Гил посмотрел через площадь на дом. А затем спросил:
— А что происходит, когда человека перестраивают?
— Ха–ха! — мрачно воскликнул Хелфред Кобол. — Ты выспрашиваешь о наших Цеховых тайнах. Мы о таких вещах не говорим. Достаточно знать, что правонарушителя излечивают от его склонностей к нарушению правил.
— А у нескопов есть палочки в Министерстве?
— Нет. Они не получатели и находятся за рамками системы. Когда они совершают преступления, что с ними случается часто, то их изгоняют из Амброя.
Когда Гил вернулся домой, Амиант спал за верстаком, уронив голову на руки. Гил в ужасе попятился. Справа и слева от отца лежал разложенный на верстаке сдуплицированный материал: все имевшиеся у Амианта образцы. Похоже, он пытался разложить бумаги по порядку, когда его сморил сон.
Выронив покупки, Гил закрыл на засов дверь и бросился вперед. Будить Амианта было бесполезно. Он лихорадочно собрал все материалы, сложил их в ящик, прикрыл его сверху стружкой и обрезками и затолкал под стол. И только теперь попытался разбудить отца.
— Проснись! Сюда идет Хелфред Кобол!
Амиант застонал, накренился назад и посмотрел мутным взглядом на Гила.
Гил увидел еще два ранее упущенных им листа бумаги. Он схватил их, и как раз тут раздался стук в дверь. Гил запихал бумаги в стружку, окинул напоследок взглядом помещение: оно казалось голым, ведать не ведающим незаконных бумаг.
Гил открыл дверь. Хелфред Кобол вопросительно посмотрел на него.
— С каких это пор ты запираешь дверь перед прибытием агента Министерства Соцобеспечения?
— Ошибка, — запинаясь, пробормотал Гил. — Я не хотел причинить никакого вреда Амиант к этому времени собрался с мыслями и обеспокоенным выражением лица обводил взглядом верстак.
Хелфред Кобол прошел вперед.
— Несколько последних слов вам, п–ль Тарвок.
— «Последних слов»?
— Да. Я проработал в этом округе много лет, и мы почти столько же лет знали друг друга. Но я стал слишком стар для полевой службы, и меня переводят на административную работу в Элсенское управление. Я зашел попрощаться с вами и с Гилом.
Амиант медленно поднялся на ноги.
— Мне печально видеть ваш уход.
Хелфред Кобол выдал гримасу, сходившую у него за улыбку.
— Ну, в таком случае, вот вам мои последние несколько слов: занимайтесь своей резьбой по дереву, постарайтесь вести своего сына путями правоверности. Почему вы не ходите попрыгать с ним в Храме? Ваш пример пошел бы ему на пользу.
Амиант вежливо покивал.
— Ну, тогда, — сказал Хелфред Кобол, — я прощаюсь с вами обоими и рекомендую вас наилучшему вниманию Скута Кобола, который займет мое место.
Глава 7
Скут Кобол был человеком совершенно иного склада, чем Хелфред Кобол. Молодой, педантичный, донельзя официальный, с опущенными уголками рта и щетинящимися на затылке черными волосами. На предварительных обходах он объяснил всем, что намерен работать, строго придерживаясь буквы правил Министерства Соцобеспечения. И ясно дал понять Амианту и Гилу, что не одобряет их образ жизни.
— Каждый из вас, обладающий, согласно вашей психиатрической оценке, способностями выше средних, производит куда меньше нормы для данной степени. А вы, юный п–ль Тарвок, далеко не усердны как в Цеховой школе, так и в Храме…
— Его обучением занимаюсь я, — безучастно произнес Амиант.
— Да? И чему же вы его обучаете в добавок к резьбе по дереву?
— Я обучил его читать и писать, тем расчетам, какие знаю, и, будем надеяться, он хорошо помнит мои уроки.
— Я настойчиво предлагаю ему готовиться к получению вспомогательного статуса в Храме. Согласно имеющимся к меня сведениям, занятия он посещает нерегулярно и не умеет хорошо выполнять основные узоры.
Амиант пожал плечами.
— Наверное, позже, когда подрастет…
— А как насчет вас самого? — набросился на него Скут Кобол. — Похоже, что за последние четырнадцать лет вы лишь дважды посещали Храм и прыгали только раз.
— Наверняка побольше. Точны ли данные Министерства?
— Конечно, точны! Что за вопрос! Разрешите спросить, у вас есть какие–то данные, противоречащие этим сведениям?
— Нет.
— Ну, в таком случае, почему вы прыгали только раз за эти последние четырнадцать лет?
Амиант нервно провел ладонями по волосам.
— Я не отличаюсь гибкостью. И узоров не знаю. Да и времени не хватает…
Наконец Скут Кобол покинул мастерскую. Гил посмотрел на Амианта, ожидая от него каких–то комментариев, но Амиант лишь устало покачал головой и склонился над ширмой
Столикая ширма Амианта получила на Разбирательстве[6] оценку 9,503, или «Высший сорт», и вошла в экспортную категорию.
Единственная ширма Гила получила оценку 6,855 — «второклассная» или для «внутреннего употребления». Гила похвалили за легкость узора, но настоятельно порекомендовали добиваться большей тонкости и изящества.
Надеявшийся на «первоклассную» оценку Гил сильно расстроился. Амиант не стал его утешать и лишь предложил:
— Возьмись за новую ширму. Если мы доставляем удовольствие своими ширмами, то производим «первоклассные». А если нет, то наши ширмы либо «второклассные», либо «забракованные». А потому, давай доставим удовольствие судьям. Это не слишком трудно.
— Отлично, — согласился Гил. — Моя следующая ширма будет «Девушки, Целующие Юношей».
— Хм, — призадумался Амиант. — Тебе двенадцать? Лучше подожди год–другой. Почему бы не выбрать стандартный узор: возможно, «Ивы и Птицы»?
Так прошли месяцы. Несмотря на недвусмысленное неодобрение Скута Кобола, Гил проводил мало времени в Храме и избегал посещать Цеховую школу. Он учился у Амианта архаическому языку и истории.
— Люди происходят с планеты под названием Земля. Земляне научились отправлять корабли через космическое пространство и таким образом положили начало человеческой истории, хотя, полагаю, до того была и история людей на Земле. Первые люди, прибывшие на Донну, обнаружили там колонии злобных насекомых — существ величиной с ребенка, — живущих в холмах и туннелях. Произошло немало великих битв, пока насекомых не уничтожили. Картины, изображающие эти события, ты найдешь в Зале Антиквариата — наверное, ты видел их?
Гил кивнул.
— Я всегда их жалел.
— Да, наверное… Люди не всегда были милосердны. Было много войн, ныне сплошь забытых. Мы — не исторический народ, похоже, мы живем ради сиюминутных событий. Или, точнее, от одного Рассмотрения до другого.
— Мне бы хотелось посетить иные миры, — задумчиво произнес Гил. — Разве не чудесно было бы, если бы мы смогли заработать достаточно ваучеров для путешествия куда–нибудь далеко–далеко и там зарабатывать себе на жизнь вырезанием ширм?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
