стояла ближе всех к столу. Но когда и остальной люд потянулся делать добро, бросая монеты, а характерного звука так и не последовало, всё поняла.
Знаю я этот фокус, ловко придумано. Дно вазы обычно срезано, так же, как и отверстие в столе, под которым привязан мешочек. Туда-то деньги и падают.
Думаю, в конце вечера, разбив торжественно сосуд, не обнаружат не только дна, но и мешка с монетами.
Вечер только начался, а к благотворительной вазе народ всё подходил и подходил. Одна особо пышно одетая дама демонстративно сняла кольцо и с гордым видом опустила «взнос», разжав пальцы гораздо выше края отверстия.
«Показушница, — хмыкнула я про себя. — Колечко то недорогое, отсюда вижу. Серебряное, камушек мутный, явно, не лучшей огранки. А столько пафоса!»
Наблюдать процесс того, как люди жертвуют сиротам, было презабавно. Кто-то делал всё на показ, демонстрируя не столь свою щедрость, а сколь глупость. Кто-то, стесняясь, украдкой кидал серебряную монету и быстро отходил, как нашкодивший ребёнок. Его Сиятельство тоже проявил лучшие стороны души, оказалось такие у него тоже имеются. Он положил, кажется, больше всех, но сделал этот так, как бы мимоходом, стараясь не привлекать внимания. Что ж, похвально, иногда он меня удивляет.
После демонстрации любви к униженным и оскорблённым, начался обыкновенный бал с танцами, распитием шампанского и прочими атрибутами праздника.
Вскорости, явился и печальный Натаниэль, опоздал он прилично, видно ждал «графиню». А она, то есть я, не пришла. Мысленно извинилась и перед ним.
К графу тут же подошли Его Сиятельство с Аденом. Лорды разместились у столика с напитками и явно никуда в ближайшее время уходить от него не собирались. Судя по лицам всех троих, разговор у них происходил очень интересный, и особо он интересовал меня.
«Почему бы и нет?!» — подумала легкомысленно и двинулась вдоль стеночки к известной троице. На ходу понимая, что любопытство меня погубит, но иначе не могу.
Подобралась я к ним довольно близко, настолько, чтобы слышать разговор, но при этом, чтобы меня никто не заметил. Спрятавшись за колонной, вся превратилась в слух лишь мои ушки уловили первое слово. И как оказалось вовремя, их беседа оказалась очень интересной.
— Натан, где же твоя очаровательная спутница? — с легкой издёвкой в голосе спросил герцог, вручая графу, взятый со столика бокал с вином.
«Вот, пакостник! — прокомментировала я, выудив с рядом стоящего столика кусочек пирога. — Это ведь он обо мне».
— Она не сможет быть, — печально отозвался граф, принимая бокал и делая вид, что не заметил тона Его Сиятельства.
— Как жаль! — тут же подхватил герцог. — А ведь она обещалась. Должно быть, любовь к бедным сиротам не входит в число её добродетелей.
Я внутренне возмутилась, чуть не выглянув из-за своего укрытия.
— Ошибаетесь! — дерзко возразил Натан, звонко поставив бокал на стол, а я мысленно пожала ему руку. — Вот! Она передала мне деньги на благотворительность.
В этот момент должно быть он продемонстрировал оппонентам переданный мной мешочек с деньгами. В его голосе сквозила гордость за меня.
«Хороший мальчик!» — кивнула я ему благодарно, правда мою похвалу слышала лишь мраморная колонна. Ничего при случае обязательно повторю всё графу.
— Что же с ней такого случилось, что графиня не смогла прийти? — к разговору подключился и рыжик.
«А он-то чего? — я нахмурилась. — Неужели Его Сиятельству и этого удалось настроить против меня».
— У неё очень уважительная причина, — важно и медленно начал отвечать Натан. — Джейн прислала мне записку с извинениями. Её любимая тётушка заболела, и леди не могла поступить иначе и не поехать к больной родственнице.
Закончил он с таким апломбом, я чуть не прослезилась. Самой стало жаль свою «любимую тётушку». Славная она у меня. Как придумалась когда-то, так до сих пор и выручает во всех ситуациях.
— О! Это достойная причина! — с ехидной интонацией заявил Давей. — Примите и наши с графом соболезнования.
— Сочувствия! — поправил герцога рыжик, явно пытаясь сдержать смешок.
— Да, мы очень сочувствуем, — подхватил Его Сиятельство. — Так неожиданно у неё тётушка заболела.
«Они что? Издеваются?» — не поняла я, и придвинулась к мужчинам поближе, дабы не упустить ни слова.
— Увы, такие вещи невозможно предсказать, — всё так же серьёзно отозвался Натан и, извинившись, поспешил их оставить.
Наверное, его тоже смутили эти два баламута, своими странными высказываниями.
— Ну, что скажешь? — спросил загадочно у графа Давей, делая глоток вина, как только Натаниэль отошёл на приличное расстояние.
А я насторожилась, их разговор мне всё больше не нравился.
— Скажу, что это всё равно не доказательство, а лишь совпадение.
Эти двое как будто вели давний спор, мне не совсем понятный, но очень пугающий.
— В такие совпадения я не верю, — выдал последнее герцог, и друзья замолчали как-то уж слишком многозначительно.
«Неужели это они обо мне? Он обо всём догадался? — посетили мою светлую голову неожиданные мысли. — Или я просто неправильно истолковала их загадочный диалог?»
Чисто инстинктивно отодвинулась от лордов подальше, обойдя колонну и вернувшись назад к столику. Взяла какое-то пирожное и принялась жевать, пытаясь осмыслить ситуацию и главное, найти из неё выход.
«Предположим, Его Сиятельство меня узнал, — эта мысль была противна, как заноза, но лучше обдумать все возможные варианты. — Итак, допустим, он знает, что Джейн и есть Лиса, какие действия он может предпринять? Первое — немедленно меня арестовать. Но герцог не спешит упечь меня в тюрьму. Из этого следует — второе, он хочет позабавиться за мой счет или третье, он не совсем уверен в своих догадках. Если верно второе, то это плохо, очень плохо. А если третье, то нужно добавить сомнений в стройный ряд его размышлений».
Как будто вынырнув из моих мыслей, рядом появился Его Сиятельство.
— Как Вам вечер? — задал он вопрос вежливо, но у меня от неожиданности сбились все мысли, и испуганно забилось сердце.
— Я мало понимаю в таких мерропрриятиях, — еле выдавила из себя, с перепугу сильно картавя.
— Может вина? — вновь загадочно спросил герцог.
А у меня какой-то ступор произошёл в понимании. Монашки не пьют вина, зачем он спрашивает?
Внутри побежал холодок нехорошего предчувствия. Война с таким проницательным врагом как Его Сиятельство дело хлопотное и непредсказуемое. Надо быть настороже.
— Мои обеты, данные мною в святой обители, не позволяют мне пить напитки из виногррряяядной лозы, — начала я, смиренно опустив глазки и молитвенно сложив ручки, при этом говоря в нос и картавя ещё сильнее. Играть так, играть. От чего в роли монашки вдруг стала косноязычной, сама не пойму, но это было так забавно, что, если бы
