С сильно бьющимся сердцем, потеряв над собой контроль, Майкл повернул ее на спину и услышал, как заскрипел под покрывалом песок. Ее податливое тело оказалось под ним, на шее, под нежной кожей, пульсировала жилка. Как долго Майкл ждал этого момента! И вот наконец он наступил.
Дрожащими руками Майкл коснулся ее груди и непослушными пальцами принялся расстегивать пуговицы на плечах. Затем снял с нее нижнюю юбку и лифчик.
— До чего же вы красивы, до чего красивы, — шептал он.
Ее нежный, словно бархатный сосок сразу стал твердым и необычайно сладким, как грех, когда он обхватил его губами. Майкл хотел вобрать в себя все ее естество, насладиться ее теплом и женственностью, о которой всю жизнь мечтал.
Кэтрин застонала и выгнулась ему навстречу, а он ласкал ее груди, а потом уткнулся лицом в теплую шелковую ложбинку между ними, в то время как Кэтрин гладила и ерошила его волосы.
Проклятые проблемы брака, мужей и жен больше не волновали Майкла. Он не в силах был совладать с охватившей его дикой, безумной страстью. Отныне Кэтрин принадлежит ему. И он будет о ней заботиться, защищать ее.
Судьба никогда не была к нему справедлива. Он сам завоевал Кэтрин и больше не отпустит ее.
Его ладонь скользнула по ее телу и у заветного места остановилась. Под тонкой тканью Майкл ощутил тепло и специфический запах мускуса; Кэтрин хочет его. Но когда он стал ее ласкать, она вдруг замерла, потом открыла глаза и с криком «О Боже, что я делаю?» вырвалась от него, придерживая у груди лифчик.
Майкл был в шоке. Возбуждение еще не прошло, и он попытался приласкать ее:
— Кэтрин?..
Но она отпрянула от него, как от змеи. Ужас в ее аквамариновых глазах вернул его к действительности. Майкла словно окатили ледяной водой. Черт побери! Что же это он делает?
Ведь он поклялся себе никогда не влюбляться в чужих жен! Это была самая торжественная клятва в его жизни. И он нарушил ее!
— О Господи, Кэтрин, простите меня! Простите!
Майкл закрыл руками лицо. Он весь дрожал, но не только от неудовлетворенного желания.
— Я не хотел. Клянусь, не хотел!
— Я тоже, — проговорила Кэтрин дрогнувшим голосом. — Извините меня, Майкл. Это я во всем виновата.
Она и в самом деле не сопротивлялась. Совсем даже наоборот. А он, сам того не желая, воспользовался тем, что она несчастна в замужестве, и совершил отвратительный поступок. Боже правый, сколько он натворил ошибок! Но прошлый опыт, видимо, ничему его не научил.
Самое лучшее — немедленно покинуть остров. Но это может навредить Кэтрин. Как она объяснит его отъезд? Придется как-то разрешить возникшие между ними проблемы.
Майкл наконец осмелился посмотреть на нее. Она уже застегнула платье и, видимо, собиралась уйти, когда его ноги окатила набежавшая волна. Майкл поднялся и, закатав до колен штанины, протянул ей руку.
— Пойдемте прогуляемся, это вернет нам душевное равновесие.
Его почти деловой тон произвел нужный эффект. Кэтрин встала и нерешительно подала ему руку, второй рукой придерживая юбку, из-под которой виднелись изящные щиколотки. Стараясь на них не смотреть, Майкл повел Кэтрин вдоль берега. Низкие волны достигали их ног и откатывались назад.
— Это не могло не случиться, — непринужденным тоном произнес Майкл. — Недаром даже жениха и невесту не принято до свадьбы оставлять друг с другом наедине. Но мы с вами живем бок о бок, и этого достаточно, чтобы похоронить самые лучшие, чистые намерения. — Он искоса взглянул на нее. — Тем более что вы для меня самая привлекательная женщина на свете.
— О Боже! — Потрясенная, Кэтрин остановилась. — Знай я это, ни за что не обратилась бы к вам с такой просьбой. Ведь я поставила вас в ужасное положение.
— Откуда вы могли об этом знать? В Бельгии я старался ничем не выдать своих чувств. — Он взял ее за руку, и они пошли дальше. — Но наш маленький спектакль сыграл со мной злую шутку. Я рад, что вы обратились ко мне за помощью. И если перестанете мне доверять, я восприму это, как должное, потому что заслуживаю хорошей порки.
— Пожалуйста, не вините себя, — взмолилась Кэтрин. — Это я во всем виновата.
Она не могла спокойно думать о том, что обманывает его, в то время как он ведет себя благородно, и ей до боли захотелось рассказать ему правду — о смерти Колина, о своей тайной любви. Но она не сделает этого, особенно после того, что случилось.
— Надо отсюда уехать. И чем скорее, тем лучше. Скажу деду, что больше не могу жить без Эми.
— Старик потребует, чтобы вы послали за ней. Он ни за что не отпустит вас, и я не могу его в этом винить. Как бы то ни было, две недели мы должны здесь пожить. Я буду ночевать в башне. Чтобы избежать искушения.
— Это невозможно! — воскликнула Кэтрин.
— Еще как возможно, — мягко возразил Майкл. — Мне не раз приходилось ночевать под звездами. Это даже приятно.
Она прикусила губу.
— У вас из-за меня одни неприятности. Это я заслуживаю порки, а не вы.
— Красивые женщины созданы для поцелуев, а не для розог. Поэтому я и решил спать на крыше. Все будет в порядке, мы справимся. — Его губы скривились в горькой улыбке.
Разумеется, они справятся. И все же Кэтрин не могла забыть наслаждения, которое испытала на берегу, жаркие ласки Майкла. В глубине души она знала, что не добродетель, а страх заставил ее опомниться и вернул с небес на землю.
Энн Моубри в маленькой гостиной учила Молли и Эми вышивать, когда в дверь позвонили. Поскольку у горничной был выходной, Энн сама пошла открывать. Каково же было ее удивление, когда она увидела Хэлдорана.
— Рад снова видеть вас, миссис Моубри. Надеюсь, я вовремя? — Лорд галантно снял шляпу.
— Как всегда, милорд, — многозначительно ответила Энн, подумав при этом, что гости обычно застают ее в самом плохом утреннем платьишке. — Проходите, пожалуйста. Так любезно с вашей стороны навестить нас.
Лорд вошел в комнату и сразу попал в окружение двух маленьких девочек и собак. Увидев его растерянность, Энн с трудом сдержала улыбку. Сразу видно, что не семейный. Тем не менее его светлость вежливо поздоровался с девочками и, как ни хотелось, не пнул чересчур буйного Клэнси.
Утихомирив собак, Энн повела лорда в гостиную, и по дороге он ей сказал:
— Не говоря уже о том, что я был счастлив повидать вас, у меня к вам поручение от миссис Мельбурн.
— Но Кэтрин сейчас в отъезде.
— Знаю, она на Скоале. Я прямо оттуда. Там у меня дом. Я сам родом со Скоала, и, как оказалось, мы с Кэтрин двоюродные брат и сестра. — Он улыбнулся. — Еще в Бельгии, увидев ее глаза, я заподозрил это, но промолчал, поскольку не был уверен.
— Значит, вы и мне двоюродный брат, — прозвенел тонкий голосок Эми.
