Никто из них ни разу не обмолвился о смерти Меллорза. Это удивило меня. Похоже, убийства вообще не было. Пабло даже позволил себе какую-то шутку насчет смерти. Он сделал это в присутствии вдовы, но та лишь улыбнулась. «Странно», — подумал я.
— Я подготовила текст контракта, — продолжала Доринда, по-прежнему обращаясь только ко мне. — Может, взглянешь на него сегодня чуть позднее? Я уверена, ты будешь удовлетворен. Кроме того, ты имеешь право на половину доли в чартерных рейсах.
Я посмотрел на Пабло. Мне кажется, он догадывался о том, что я хочу проситься к нему на старое место на верфи. Мой друг лишь широко улыбался.
— Подумай над предложением Доринды, Джон. Было бы лучше, если бы ты работал здесь. У меня предчувствие, что чартерный бизнес имеет неплохие перспективы. Мне бы хотелось, чтобы этим занимался человек, которого я знаю.
— О'кей, — согласился я, и мы с Дориндой пожали друг другу руки, забыв о нашей ссоре в спальне. Однако я подумал: не следует забывать, что она видела моего двойника, когда, убив Меллорза, он выходил из номера. Она до сих пор убеждена, что я убийца. Интересно, как она после этого думает ладить со своей совестью…
И тут с моей головой произошло что-то странное, я услышал нечто похожее на щелчок переключателя. Я испугался, решив, что, не дай Бог, меня хватил удар. Но никто, кажется, не заметил моего странного состояния. Я снова улыбнулся и отпустил руку Доринды.
Она тоже ответила мне улыбкой. Зубы у нее были белые, ровные и, возможно, вставные.
— Уоллес будет очень рад, когда вернется, — сказала Доринда.
* * *
Машину пришлось вести очень осторожно. Во-первых, я выпил, а во-вторых, был напуган неожиданными приступами головокружения. Они повторились дважды, после того как я покинул отель. Ничего серьезного, но это было своего рода предупреждение — мой организм достиг предела напряжения. Я решил, что несколько дней вдали от Фалькомба помогут мне прийти в себя. И еще подумал — не так ли начинается белая горячка: потеря сознания, галлюцинации?..
Или же это конвергенция миров, о которой говорил Страттон? Доринда сказала, что Уоллес вернется, и Пабло не выразил никакого удивления.
Всю дорогу я придирчиво проверял себя и свои чувства, дабы убедиться, уверен ли я в том, что делаю. Я хотел, чтобы Сюзанна оказалась там и, увидев меня, выходящего из машины, бросилась навстречу, обняла и поцеловала. Чтобы, обнимая меня, она не переставала благословлять Судьбу, с чьей помощью нам снова удалось встретиться. Я искренне хотел представить себе такую сцену нашей встречи, но не мог.
Потом я вдруг вспомнил, что сюда должна прийти Марианна, и мысль об этом была почему-то приятна. Мы сможем прогуляться, посмотреть на заходящее солнце с высоких утесов. День был погожий, а вид на морские просторы в часы заката — поистине впечатляющее зрелище.
Как только за поворотом открылась бухта, сердце мое екнуло, ибо я сразу увидел белокурую девушку у кромки воды. Она была такого же роста и телосложения, как Сюзанна. Это означало, что Судьба продолжала играть мною. Я решил сделать вид, что не обращаю внимания на девушку, и притормозил, намереваясь оставить машину в обычном мире. Девушка, стоя ко мне спиной, смотрела на воду. Сейчас она услышит шум турбин и обернется. Она будет некрасивой, очень некрасивой… Не понимаю, что со мной…
Я медленно и настороженно приближался, ибо что-то в ее облике и позе показалось странным и растревожило мою предательскую память.
Девушка обернулась.
Глава 21
Я почти не помню, как вышел из машины, но поцелуя Сюзанны не забуду никогда — в нем, казалось, были отчаяние и недоверие. Судорожно обхватив друг друга, мы упали на траву. Лишь спустя какое-то время мы опомнились, успокоились и долго лежали на короткой, покрытой высохшей соленой пеной траве у самой воды. Я смотрел в лицо Сюзанны, все еще не веря, что это она. Но ее улыбка рассеяла все сомнения.
— Здравствуйте, мистер Мэйн. Я очень рада видеть вас здесь, — шутливо приветствовала она меня.
— Послушай, прелестное дитя, как ты здесь оказалась?
Она слегка нахмурилась.
— Не вздумай своими расспросами испортить все. Радуйся и наслаждайся.
Мы снова целовались, тесно прижавшись друг к другу, не обращая внимания на невесть откуда взявшегося, похожего на профессора или геолога, пожилого человека, который, пройдя мимо, стал подниматься в гору, тяжело опираясь на палку.
Сюзанна проводила его озорным взглядом.
— Бедняга. Наверное, совсем забыл, что такое любовь. Просветим его, а, Мэйн?
— Лучше просвети меня, дорогая. Все-таки объясни, как все это возможно?
— Разве ты забыл, что сам назначил мне здесь свидание?
— Да, но… Понимаешь, меня никто не посылал, Страттон погиб… Просто я приехал сюда….
— Я тоже, — ехидно заметила Сюзанна.
Ее машина стояла у поваленного дерева. Очевидно, я не заметил ее, когда подъезжал. И все же, глядя на Сюзанну, я терялся в догадках.
— Где мы, Сюзанна? В каком мире?
— Все мужчины — рабы логического мышления. Разве так уж необходимо все знать? Например, о человеке, который только что прошел мимо. Я знаю, он из моего мира. Я видела его на утесах еще до того, как ты приехал. — Дурачась, она шутливо ударила меня кулачком в грудь. — А теперь, недотепа, можешь признаться мне, что ты уже был здесь, но приехал слишком рано и, вместо того чтобы дождаться меня, завернул в пивную. Я сразу догадалась, когда мы целовались. А потом, конечно, нанял машину и снова приехал сюда, вроде бы хотел сделать мне сюрприз.
— Сюзанна, поверь, я говорю тебе правду. Я не покидал свой мир.
Сюзанна сразу поняла, что я не шучу, и, пристально посмотрев на меня, стала серьезной.
— Значит, это случилось, — задумчиво произнесла она. — Билл Страттон предупреждал меня. Он сказал, что матрицы сильно сместились и что-то должно произойти. — На ее лице мелькнула тень улыбки. — Значит, это случилось, и мы оказались в эпицентре. Здесь и сейчас. Мы творим историю, милый, ты понимаешь? — взволнованно воскликнула она.
— Страттон мне тоже что-то подобное говорил. Но что все это значит?
Сюзанна взяла мою руку, повернула ее ладонью вверх, провела пальцем по линиям ладони и начала объяснять. Признаюсь, мне был мало понятен профессиональный жаргон, на котором изъяснялись сотрудники Исследовательской станции. Поначалу слова Сюзанны вообще были лишены для меня всякого смысла. Однако я чувствовал, что она верит в то, что говорит.
— Должно быть, это уже происходило, и к тому же бессчетное число раз, — говорила Сюзанна. — Это могло носить цикличный характер, когда как бы подбираются все оставшиеся концы и связываются воедино. Представь себе бесконечное количество параллельных миров, хотя слово «параллельный» здесь не очень удачное. А затем представь, как они, сближаясь, сливаются почти воедино, чтобы одновременно пройти через одну точку времени и пространства, а потом снова разойтись и двигаться каждый сам по себе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
