История эта была такова в общих чертах: солнечным утром, вскоре после того, как перестали приходить вести от батюшки, бабушка с бадейкой, полной грязной воды, подошла к черному входу на кухне, распахнула дверь и выплеснула содержимое бадейки на троих стражников, внезапно обнаружившихся у дверей. Те чинно и спокойно охраняли черный ход на случай, если заговорщики, прячущиеся в нашем доме, решат безо всякого воображения сбежать именно этим путем. В следующий момент двери парадного входа затрещали от сильных ударов, и оттуда послышалось: "Именем короля Арданции, открывайте!". Предложение было риторическим, потому что сразу же за этим дверь с грохотом рухнула на пол, и в доме начался обыск.
Бабушка некоторое время стояла на пороге с пустой бадейкой — а заставить ее остолбенеть было довольно сложно, уж поверьте мне — и пыталась сообразить, стоит ли предложить стражникам у черного входа полотенце, или о правилах хорошего тона теперь можно забыть за их полной ненадобностью. Впоследствии стражники появлялись в нашем доме едва ли не каждый день, и ко времени высылки нашего семейства из Арданции бабушка уже привыкла, что выбрасывать что-либо из окон, резко открывать входные двери или пытаться чистить дымоход, который особо рьяно проверялся на наличие в нем бунтовщиков, весьма опасно и бесполезно.
Поэтому, когда я, переодевшись в халат после купания, распахнула двери черного хода и окатила мыльной водой двух мужчин в зелено-желтой форме эсвордских стражников, то удивилась куда меньше, чем можно было бы ожидать. Стражники с достоинством обтекали, не проронив ни слова, что свидетельствовало о высоком уровне дисциплины в подразделениях эсвордских защитников законности и порядка. Поставив ведро на пол, я, стараясь не выказывать подозрительной поспешности, пошла к парадному входу, где уже слышалось: "Откройте, именем бургомистра!", но, увы, не успела.
Дверь с грохотом упала на пол, в точности как описывала бабушка Бланка, и я смогла лицезреть на своем крыльце едва ли не всю эсвордскую стражу во главе с капитаном. Крыльцо было небольшим, поэтому мои незваные гости выглядели несколько сплюснуто и зажато. Я даже не сразу заметила, что из-под капитанской подмышки выглядывает пышущий злобой бургомистр.
— Где магистр Виктредис?!! — выкрикнул он.
Тут я наконец смогла вдохнуть, потому что до этого чувствовала, будто все мои внутренности свело крайне болезненной судорогой, и подумать: "Это не за мной, а, следовательно, я еще успею удрать через чердак, если что".
— А в чем, собственно говоря, дело? — осведомилась я, лихорадочно обдумывая на какие такие кулички услать магистра, чтоб все эти люди дружно отправились в том же направлении. Это дало бы мне для обдуманного побега с теплыми вещами и припасами съестного. В тот момент побег в халате и шлепанцах не представлялся мне здравым решением. А зря.
— Это преступный сговор! — взвопил бургомистр. Я сообразила, что напрасно надеялась на лучший исход, но было поздно, потому что далее последовало: — Взять пособницу злоумышленника!!!
Думаю, если бы я в тот момент была бы выспавшейся, не чувствовала бы ужасную боль во всем теле и могла бы здраво рассуждать, то бургомистр не успел бы договорить последние слова, как я бы уже преодолевала забор на заднем дворе, наплевав на халат, шлепанцы и правила приличия. Никоим образом происходящее не могло закончиться чем-то иным помимо виселицы, поэтому нужно было попробовать пробежаться по потолку, ибо оно того стоило.
Но я чувствовала себя так, как будто меня повесили еще две недели назад, а мое бездыханное тело потом тягали на потеху горожанам вокруг Эсворда, привязав за ноги к лошади согласно мудрым народным традициям. Упомяну справедливости ради, что и выглядела я не лучше. Все это в совокупности и стало причиной того, что я уныло протянула руки вперед, ожидая, что мне тут же закуют в кандалы. Постояв немного с вытянутыми руками и сообразив, что мысль о кандалах пришла в голову только мне, я пробурчала себе под нос проклятье. Капитан стражи, которого мои телодвижения, похоже, совсем сбили с толку, рявкнул что-то нечленораздельное, и двое стражников, протолкавшись в дом, взяли меня под локотки, явно испытывая облегчение, что им не приходится далее тесниться на трещащем крыльце.
— Вы обвиняетесь в пособничестве злонамеренному магистру Виктредису, который сегодня осуществил свой давний преступный замысел и покусился на жизнь моей супруги! — торжественно и злобно объявил бургомистр.
Даже мое плачевное самочувствие не помогло сгладить впечатление от этого заявления.
— Чего?!! — потрясенно промычала я, вытаращив глаза на бургомистра.
— Магистр Виктредис, настроенный враждебно к городу, вверенному его попечительству, и ко мне, как его главе, — бургомистр в ответ прищурился и принялся цедить слова с самым проницательным и умным видом, — давно уж вынашивал план, как отомстить мне за все действия, которые я предпринимал, дабы вернуть его на подобающую стезю защитника города. Не знаю, как долго он ждал подходящего случая, но именно сегодня он воплотил свое гнусное намерение в жизнь! В корзине, которую лакей принес моей жене, вместо заказанных ею снадобий находился гад самого опасного вида!!!
Волосы на моей голове зашевелились от самого ужасного подозрения, а бургомистр продолжал:
— Госпожа Винона впала в беспамятство от пережитого ужаса и до сих пор не пришла в себя. У нее началась нервическое расстройство, сопровождаемое горячечным бредом. Совершенно очевидно, что пресмыкающееся издохло в корзине от удушья либо другого неблагоприятного фактора — лакей признался, что пару раз ронял корзину по дороге. В соответствии же с планом магистра, моя супруга должна была стать жертвой хищной твари и только счастливая случайность…
Я, слушая эту кошмарную историю, машинально подумала, что если бы моего випероморфа летучего можно было бы убить, запихнув в корзину и пару раз уронив, то я бы сейчас не чувствовала себя, как живой труп. Далее с тихим спазматическим писком умерла мечта, в которой я с достоинством принимала чествования горожан, кричащих: "Избавительница!!!", величаво шествуя по улицам Эсворда в развевающейся тоге.
Я толком не успела придумать, как именно будут радоваться эсвордцы, узнав о моей героическом поступке и оценив размах крыльев випероморфа, а уже приходилось представлять, как они будут ликовать, когда меня будут конвоировать от городской тюрьмы к эшафоту на площади.
Потом, желая прояснить все до конца, чтоб не заблуждаться насчет степени безнадежности ситуации, я спросила:
— А как, прошу прощения, вы поступили с содержимым корзины?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
