— От скуки? — проверил слово Гил.
— Конечно. Ты ведь не думаешь, что жизнь лордов — это сплошное гейдское вино да межзвездные путешествия, не так ли? Многие просто не знают, что делать со своим временем.
Гил обдумал этот новый взгляд на жизнь лордов.
— Они приходят без гаррионов?
— Вот этого не знаю. Здесь ты гаррионов никогда не увидишь. Наверное, они следят вон из–за той узорной решетки.
— Лишь бы не спецагенты, — оглянулся через плечо Мэл Вилли.
— Не беспокойся, они знают, что ты здесь, — хмыкнул Нион Бохарт. — Они все знают.
Гил усмехнулся.
— Может быть, гаррионы и агенты Министерства Соцобеспечения сидят за той ширмой вместе.
Нион Бохарт сплюнул на пол.
— Вряд ли. Агенты приходят поиграть с девушками, как и все остальные.
— И лорды тоже? — спросил Гил.
— Лорды? Ха! Видел бы ты их. И этих леди! Они соперничают в разврате.
— Ты слыхал о лорде Морнуне «Спае»? — спросил Югер Харшпиц. — Как он соблазнил невесту моего кузена? Это было в одном местечке в верховьях Инесы — на каком–то курорте. В Бейзене? Григлсби–Корнерсе? Название я забыл — так или иначе, моего кузена отозвали ложным письмом, и когда он вернулся, с девушкой был лорд Морнун, а на следующее утро она так и не вышла к завтраку. Она написала, что с ней все благополучно, что Морнун берет ее в путешествие к Пяти Мирам и дальше. Разве это не жизнь?
— Все, что для этого нужно, это 1,18 процента, — мрачно оборонил Нион Бохарт. — Будь он у меня, я бы не меньше соблазнял девушек.
— Можешь попробовать со своим одним ваучером и восемнадцатью чеками, — предложил Шульк Одле–буш. — Спроси ту толстуху с зеленой горжеткой.
— Ба. У меня нет и одного чека… Но здрасьте! Вон мой друг — Онгер Вермарх. Привет, Онгер! Сюда! Познакомься с моими друзьями!
Онгер Вермарх оказался молодым человеком, одетым по самой последней моде, в остроносых белых ботинках и желтой шляпе с черными кисточками. Нион Бохарт представил его группе:
— Онгер — нескоп и тем гордится!
— Верно и правильно! — провозгласил Онгер Вермарх. — Меня могут называть хаосистом, вором, парией — могут обзывать как угодно — лишь бы не заносили в свои проклятые поименные списки!
— Присаживайся, Онгер. Выпей кружку пива! Вот молодец!
Онгер пододвинул табурет и принял кружку пива.
— Веселой жизни всем!
— И песку в глаза всем водостражам! — предложил Нион Бохарт.
Гил выпил с остальными. Когда Онгер Вермарх отвернулся, он попросил Флориэля объяснить. Флориэль в ответ многозначительно подмигнул, и Гил вдруг понял, что «водостражами» здесь называют агентов Министерства Соцобеспечения, которые патрулировали 6eper, чтобы задерживать контрабандистов, завозящих дуплицированные товары, дешевые во всех прочих странах, но запрещенные в Фортинане.
К Онгеру Вермарху подошли поговорить двое других молодых людей и вскоре пододвинули стулья. Гила не представили.
Он уже готовился уйти, когда заметил напряжение за другим концом стола. Онгер Вермарх что–то говорил двум своим друзьям, те украдкой изучали четырех мужчин в черных костюмах, которые только что вошли. Агенты Министерства Соцобеспечения — это было ясно даже Гилу. Нион Бохарт сидел, с интересом глядя в свою кружку пива, но Гил увидел, что его рука нырнула под стол.
Агенты Министерства Соцобеспечения подошли к столу. Онгер Вермарх и двое его дружков разом вскочили и бросились бежать, опрокинув двоих агентов, добежали до двери и исчезли. Нион Бохарт и Шульк Одлебуш в возмущении поднялись на ноги.
— Что это значит?
— В самом деле, что это значит? — сухо осведомился один из агентов. — Это значит, что трое человек покинули заведение без нашего разрешения.
— А зачем им оно? — горячо потребовал объяснений Нион. — Кто вы такие?
— Агенты Министерства Соцобеспечения, Особый Отдел. А вы как думали?
— Ну, в таком случае, — молвил с добродетельным видом Нион, — что же вы сразу не сказали? Вы подкрались так скрытно, что мои друзья сочли вас преступниками и решили удалиться.
— Идемте, — распорядился агент. — Все вы. Вам придется ответить на определенные вопросы. И не будете ли вы столь любезны, — предложил он Ниону Бохарту, — подобрать пакет, который бросили на пол, и передать его мне.
Группу препроводили к фургону и отвезли в Ходжский Центр Задержания.
Гила отпустили через два часа. Допросили его лишь поверхностно. Он сказал чистую правду, и ему велели идти домой. Флориэля, Мэла Вилли и Югера Харшвива отпустили, сделав предупреждение. От Ниона Бо–карта и Шулька Одлебуша, имевших при себе пакеты контрабандным материалом, потребовали искупить свое антиобщественное поведение. Им уменьшили основные пособия на десять ваучеров в месяц и обязали их проработать два месяца в Пешем Отряде Чествований Чистоты, убирая с улиц мусор. Кроме того, им было предписано заниматься один день в неделю усиленными службами в Храме.
Глава 8
Когда Гил пришел домой, на площади Андл царили прохлада и полнейшая тишина. Тонкий серп Даммара висел низко над горизонтом, освещая невыразительные черные остовы на востоке. Воздух был прохладен свеж, а из всех звуков слышался лишь шорох шагов ила.
Он пробрался в мастерскую. До его ноздрей долетел запах дерева и отделочного масла: такой знакомый и надежный, напоминающий обо всем, что он любил, и на глаза его невольно навернулись слезы.
Он остановился, прислушиваясь, а затем поднялся но лестнице наверх.
Амиант не спал. Гил без утайки рассказал ему о своих приключениях. Амиант улыбнулся:
— Ну, тогда ступай спать. Ты не причинил никакого ущерба и не понес его, а узнал многое. Поэтому мы должны считать этот вечер удачным.
Несколько повеселев, Гил улегся на кушетку и сразу заснул.
Его разбудил отец.
— Пришел агент Министерства Соцобеспечения. Желает обсудить с тобой события прошлого вечера.
Гил оделся, вымыл лицо холодной водой, причесал волосы. Спустившись на второй этаж, он застал Скута Кобола и Амианта сидящими за столом, попивая чай, внешне — в обстановке любезности и доброго товарищества, хотя Скут Кобол сердито сжимал губы, а в его глазах появился особый блеск, как у ищейки, взявшей след. Он поздоровался с Гилом, коротко кивнув ему и бросив на него внимательный оценивающий взгляд, словно оказался лицом к лицу с незнакомцем.
Агент попросил Гила изложить его версию событий прошлого вечера. Вскоре его вопросы сделались более острыми, а замечания — более резкими. Гил же скорее рассердился, чем испугался.
— Я сказал вам правду! Насколько мне известно, я не сделал ничего противозаконного. Так с какой же стати вы намекаете, будто я хаотичен?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
