Домашний кабинет Алисии Брюстер представлял собой сочетание старомодного уюта и современной деловитости. По обе стороны от больших сводчатых окон располагались две совершенно разные части кабинета. Слева от пола до самого потолка высились книжные шкафы, вольготно размещались длинный кожаный диван и мягкие кресла, на столиках стояли лампы под абажурами с бахромой. Если потребовалось бы описать это помещение одним словом, лучше всего подошел бы эпитет «теплое».
Напротив, с другой стороны находилось сверкающее белизной и хромом царство самого дорогого, самого совершенного оборудования. К мощному компьютеру с большим жидкокристаллическим монитором были подключены огромный принтер, два факса и многоканальный телефонный коммутатор с автоответчиком. Для этой части кабинета выражение «холодный как лед» оказалось бы слишком теплым.
– Джеффри, – сказал Прайс, когда все зашли в кабинет, – звоните вашему другу в Министерство иностранных дел и запрашивайте информацию о тех сообщениях, которые Гуайярдо отправлял леди Алисии.
– Хорошо… Старина, вы умеете обращаться со всем этим?
– Думаю, справлюсь кое-как.
– Отлично, потому что я тут полный профан.
– Разрешите мне, – ровным голосом произнесла подполковник Монтроз. – Армия направила меня учиться в Чикагский университет, на факультет вычислительной техники. Надеюсь, моих знаний окажется достаточно.
– В таком случае, армия, за работу. Мне с вами не тягаться.
– Со мной мало кто может потягаться, специальный агент Прайс. – Через восемь минут, внимательно ознакомившись с руководством пользователя и получив данные о сообщениях, переданных из Мадрида, Лесли села за компьютер, и ее пальцы буквально залетали над клавиатурой. – Нам повезло, – наконец доложила она. – Функция поиска и восстановления не отключена. Сейчас мы вытащим входящие сообщения из Мадрида и проверим все ответы, переданные в этот временной интервал.
Один за другим из принтера под аккомпанемент тихого жужжания поползли листы бумаги. Всего сообщений различной длины оказалось семь, четыре из Мадрида в Лондон и три из Лондона в Мадрид. В целом они воссоздали дорожную карту, разобраться в которой можно было с огромным трудом, – карту, где дороги не имели номеров, города и деревни не имели названий, но где бесчисленные уклончивые намеки предлагали богатую мозаику различных вариантов. В последовательном порядке сообщения были следующими:
Мадрид, 12 августа. Дорогая кузина, проверяя и отслеживая все медицинские архивы первых членов, начиная с 1911 года, которые мне удалось найти, я составил обширный список потомков. Моя работа в значительной степени упрощалась тем обстоятельством, что все эти члены принадлежали исключительно к знатным семействам, и, следовательно, генеалогическая информация является доступной.
Лондон, 13 августа. Дражайший Хуан, слава богу, что вы занялись исследованиями. Постарайтесь двигаться как можно быстрее. Поступило известие с озера Комо от потомков Скоцци, наследников древнего семейства Скоцци-Паравачини: давление усиливается.
Мадрид, 20 августа. Дорогая кузина Алисия, используя свои определенно грязные, но очень действенные средства, я нанял надежных частных детективов, снабдив их минимальной необходимой информацией. По результатам их работы мне удалось сократить первоначальный список на 43 процента. Возможно, это еще не предел. Все происходило очень просто: эти люди ничего не знали, не имели никаких связей. Анализ записанного на магнитофон голоса подтвердил их полную неосведомленность.
Лондон, 22 августа. Продолжайте копать, мой самый дорогой. Давление со стороны Амстердама нарастает, но я его решительно отвергла.
Лондон, 23 августа. Дражайший Хуан, давление со стороны Амстердама принимает зловещие формы и начинает граничить с угрозами. Дети этого не знают, но я наняла телохранителей, которые будут присматривать за ними, хочется надеяться, не попадаясь им на глаза.
Мадрид, 29 августа. Дражайшая кузина, кровавая бойня в Эстепоне, в которой погибли Мушистин и четверо его поверенных, явилась самой настоящей катастрофой. Я не смог проследить, кто осуществил расправу, но одно несомненно: приказ исходил от М, ибо Антуан Лавалль, доверенный слуга Мушистина, раскрыл намерения старика. Поверенные из Парижа, Рима, Берлина и Вашингтона были лишь ширмой. Но каким образом им предстояло выполнить распоряжения Мушистина? И как нам это выяснить? Я в тупике.
– Проклятие! – воскликнул Роджер, прочитав предпоследнее сообщение. – Так я и знал! Я давно обратил внимание на этих трех или четырех типов. Они все время появлялись рядом со мной, то сидели в пивной, то слонялись вокруг футбольного поля. Один раз я подошел к двум из них и прямо спросил, что им от меня нужно. Но они притворились невинными овечками – сказали, что они простые местные жители и любят пропустить пинту пива и поболеть за нашу команду.
– Я тоже видела своих, Родж, – подхватила Анджела. – Боюсь, один из них попал по моей милости в беду. Я донесла на него в полицию, назвав потенциальным насильником. Больше я его не видела, но появились другие. И тогда я догадалась, что это мама тревожится за нас.
– Но почему ты ничего не сказала мне?
– Потому что у тебя очень крутой нрав, Родж, и еще я решила, что мама знает, что делает.
Монте-Карло, 29 августа. Убийство Джанкарло Тремонте, последнего потомка мужского пола и наследника состояния Скоцци, доказывает, что М не остановятся ни перед чем. Они намереваются заставить замолчать нас всех. Будьте осторожны, моя дражайшая кузина. Не доверяйте никому.
– Вот вам и связь! – воскликнул Уэйтерс. – О господи, они приходились друг другу близкими родственниками, кузенами! Как только мы могли это упустить?
И снова в кармане главы МИ-5 беззвучно ожил сотовый телефон. Достав аппарат, Уэйтерс нажал кнопку, включая связь.
– Да? – сказал он. То, что сказал ему собеседник, вряд ли можно было назвать хорошей новостью, ибо лицо главы МИ-5, обычно нейтральное, стало сначала угрюмым, а затем мрачным. Наконец он закрыл глаза и шумно вздохнул. – Согласен, от этого едва ли будет прок, но продолжайте копать. Установите, кто был его напарником в Риджент-парке. – Убрав телефон, сэр Джеффри повернулся к остальным: – Сегодня днем из Темзы было поднято тело некоего Уоллеса Эстербрука, известного также как Уолли Эстербрук, сотрудника охранной компании «Трафальгар», с двумя пулевыми ранениями в затылке. Предположительное время смерти – последние сорок восемь часов.
– То есть в четверг вечером или в пятницу утром, – сказал Коулмен. – Черт побери, все сходится!
– О чем вы? – спросил Прайс.
– Был момент, всего какое-то мгновение, да, когда наши взгляды встретились. И бродяга понял, что я его узнал.
– Что вы можете сказать про второго, того, кто был вместе с ним? – настаивал Камерон.
– Честное слово, ничего, но вот сейчас я начинаю припоминать, что он, кажется, посмотрел на нас обоих.
– Джеффри, поторопитесь!
Глава 18
Брэндон Алан Скофилд, он же Беовульф Агата, находился в своей родной стихии. Он снова был охотником, первобытной кошкой, которая выслеживает свою добычу темной ночью, или же двуногим тайным убийцей, выискивающим врага во мраке и убивающим его только в крайнем случае, ибо захват его живым в плен гораздо предпочтительнее.
Для того чтобы сохранить местонахождение Скофилда в тайне и поддерживать в рабочем состоянии налаженные линии связи, Антония осталась в поселке Соколиное Гнездо в горах Грейт-Смоки. Все звонки, поступавшие из Европы от Камерона Прайса и Лесли Монтроз, тотчас же переадресовывались Скофилду благодаря волшебству сотовой телефонной связи. Антония настояла лишь на том, чтобы муж, приземлившись в Уичито, связывался с ней каждые восемь часов и докладывал о ходе дел, пригрозив, что, если он не выйдет на связь в течение двух часов после установленного срока, она позвонит в штаб-квартиру Центрального разведывательного управления Фрэнку Шилдсу и откроет ему правду. Скофилд пытался было возражать, но Антония была непреклонна.
– Я хочу, чтобы ты вернулся домой живой и невредимый, старый идиот! Какого черта мне делать на Двадцать шестом без тебя?
Беовульф Агата отправился в Уичито, штат Канзас, где находилось правление компании «Атлантик краун», занимавшейся поставкой продуктов питания во все страны мира. Кто-то из высшего руководства компании составил распоряжения для подполковника Лесли Монтроз, которые затем зачитывались ей по телефону из Амстердама, Парижа, Каира, Стамбула и бог знает еще откуда. Этот человек принадлежал к высшей иерархии Матарезе, и Брэндон намеревался установить его личность.
Часы на приборной панели взятой напрокат машины показывали 02:27. Бескрайняя автостоянка перед зданием «Атлантик краун» была практически пуста, лишь под прожекторами в ярких лучах света виднелись машины службы безопасности с хорошо различимыми надписями «Мобильный патруль» на борту. Брэндон мысленно усмехнулся. В прежние времена Советы вели себя гораздо умнее. Им бы и в голову не пришло заниматься саморекламой. Достав из ножен охотничий нож, Скофилд открыл дверь машины, шагнул на бетонные плиты и бесшумно закрыл ее за собой. Быстро продвигаясь по залитой ярким светом стоянке, он ловким движением вспарывал покрышки патрульных машин. Затем, стараясь оставаться в тени между пятнами света, он приблизился к боковой двери и исследовал коробку управления сигнализацией – непременную составляющую охраняемого объекта, но при этом его самое слабое место. Брэндон поразился, с какой примитивной системой ему предстоит иметь дело. «Атлантик краун», подобно многим крупным компаниям, уверенным в собственной неуязвимости, пренебрегала элементарными мерами электронной безопасности, полагаясь на то, что уж с ней-то никогда не произойдет ничего из ряда вон выходящего. Содержание охранного персонала рассматривалось как неизбежная, но лишняя статья расходов; сложные системы сигнализации, от которых было больше хлопот, чем пользы, лишь неоправданно увеличивали ненужные затраты.
