, собираясь тут же закрыть дверь.
— Благодарю вас, Виктор — сказала она и, увидев Настю, кивнула ей. — Доброго здоровья.
— Здравствуйте, — ответила Настя.
— Всего доброго, матушка Татьяна, — сказал Виктор, закрывая дверь немного быстрее, чем того позволяли приличия.
— Вроде она ещё чего-то хотела сказать, — засмеялась Настя.
Оба понимали, что момент близости был немного сбит. Стояли, смотрели друг на друга, глупо улыбаясь. Виктор чуть было не подхватил Настю на руки, но вспомнил про плечо. Она угадала его жест, поцеловала в щёку, взяла за руку и сказала:
— Пошли в кровать. — Потом добавила: — Вить, давай не будем торопиться, мы столько этого ждали. Нам ведь не обязательно заниматься сексом прямо сейчас, у нас уйма времени. Давай просто полежим, я хочу тебе чего-то рассказать. Что-то очень важное.
Виктор согласно кивнул, а сам подумал: «Настюха — такая молодец, как она всё-таки сечёт ситуацию! Такое впечатление, что наоборот, ему восемнадцать, а ей тридцать пять».
Они лежали на расправленной кровати. Виктор — в трусах, с голым торсом, по пояс укрытый одеялом. Настя лежала поверх одеяла, была в его футболке и сверкала очаровательными голыми ногами. Она была без лифчика, и в лучах солнца её прекрасная двоечка просвечивала сквозь тонкий хлопок белой футболки так, как если бы она была больше, чем голая.
— Я знаю, у тебя есть какой-то секрет, который ты не хочешь мне говорить, — она положила голову ему на грудь и обняла.
— Это ещё почему? — искренне удивился такой проницательности Виктор.
— Не могу объяснить, просто чувствую. — Настя провела указательным пальцем Виктору от подбородка по шее, потом по груди и стала рисовать рёбра, медленно, по очереди, одно за другим. — Я просто вижу: ты необычный, не такой, как все. Ты так относишься ко всему, что тебя окружает, как будто тебя не волнует ничто материальное, — Она закончила рисовать ребра, обвела пальцем вокруг пупка, ущипнула за волосок и повела обратно к шее, подбородок, щёки, брови.
— Даже когда ты меня ещё совсем не знал, буквально в первый день, ты был готов отдать мне всё. Всё, что у тебя было. — Опять подбородок, грудь, живот, и она снова принялась чертить рёбра.
