Я развернул ее и одним быстрым толчком поднял и прижал её тело между стеной и моим. Когда мой рот накрыл ее, я резко вошел в нее до самого упора. Ее тело поддалось, так что мне захотелось остаться внутри нее, но это не было медленным соблазнением с помощью мягких прикосновений. Ее ноги обхватили талию, и я уже не мог остановиться. Наше слияние было быстрым и ритмичным, и она двигалась ко мне навстречу с каждым толчком. Ее влажность довела меня до пропасти, и, когда она содрогнулась в конвульсиях вокруг меня, я кончил вслед за ней в течение нескольких секунд.
Я понес её на кровать, поскольку почувствовал, что мои ноги не удержат меня.
Я собирался уже отпустить ее на тот раз, но увидел ее на этих проклятых
золотых простынях, ее волосы ореолом света цеплялись за ее обнаженные плечи и грудь, и ненасытный голод вырос.
Не потребность в еде.
Я хотел её снова.
И я видел голод в ее глазах, так что я взял ее снова, на коленях. Эта милая попка прижалась к моим бедрам, мои руки вокруг её тонкой талии. Это не было нежно, но и Серена не была такой. Она выгнулась, ее ногти вонзились в мои бедра, призывая меня. Было слышно только звуки наших тел, наших стонов и запыхавшегося дыхания. Это был чертовски прекрасный ансамбль. Я желал её так сильно, как только мужчина может желать женщину.
Мужчина — но не Аэрум.
Это вынесло мне мозг ко всем чертям, но это была правда. В этот раз, признаки темной потребности не были важнее желания быть внутри нее, рядом с ней.
Нарастание темпа было почти болезненным. Внутри меня горел огонь, посылая мурашки по моей спине, концентрируясь у меня в паху. Я положил руки ей под грудь, поднимая ее вверх, когда мои толчки потеряли ритм и мои бедра терлись об её попку. Мы сразу же кончили, словно чертов взрыв яркого света поглотил нас.
Потом мы упали на кровать, обессиленные и удовлетворенные. Я обхватил ее раскрасневшуюся щеку одной рукой, поднес эти пухлые губы к моим и поцеловал ее, медленно, неспешно.
И мы не шевелились с тех пор.
— Я ничего тебе не сломал? — Спросил я наполовину серьезно, потому что отымел ее реально жестко.
Ее рука обернулась вокруг моего живота, когда ее плечи сотряслись в бесшумном смехе.
— Нет. А ты думал, что сломал?
Я убрал волосы с ее щеки.
— Я был…груб.
Она приподнялась, ее сонные глаза смотрели на меня сверху вниз.
— И мне это понравилось.
— Ох, это я знаю.
— Ты такой самоуверенный.
— О, не говори таких слов.
— А то что? — Хихикнула она. — Я разбужу спящего зверя?
— Спящий зверь всегда бодрствует рядом с тобой. — И черт меня возьми, если "зверь" сейчас не возбудился. Вместо того, чтобы подчиниться ему, я опустил ее обратно вниз рядом со мной, и мне нравилось это ощущение. Я взял локон её волос и накрутил вокруг своего пальца.
— Думаешь, Люк придет завтра? — Спросила она тихим голосом.
— Да. — Я распутал шелковистую прядь ее волос. — Он — мужчина слова.
— Мужчина?
Я усмехнулся.
— Он — ребенок слова.
— Я не понимаю Люка, — призналась она, прижавшись ближе. Прижалась? Прижимания стали частью моего словаря. Черт. — Он не похож на Аэрума, Лаксена или МО, но Пэрис- Лаксен и Люк помогают тебе. Почему? И кто он, черт возьми? Один из этих гибридов, которых ты упоминал?
— Ох, Люк…другой. На самом деле нет объяснения, кто он, или как работает его логика. Я думаю, что он наполовину безумный, если честно. — Правда заключалась в том, что Люк утверждал, будто он гибрид — результат, когда Лаксен успешно исцелил человека и мутировал их ДНК, но у меня были подозрения. Он не был похож ни на одного гибрида, которого я когда-либо встречал.
Серена молчала так долго, что я бы подумал, что она уснула, если бы не нервная энергия, гудящая вокруг неё.
— Потом тебе надо будет поесть, после того как он достанет тебе кусок опала?
Не было причин говорить ерунду вместо ответа на вопрос, даже если я хотел.
— Да.
Еще одна долгая пауза.
— Что потом?
Вопрос на миллион долларов.
— Мой брат, которого я упоминал, живет за пределами Атланты. У него довольно милое местечко там. Это будет безопасно…для нас.
Нас. Вот. Я сказал это. Не такое уж большое дело, черт возьми.
Серена замерла и, провались я в ад, если мое сердце не сделало самую человеческую вещь и выпрыгнуло из груди.
— Я не могу поехать в Атланту, — она сказала наконец.
Не то, что я ожидал услышать. Мои брови нахмурились, когда я опустил голову вниз.
— И куда ты думаешь поехать?
Она глубоко вздохнула, заставляя ее грудь прижаться ко мне и мой член
дернулся. Сейчас было не время для этого дерьма.
— Мне нужно ехать в Колорадо, — сказала она. — Мне нужно добраться до почты и найти то, что Мел написала.
Что за хрень? Клянусь, я услышал ее правильно, но ее слова скакали в моей голове. Она хотела вернуться в Колорадо?
— Ты что, сдурела?
Она издала короткий смешок.
— Честно? Иногда все это заставляет меня чувствовать себя сумасшедшей.
Это был недостаточно хороший ответ.
— Ты хочешь вернуться назад в штат, где живет очень могущественный Лаксен — Лаксен, который хочет твоей смерти?
Она нахмурилась.
— Я помню, что сенатор хочет, чтобы я умерла.
— Ты уверена? Потому что я не могу придумать другой логической причины, почему ты хочешь вернуться назад туда.
Серена вздохнула.
— Мне нужно назад, Хантер. Я должна знать, чего стоила жизнь Мел — моя жизнь. Возможно, то, что было в том письме, поможет каким-то образом привлечь сенатора к правосудию.
Я издал короткий смешок.
— Он никогда не будет обвинен или привлечен к ответственности за то, что он сделал с твоей подругой или с тобой, Серена. Так что тебе лучше отпустить это.
— Я знаю, что он не будет, но, может быть, что бы он не планировал, этого будет достаточно, чтобы начать с чего-то — доставить ему хоть какие-то неприятности. По крайней мере, тогда он получит своего рода наказание. Это лучше, чем ничего, верно? Потому что я не могу жить с тем, что убийца Мел — особа, ответственная за ее смерть — живет своей жизнью, как будто он ничего не сделал.
Я ничего не ответил на это. Я тоже нуждался в мести, но если она вернется в Колорадо, её убьют.
— Я не могу это допустить, — я сказал и, черт, я почувствовал правильность своего решения. Я не мог позволить ей сделать это, потому что она умрет, и меня это не устраивало. И если я был честен, я был в ужасе от этой идеи. Каким-то образом, за сравнительно короткое время я узнал Серену, она пробралась в мое холодное тело. Она была моим светом, моим теплом, и я не был готов отпустить её.
