– Хорошо, могу разбить эту чашку, но не смогу заставить воду крутиться в ней – хоть по часовой стрелке, хоть против! – свирепо сказала Агата.
Александр оставался невозмутимым.
– Зигфрид сказал, что ты разговариваешь с рыбами. Это правда?
– Нет, конечно! – огрызнулась Агата. – Они же немые! Александр по-прежнему не обращал на «грубеж» ни малейшего внимания.
– Так вот, Агата, вода – это все живое вокруг, это те же рыбы, это ты сама. Надеюсь, ты знаешь, что твое тело почти на восемьдесят процентов состоит из воды? Если ты можешь договориться сама с собой, можешь договориться с рыбами – сможешь заставить и воду двигаться по твоему желанию. Старайся дальше.
И пошел между рядами. Агата посмотрела, как дела у остальных. Зигфрид развлекался. Водоворот у него двигался под только ему слышную музыку – то убыстрялся, то замедлялся, то в одну, то в другую сторону, то вообще выписывал сложные петли. Карл, сморщившись от напряжения, мешал воду карандашом – пытался разогнать ее до нужной скорости. Димитров держал чашку обеими руками и что-то выговаривал ей: ругался, что не получается, что ли? Говорят, у всех огневиков трудности с водяной магией…
Агата вздохнула и уставилась в свою чашку.
* * *
– Ой, гляди, какой красавчик!
– Кто? – рассеянно спросила Агата, перелистывая страницу. Сильный толчок в бок чуть не снес ее с места. Маленькая-маленькая, а в минуты переживаний у Стефи откуда-то возникали танковая сила и целеустремленность.
– Глаза подыми! – прошипела Стефи. – Он на нас смотрит!
Агата послушно подняла глаза. Огляделась. В тени деревьев за решеткой парка стоял Келдыш.
– А, – сказала Агата. Загнула уголок страницы, закрыла книгу, сунула под мышку и побрела к ограде. Келдыш смотрел на нее, упершись лбом в решетку.
– Здравствуйте.
Он кивнул. Агата оглянулась. Стефи сидела, болтая ногами, и делала вид, что не смотрит и не слушает.
– Ваша подруга?
– Да.
Келдыш рассматривал Стефи. Агата тоже попыталась взглянуть на нее глазами постороннего. Хорошенькая. Невысокая, стройная, со светлыми пушистыми волосами. Глаза умело накрашены, но и без того красивые. Говорят, темноволосым нравятся блондинки. А маленькие нравятся всем – так мужчины чувствуют себя сильными защитниками.
Интересно, это правда? Если спросить Келдыша – ответит?
Вообще, конечно, глупо спрашивать у человека, которого давно не видела, нравятся ли ему изящные блондинки…
А о чем спрашивать: где он так долго пропадал? Почему не приходил? Вовсе он не обязан приходить. Может, ему вообще не хочется ее видеть. Может, у него неприятности. Ведь его из-за нее однажды чуть не убили.
Келдыш наблюдал, как она ведет свой вечный внутренний диалог – хмурятся брови, вздрагивают губы, тени выражений скользят по лицу…
Заговорили они одновременно:
– Вы поправились?
– Вам здесь нравится?
Келдыш пожал плечами.
– Вполне, как видите.
– Вас не выгнали из-за меня с работы?
– Я в подвешенном состоянии.
Агата сморщила нос.
– Как это?
– Я там вроде главного консультанта, – медленно сказал Келдыш. – По Агате Мортимер.
Она рассмеялась, прежде чем поняла, что он не шутит.
– Как это? – повторила она и подумала, что похожа на кукушку: «Ку-ку, как это, как это?»
– Предполагается, что я вас хорошо знаю. Я их не разубеждаю.
– А почему не бабушку спрашивают?
– Родственник – лицо пристрастное.
– А вы – без?
– Ваша очередь.
– Что?
– Отвечать. Вам здесь нравится?
– Ну… нормально.
– Хуже или лучше, чем в Светлогорске?
– Нормально, – уже с раздражением повторила Агата.
– «Нормально» говорят, когда сказать нечего. Или когда что-то не нравится.
– А вам-то что, – пробормотала Агата. С тех пор, как ее сюда… засунули, она видела Келдыша всего раз – и то мельком, на бегу. С чего это вдруг он так ею заинтересовался?
Келдыш взглянул на нацеленное на них ухо Агатиной подружки. Повернулся и пошел медленно, ведя пальцами по витой решетке. Агата как привязанная плелась с другой стороны ограды.
– Вам пора научиться сдерживать свои эмоции, Морт… или теперь Мориарти? Честь изобретения этой фамилии, кажется, принадлежит нашему бывшему завучу?
– Ну да. Мне просто ничего другого в голову не пришло. Да и начало одинаковое.
– «Ах, это все равно печальная фамилия!» – очень похоже передразнил доктора Фейерверкуса Келдыш. – Так вот. Когда вы раздражаетесь, от вас теперь во все стороны искры летят, как брызги от встряхнувшейся мокрой собаки.
Агата моргнула. С собакой ее еще никто не сравнивал.
– А как вы это ощущаете?
– Что? Искры? Да их видно.
– А как видно?
Теперь он моргнул.
– Вас что, до сих пор ничему не научили?
Агата уставилась в землю. Сказала через несколько шагов:
– У них ничего не получается.
– То есть? Что не получается?
– Ничего, – пробурчала Агата. Похоже, она чувствовала себя такой же несчастной, какой выглядела. – Они никак не могут разобраться в моей магии. Так называемой магии.
– Так называемой магии? – выразительно повторил Келдыш. Теперь уже он заделался эхом.
Агата, по-прежнему глядя в землю, пожала плечами.
– Вам что, не сказали? Она то есть, то нет. Мерцающая магия. Это что такое, по-вашему? А я вообще ее никак не ощущаю.
– Постойте-ка, – сказал Келдыш медленно. – Я был там. Я видел. Видели другие.
– Видели, – пробурчала Агата. – А вы сейчас посмотрите.
Келдыш смотрел на нее отсутствующим взглядом – как бы сквозь. Словно прислушиваясь к чему-то.
– Ну? И что видите? – угрюмо спросила Агата.
– Ничего.
Агата кивнула с мрачным удовлетворением:
– Вот именно.
Несколько шагов в молчании.
– Может, это как-то связано с вашей… антимагией?
– Может. Они разбираются. А я должна сидеть здесь целыми днями, учить уроки и смотреть, как другие запросто управляются со своим собственным волшебством. Никто не понимает, как я вообще в этот интернат попала!
Он мог бы сказать, что все приходит не сразу, и что надо иметь терпение, и что со временем все получится… Но это ей наверняка и без него говорили. Поэтому он спросил другое:
– Вас на выходные отпускают домой?
Агата сморщилась.
– Под охраной! Вон, болтается на той стороне дороги!
Келдыш оглянулся. Действительно, «болтался» – маленький, серенький, неприметненький. Боевой маг третьего уровня. Интересно, а почему он допустил его контакт с Агатой? Келдыш все-таки вошел в список доверенных лиц?
– Что, наши общие друзья подавали признаки жизни?
– Нет. А… должны?
Келдыш серьезно обдумал это вопрос.
– Нет. Не думаю. Не сейчас.
Прозвучало это как-то… не очень успокаивающе. Агата вздохнула:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
