Нортон промокнул губы салфеткой. Ответил:
– Надоел он мне. Заведу, пожалуй, другой. Джэга ты покормила?
– Ну разумеется. Почему не видно нигде Голиафа?
– Я оставил его там… у Берта.
– Оставил обнюхивать поломанный элекар?
– Берт жаловался, что ему на дежурстве тоскливо. Места себе не находит от злости. Такому страстному болельщику, как Берт, наблюдать родео только на экране… Да, его можно понять.
– Да, – ровным голосом сказала Сильвия. – Его понять можно.
Фрэнк и Нортон одновременно взглянули друг другу в глаза. Фрэнк перевел взгляд на сестру. Она сыпала, сыпала, сыпала перец себе в тарелку. Фрэнк опустил глаза. В голову ударила волна слепящего бешенства, и несколько секунд он ничего не видел. Первым желанием было швырнуть нож и вилку на стол, подняться, уйти. «Да, Полинг, – сказал шеф, – в таком состоянии вам лучше встать и уйти». – «Не доводите дело до крайностей, – посоветовал Никольский. – Вам действительно… гм… лучше встать и спокойно уйти». Фрэнк медленно отодвинул тарелку. Машинально взял «фафлик» и с хрустом откусил половину. Пожевал. Нортон крутил в руках салфетку и смотрел на него.
Кое-как покончив с завтраком, Фрэнк надел шляпу и побрел в парк. Надо было взять себя в руки, привести в порядок эмоции. Нортон что-то учуял… Ну разумеется. Ведь этот монстр по какому-то там «живозапаху» ощущает человеческую к нему неприязнь.
Фрэнк постоял у вольера, глядя сквозь прутья решетки на кугуара. Джэг спал под навесом, вытянув лапы. Умаялся за ночь, бедняга. Живая игрушка для этого дьявола…
Мимо прошел Нортон в купальном халате.
– Остановись, Дэвид.
Нортон остановился. Бросил через плечо:
– Ну?..
– Нам необходимо поговорить.
– О чем?
– О чем получится. Но хотелось бы – о смысле жизни.
– Модная тема… Ну что ж, начинай.
– Не здесь. Не нужно, чтобы это видела Сильвия.
– Хорошо. Тогда через час. Я немного поплаваю, а через час встретимся в кабинете. Если хочешь, поплаваем вместе.
– Благодарю, – сказал Фрэнк, – но после плотного завтрака мне это будет во вред.
Нортон ушел.
Фрэнк от нечего делать поднялся на верхнюю террасу дома. Рассеянно посмотрел на едва видимую за кронами деревьев верхушку башни телевизионного ретранслятора. Сзади прошелестел подъемник.
Голос Сильвии:
– Бэби, ты обратил внимание, как расцвела наша красавица?
Фрэнк подошел, посмотрел на синюю розу. Спросил:
– Ты давно никуда не ездила, мом. Хотелось бы тебе побывать… скажем, в Австралии?
– Да? А почему тебе пришла в голову мысль именно об Австралии?
– Недавно оттуда вернулся один мой приятель. Австралия произвела на него сильное впечатление. Он просто в восторге…
Сильвия задумчиво разглядывала розовый куст.
– Мне одно непонятно, – сказала она. – Если Дэвиду и тебе зачем-то нужно отправить меня куда-нибудь подальше, то почему не пришла вам в голову мысль об Антарктиде?
– При чем здесь Дэвид? – удивился Фрэнк. – То есть… я хочу сказать…
– Не надо, бэби, я понимаю, что ты хочешь сказать. А Дэвид при том, что буквально несколько минут назад, отправляясь в бассейн, предложил мне увлекательный круиз вокруг Европы. Континент другой, но идея, видимо, та же… Бэби, все это мне очень не нравится. Я чувствую, от меня что-то скрывают.
– Мом!.. – озабоченно произнес Фрэнк. – Тогда тебе просто необходимо принять предложение Дэвида. Вероятно, Дэвид знает, о чем говорит.
– Вероятно, знаешь и ты. Одна я ничего не знаю…
– Мне известно слишком мало, чтобы мы с тобой могли отчетливо поговорить на эту тему. Однако, мом, тебе не следует пренебрегать предложением Дэвида. И моим советом уехать отсюда на время. Плохих советов я никогда тебе не давал.
– Спасибо, мой мальчик, но твой совет напоминает мне кота в мешке. То же самое можно сказать о предложении Дэвида… – Сильвия вздохнула: – Только что я разговаривала со своей подругой Эллен, и она зачем-то просила меня побывать у нее. Я ненадолго… Надеюсь, за это время вы с Дэвидом поссориться не успеете?
– Что за вопрос! Делить нам с Дэвидом, в сущности, нечего…
– Кроме забот о моем увлекательном отдыхе… Прошу вас, будьте благоразумны.
Сильвия ушла. Через минуту Фрэнк увидел, как, сверкнув на солнце, нырнул в аллею золотистый элекар. Фрэнк еще раз взглянул на башню телевизионного ретранслятора, спустился с террасы. Он не знал, куда себя девать.
В назначенный час он вошел в кабинет Нортона и застал в нем стереотелевизионный ландшафт не то Гренландии, не то Антарктиды. Вздымая огромные волны, куски ледника бесшумно падали в воду. Хозяин сидел за столом. Выпростав руки из-под наброшенного на голые плечи халата, он указал визитеру на кресло, неуютно стоящее метрах в двух от стола, сухо проговорил:
– Прошу. И к делу. Я очень не расположен к долгой беседе. Нет, нет, ближе не придвигайся! Прости, разумеется, но ты сегодня невыносимо… – Нортон поморщился, – как никогда…
Фрэнк принял в кресле удобную позу, подумал, стоит ли соблюдать этикет – снимать перед хозяином шляпу, и, решив, что не стоит, сказал:
– С обонянием у тебя полный порядок.
– Ничего, – сказал Нортон, – жить тошно, но можно. – Полюбопытствовал: – Ну а у вас там… как с обонянием?
– А у нас все наоборот: жить можно, но тошно. Обоняние наше, естественно, другого класса, но гораздо шире по человековедческому диапазону…
– Многозначительно… А что еще ты мог бы к этому добавить?
– А надо ли что-то еще добавлять, уж раз я здесь… с полуофициальным визитом?
Собеседники долго смотрели друг другу в глаза. Нортон выглядел совершенно спокойным. Его спокойствие озадачило Фрэнка.
– Полу… – проговорил Нортон. – Это как понимать?
– Понимать так, что к тебе и твоей жене относятся бережно.
На мгновение глаза Нортона неприятно сузились. Фрэнк мысленно похвалил себя и добавил:
– Кстати… ты верно решил, Дэвид: на какое-то время Сильвию надо отправить подальше. Похоже, ей не очень-то улыбается вояжировать вокруг Европы, но ты обязан настоять.
– Еще что я обязан?
– Еще ты обязан понять, что круг замкнулся. Ты и твои товарищи – знаешь, о ком идет речь, – нами полностью расшифрованы, и с этим надо считаться.
– Так уж и расшифрованы?
– Каким-то образом вам удалось обойти рогатки спецкарантина, и вы решили, что можно разыгрывать эту партию дальше. Нет, Дэвид.
– Позиция в этой партии такова, что на месте администрации вашего Управления я согласился бы на ничью.
– Ничейного результата не будет.
– Как знать…
– Не будет, Дэвид. Просто потому, что этого не может быть по всем параметрам современной жизни. В прошлом веке подобный фокус тебе, вероятно, удался бы. Но теперь общественно-политическая тактика иная.
– Опять многозначительная фраза.
– Но ведь по меньшей мере наивно рассчитывать, что общество равнодушно пройдет мимо такого экстравагантного факта, каким представляется ваша четверка?
– Четверка? – переспросил Нортон.
– Да. Золтан Симич погиб, а Меф Аганн для нас пока под вопросом…
– Как давно погиб Симич?
– Около шестидесяти часов назад.
– Тело найти удалось?
– Нет.
– Плохо… – пробормотал Нортон.
– Почему? – спросил Фрэнк с любопытством.
– Если бы в вашем распоряжении оказалось мертвое тело, может быть, вы оставили бы в покое живых.
– Не думаю…
– В этой ситуации меня как-то мало интересует, что думаешь ты, – заметил Нортон рассеянно. – Уж лучше придерживайся официальных рамок своей миссии. Кстати, в чем она состоит конкретно?
– Я должен предложить тебе войти с нами в контакт немедленно и на добровольных началах.
– И это все?
– Администрация считает, пока достаточно.
– Пока… Ты думаешь, такая миссия может иметь хоть какой-то шанс на успех?
– Ты уже дал мне понять, как мало интересует тебя то, о чем думаю я. Моя задача: информировать тебя о нашем открытии и сделать соответствующее предложение. Свой отрезок пути я прошел.
– Ну, положим, я согласился на добровольный контакт. Что за этим последует?
– Очевидно, здесь возможен только оптимальный вариант: тобой займется наука.
– Но ведь я не какой-нибудь механизм, чтобы меня можно было запросто разобрать на мелкие части, обследовать до молекул и собрать обратно.
– Вряд ли это будет выглядеть настолько драматически. Существуют методы иного… – Фрэнк не договорил. Подумал: «Здесь логика на его стороне…»
– Я вижу, ты в затруднении, – сказал Нортон. – Не потому ли, что администрация вашего Управления внимательно изучила акты медикологической экспертизы и ничего примечательного в них не нашла? Н-да… В итоге ни ты, ни твоя администрация не вправе предвосхищать благополучные выходы из моего положения, а тем более выдавать мне успокоительные авансы.
– Тем самым, Дэвид, ты заводишь беседу в тупик. Но именно тебе предстоит из него выбираться.
