Слушая ее, я пытался зрительно представить эту картину, и на мгновение это мне удалось. Я видел множество параллельных линий бесконечной длины в трехмерном измерении.
Они медленно поворачиваются друг к другу и, смыкаясь, превращают пространство и время в огромный шар, а сами становятся бесконечным множеством диаметров этого шара.
В центре его они сходятся. Уникальной точкой их слияния становится то место, где мы с Сюзанной сейчас находимся, — Бухта Морских Звезд! Это происходит здесь и сейчас.
Впрочем, в данную минуту эти линии, возможно, уже снова разошлись и начали двигаться в разном направлении. Но мы с Сюзанной уже успели встретиться в той точке, где встретились множественные миры. Значит, мы с ней действительно теперь вместе!
Я тут же рассказал Сюзанне о своем понимании того, что она описала.
— Да, — кивнула она. — Так видел это Страттон. Теперь все наши двойники воплотились в нас двоих, ты — там, в моем мире, а я — здесь, в твоем. Никаких других Джонов или Сюзанн, кроме нас с тобой, больше не существует. — Она с удивлением смотрела на меня. — Ты понимаешь, между нами больше нет других миров? Мы должны были встретиться здесь.
Мы умолкли, потрясенные.
— Конечно, сейчас это представляет лишь академический интерес, — сказала Сюзанна. — Все, что смогли доказать наши опыты, это существование параллельных миров. Практической ценности это открытие, увы, пока не имеет. Из-за конвергенции миров заглянуть в будущее оказалось невозможным.
Еще месяц назад Мир-25 мог быть нашим будущим, но сейчас мы снова вернулись к тому, с чего начали. У нас один мир.
— Что же происходит сейчас? — спросил я. — Если мы вернемся в Фалькомб, в каком мире мы окажемся? В твоем или в моем?
Сюзанна улыбнулась.
— Ни в том, ни в другом, милый. Это будет нечто среднее. Одно могу сказать — те, кто в нем живет, будут считать его вполне нормальным. Поэтому не стоит слишком откровенно выражать свое удивление чем-либо. Мы вскоре сами поймем, что если в нем что-то изменилось в последние дни, то всему есть свои объяснения. Более того, они не будут противоречивыми. Сейчас, в этот момент, мы находимся в уникальном мире, где существует единство времени, пространства и действующих лиц. Но с этого же момента события вновь будут иметь свои отличия, между ними появится какая-то разница…
— Ты бросишь свою работу на станции? — не выдержав, спросил я. В сущности, что я знаю о Сюзанне? А вдруг она из тех, кто мечтает о научной карьере?
— Конечно. Мне кажется, проект исчерпал себя. — Сжав мою руку, она потянула меня за собой и заставила встать. — Пойдем погуляем, милый, скоро начнет темнеть. Смотри, кто-то едет сюда. Какая досада! Скажи, как ты сам оказался втянутым во все это?
Вездеход остановился недалеко от деревьев, и из него вышла темноволосая девушка. Она не отошла от машины, а застыла в нерешительности. Мне стало не по себе. Девушка сделала несколько шагов в нашу сторону, но мы с Сюзанной уже неторопливо поднимались по горной тропе, ведущей на утесы.
— Из сугубо личных соображений, — наконец ответил я на вопрос Сюзанны, снова чувствуя себя последним негодяем. — Я хотел найти тебя, а еще узнать, кто убил Меллорза.
Рука Сюзанны в моей вдруг словно окаменела.
— И что же? Ты узнал, кто это сделал?
Снова странный щелчок в голове и туман в глазах, но длилось это всего лишь мгновение. Мы прошли уже половину пути. Я оглянулся и увидел, как Марианна садится в машину. Когда она уехала, я успокоился, решив, что все обойдется. Чувство вины похоже на чувство голода, оно не проходит, если все время о нем думать. Скоро настанет тот счастливый момент, когда Сюзанна навсегда останется со мной. Я также надеялся, что остаток жизни проведу в полном ладу с собственной совестью.
— Забудем об этом, — отмахнулся я от вопроса Сюзанны об убийстве.
Вездеход Марианны уже свернул к шоссе.
— Давай лучше подумаем, чем бы нам заняться, — воскликнул я с деланным энтузиазмом. — Ведь мы в центре таких великих событий. Мы делаем историю! Каждый наш поступок может что-то изменить в мирах и во времени.
— Что же нам сделать такого? — осведомилась Сюзанна без особого интереса. — Обратиться в ООН с протестом против международного терроризма?
— Спасти гиппопотамов в Африке от вымирания?
— А может, пикетировать китайское посольство?
— Сюзанна, я чувствую себя таким ничтожеством, — совершенно серьезно заявил я. — Я не могу достойно изменить историю, оставить в ней свой след, даже когда у меня появилась такая возможность.
— Мы слишком добры, слишком честны, — печально согласилась Сюзанна. — У нас уйдут годы на то, чтобы сделать что-то значительное. Какая несправедливость, что два прекрасных человека могут лишь тщетно просить несговорчивую Судьбу дать им право на подвиг! Будь мы негодяями, все было бы удивительно просто. Мы могли бы, например, нажать на ядерную кнопку или убить президента. На это ушли бы считанные минуты.
Мы стояли на краю утеса вблизи города Фалькомба, два незадачливых сокрушителя миров, бессильно потрясающие в гневе кулаками перед ничего не ведающим человечеством.
— Есть повод выпить, — констатировал я.
— Бесспорно, — согласилась Сюзанна.
— Кажется, у меня в машине найдется бутылочка.
Мы спустились вниз и уютно устроились в вездеходе. Менее чем за полчаса с помощью терапевтических доз спиртного я восстановил временно утраченную способность к живому воображению.
— У меня идея! — радостно объявил я, чмокнув Сюзанну в щеку с такой силой, что изрядная доля виски из ее стакана пролилась ей на подбородок. — Я знаю, что надо сделать. Мы не только оставим след в истории, но и символически утвердим приоритет личности над такими банальностями бытия, как войны, загрязнение окружающей среды и взаимные угрозы великих держав. Извини, — закончил я, слегка пошатываясь и неловко помогая Сюзанне выйти из машины.
Я тут же направился к поваленному молнией дереву и, театральным жестом вынув из кармана перочинный нож, принялся за дело. Закончив, я окинул гордым взглядом свою работу и вернулся к Сюзанне.
Слегка покачиваясь, она стояла на останках фундамента разрушенного коттеджа и смотрела на море.
— Что ты делаешь? — задал я дурацкий вопрос.
Девушка вытянула вперед руку.
— Я статуя. Я пытаюсь восстановить в памяти то, что произошло здесь неделю или две назад и, кажется, именно на этом самом месте. Уверена, это произойдет снова. Мэйн, я похожа на своего двойника?
— Какая из тебя статуя, — возразил я. — Сойди с пьедестала и посмотри, что я сделал. Видишь? — И я указал рукой на свое творение. — Сейчас это будет повторено во всех параллельных мирах. Мы уже стали знаменитыми. Можно пикетировать посольства и спасать гиппопотамов, но это ничто по сравнению с моей работой. Здесь заключен главный результат всех трудов Исследовательской станции. И я хочу, чтобы об этом стало известно в каждом из миров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
