Доберманы зорко следили за ним из-за забора почти час. Наконец один из них уселся на свой поджарый зад, а вскоре его примеру последовал и второй. Через несколько минут первый доберман, мелко перебирая по земле передними лапами, осторожно прилег, следом за ним другой, и почти одновременно их длинные головы склонились к вытянутым вперед лапам. Босх видел, как под животом ближайшего к забору добермана образовалась лужица мочи, но псы все еще держали глаза открытыми.
Минут через пятнадцать Босх достал из пакета последний кусок мяса и бросил его через забор. Один доберман, следя за летящей по высокой дуге едой, попытался приподнять голову, но тут же снова уронил ее на лапы. Собаки не вскочили и не побежали за мясом, и Босх предпринял последнюю проверку. Взявшись руками за забор, он слегка потряс его. Металл чуть слышно загудел, но псы уже не обращали на это внимания. Глаза их потухли. Путь был свободен.
Босх смял испачканную жиром бумагу и швырнул в ближайший мусорный бак. Потом достал из пакета рабочие перчатки и натянул на руки. Раскатав резиновый коврик и держа его левой рукой за конец, Гарри схватился правой за забор и поставил правую ногу в ромбообразное отверстие решетки. Глубоко вздохнув, он подтянулся и забросил коврик на колючую проволоку так, чтобы он свисал с обеих сторон наподобие седла. То же самое Гарри проделал со вторым ковриком. Теперь оба половика висели рядышком, оттягивая своим весом колючую проволоку вниз.
Не прошло и минуты, как Босх взобрался на забор и перекинул через импровизированное седло сначала одну, потом другую ногу. Здесь, наверху, электрическое жужжание слышалось гораздо громче, и Гарри перехватывал руки с особой осторожностью, пока наконец не спрыгнул во двор рядом с неподвижными телами доберманов.
Достав из кармана потайной фонарь, Босх направил луч света на собак. Глаза их были открыты, но взгляд стал мутным, а дыхание тяжелым. Несколько секунд Гарри смотрел, как вздымаются и опадают их бока, потом повел лучом фонаря в сторону и отыскал несъеденный кусок свинины. Выбросив мясо за забор, на аллею, он взял обеих собак за ошейники и поволок к сараю. Затащив доберманов в вольер, Босх закрыл за ними дверь и запер на задвижку. Псы больше ему не угрожали.
От сарая Босх бесшумно перебежал к стене здания и осторожно заглянул за угол, желая еще раз удостовериться, что на стоянке нет ни машин, ни людей. Потом он вернулся к окну кабинета Эли.
Привстав на цыпочки, Гарри осмотрел окно, чтобы обезопасить себя от неожиданностей и убедиться, что на стекле нет датчиков. Проведя лучом света по всем четырем сторонам забранного жалюзи окна, он не увидел ни проводов, ни пленки вибрационных датчиков. Открыв лезвие карманного ножа, Босх отогнул им тонкую полоску металла, удерживавшую в раме нижнюю стеклянную панель. Аккуратно вынув стекло, он прислонил его к стене рядом с окном и посветил фонарем внутрь кабинета. В комнате никого не было, но Босх внимательно осмотрел не только стол Эли, но и другую мебель. Экраны на установке видеонаблюдения не горели – камеры скорее всего были отключены.
Вытащив пять стеклянных панелей и составив их возле стены, Босх решил, что проделал большое отверстие и не застрянет. Подтянувшись на руках, он перевалился через подоконник и проник в кабинет.
На столе не оказалось никаких документов и ни единого клочка бумаги. Стеклянное пресс-папье, попав под луч фонаря, брызнуло во все стороны чистой спектральной радугой. Босх подергал ящики, но они были заперты. Ему пришлось использовать крючок, чтобы отпереть замки. Ничего стоящего он не нашел. Заинтересовавший его толстый гроссбух содержал лишь ведомости учета материалов, необходимых для наиболее успешного разведения фруктовой мушки.
Зато в мусорной корзине, стоявшей глубоко под столом, сыскалось кое-что важное. Направив в нее луч фонаря, Босх увидел на дне несколько смятых бумажек и высыпал их на пол. Аккуратно разворачивая каждый листок, он внимательно просматривал его и бросал в корзину, если не находил полезной информации.
Но в корзине был не только мусор. На смятом бумажном обрывке среди других записей Босх прочитал название отеля и номер комнаты: «Колорадо», 504.
«Что теперь с этим делать?» – задумался Гарри. Крошечная записка – вещественное доказательство, указывавшее на того, кто пытался убить детектива Босха, но проблема заключалась в том, что он нашел ее в ходе незаконного обыска. Следовательно, как улика она не имеет юридической силы до тех пор, пока ее не обнаружат в процессе официально санкционированного дознания. Вот только когда это будет? Если Босх оставит бумагу в корзине, весьма возможно, завтра утром уборщик вынесет мусор и улика безвозвратно исчезнет.
Гарри снова смял бумагу и, оторвав кусок липкой ленты от катушки, стоявшей на столе, приклеил ее одним концом к бумажному шарику, а другим – к дну мусорной корзины. Теперь, рассчитывал Гарри, когда корзину перевернут вверх дном, клочок бумаги останется на месте и уборщик этого не заметит.
Применив отмычки, Босх выбрался из кабинета в коридор. У входа в лабораторию он задержался и надел маску и очки. Дверь с простым трехригельным замком не долго сопротивлялась.
За дверью Гарри встретила темнота.
Выждав секунду, он шагнул вперед. В этом помещении стоял тошнотворный липкий запах и было очень влажно.
Босх повел по сторонам фонарем и увидел, что находится вроде бы в подсобном помещении. Здесь не было ничего примечательного, и Гарри, отмахиваясь от мух, которые назойливо жужжали над ухом и тыкались в маску на лице, прошел через тяжелые двойные двери в следующую комнату.
Влажность здесь была еще больше. Комнату освещали гирлянды тусклых электрических лампочек, выкрашенных в красный цвет, а под ними выстроились ряды широких фиберглассовых поддонов. Воздух был очень теплым, а маску и лоб атаковали уже целые эскадрильи жужжащих насекомых. Босх замахал на них рукой и, подойдя к одному из поддонов, посветил внутрь. В поддоне копошилась розовато-коричневая масса. Это были личинки. В свете фонаря они напомнили Босху волнующуюся морскую гладь.
Босх отступил и обвел лучом всю комнату. В дальнем ее конце он увидел полку с инструментами и небольшую стационарную бетономешалку, которая, как он догадался, служила для приготовления питательной смеси. На задней стене висели на крючках метлы, совковые лопаты и грабли, а рядом на стеллажах стояли мешки с пшеничной мукой, сахарной пудрой и пакеты дрожжей. Все надписи на них были сделаны на испанском. Это место Босх назвал бы кухней.
Осматривая инструменты, он отметил, что у одной из лопат новенький черенок. Дерево было чистым и светлым, тогда как рукояти других инструментов потемнели от грязи. Глядя на эту лопату, Босх уже не сомневался, что Гутьерес-Лоса убили здесь. Удары наносили с такой силой, что черенок не выдержал и сломался или же испачкался в крови и его пришлось заменить. Что же увидел шестьдесят седьмой «Хуан», если его за это убили? Что мог совершить простой поденщик? Это пока оставалось неясным.
Босх в последний раз посветил по сторонам и перешел к следующим дверям. На них висели двуязычные таблички с грозными надписями: «ОПАСНО! РАДИАЦИЯ! НЕ ВХОДИТЬ!» Ничуть не смутившись, Гарри достал отмычки и приступил к замку.
В последнюю комнату, куда он попал, вела только пара дверей. Из всех трех производственных помещений это показалось ему самым просторным, хотя и было разделено на две примерно равные части высокой перегородкой с небольшим окошком. Предостерегающая надпись на перегородке была только на английском: «БЕЗ ЗАЩИТНЫХ КОСТЮМОВ НЕ ВХОДИТЬ!»
Босх обошел перегородку и увидел, что большую часть второй половины рабочего зала занимала внушительная квадратная машина: в ее недра уходила лента транспортера. Конвейер подавал внутрь машины подносы с личинками, которые на выходе опрокидывались в лотки – такие же, как в первой комнате. Кожух ее был испещрен грозными надписями и желтыми «трилистниками» радиационной опасности. Очевидно, именно здесь личинки подвергались стерилизации.
Обойдя излучатель, Босх увидел у стены большие лабораторные столы и висевшие над ними шкафчики. Они оказались не заперты; в каждом лежало примерно одно и то же: комплекты пластиковых рабочих перчаток, сосископодобные оболочки для упаковки куколок перед транспортировкой, запасные батареи и тепловые датчики. Босх явно находился в самом конце производственной линии, но для его расследования здесь не нашлось ничего важного.
Гарри шагнул к двери. Фонарик он погасил, и в комнате стало совершенно темно. Горел лишь крошечный красный огонек камеры наблюдения, смонтированной в углу под самым потолком. «Что же я пропустил? – спрашивал себя Босх. – Что осталось незамеченным?»
Включив фонарь, он вернулся за загородку, к генератору излучения. Все знаки и предостерегающие надписи были нацелены на то, чтобы посторонние держались подальше именно от этого места. Значит, где-то здесь и спрятан главный секрет.
