Последовавший за этим взрыв смеха развеселившегося доктора даже вызвал невольную улыбку на губах Фрейзера.
— Наверное, я не совсем правильно выразился, сказав вам, инспектор, что наш разговор был китайской грамотой. — Протероу встал из-за стола. — Теперь я сильно сомневаюсь, ipso facto[2], что любой вывод, к которому вы пришли, имеет под собой какие-то серьезные основания, чтобы поверить в него. А теперь извините, мне пора идти на обход.
* * *
Хмурый и крайне недовольный Мэддокс направился к машине и сразу же включил рацию:
— Соедините меня со старшим детективом Чивером, — прорычал он в микрофон, — и скажите ему, что это очень срочно, девушка. Говорить будет детектив Мэддокс. Я нахожусь сейчас в Солсбери, в клинике Найтингейл. — Он нетерпеливо забарабанил пальцами по крыше автомобиля, ожидая, пока его соединят с начальником. — Да, сэр. У нас тут возникли некоторые осложнения. Как выяснилось, с доктором очень трудно общаться и он явно что-то скрывает. Когда мы приехали, он мило беседовал с мисс Кингсли. Похоже на то, что он знает гораздо больше, чем пытается показать. Да, Фрейзер полностью разделяет мою точку зрения. — Он бросил на сержанта быстрый взгляд, словно ища поддержки. — Нет, мне кажется, нам следует сейчас же переговорить с ней. Мы еще на территории клиники, она нас уже видела и знает о смерти Уолладера и Харрис. Если это дело отложить, она предоставит нам общаться с ее адвокатом, который уж постарается защитить ее интересы. Между прочим, меня удивляет, почему ее отец до сих пор не приставил к ней кого-нибудь. Хотя, может быть, как раз этот доктор и выполняет роль сторожевого пса. — Через секунду его глаза победно заблестели. — Конечно, сэр. — Он с удовольствием выслушивал шефа. — Да, я все понял. Письма от Лэнди… аборт в восемьдесят четвертом… Отец — либо Уолладер, либо Лэнди.
Мэддокс положил рацию на место и торжествующе оскалился, глядя на Фрейзера:
— Нам предоставляется возможность проявить немного инициативы, парень. Надо ухватиться за этот шанс обеими руками. Что бы ни случилось, я не желаю, чтобы этот надменный докторишка нам все испортил. Теперь я с ним церемониться не собираюсь. Договорились? — Он кивком указал на тропинку, ведущую вокруг здания к террасе. — Мы пойдем вот этой дорогой.
* * *
Джинкс сидела в кресле и смотрела новости по телевизору, поэтому даже не заметила двух мужчин, приближающихся к ее палате. Она только бритым затылком почувствовала, как их тени загородили солнце в то время, когда они без зазрения совести перешагнули через порог открытого эркера и очутились в ее комнате. Но женщина уже догадалась, кто решил проведать ее. Она не спеша выключила телевизор при помощи пульта дистанционного управления и повернулась к непрошеным гостям:
— Здесь существует правило сначала получить разрешение на посещение пациента. Мне кажется, вы забыли это сделать, не так ли, инспектор?
Мэддокс прошел к кровати и пристроился на самом ее краю, точно так же, как он делал это раньше:
— Нет, — ничуть не смущаясь, ответил он. — Означает ли это, что вы отказываетесь помочь полиции и у вас есть какие-то возражения?
— Их несколько, хотя я не представляю себе, чтобы это имело какое-то значение. — Джинкс холодно улыбнулась. — По крайней мере, для вас. — Она с любопытством посмотрела на Фрейзера. — Вот вашему напарнику, наверное, не все равно. — Она принялась пристально разглядывать молодое симпатичное лицо сержанта. — Я угадала? Ну что ж, не каждый может позволить себе иметь свои принципы. Иначе, наверное, в этом мире стало бы совсем скучно жить.
— Вы слишком наблюдательны для человека, страдающего потерей памяти, — заметил Мэддокс.
— Неужели?
— И вы сами знаете об этом.
— Вы ошибаетесь. Я никогда раньше не общалась с людьми, страдающими амнезией, поэтому не имею представления о том, по каким меркам можно судить об их поведении. Однако, если вам так уж интересно, то могу сообщить, что человек не превращается в зомби только от того, что не помнит событий всего нескольких дней своей жизни. — Улыбка стала очаровательной. — Я не уверена, что вы помните всех женщин, которых вы соблазнили в свое время, особенно, если в тот момент вы успевали изрядно накачаться. Тем не менее, это вас ничуть не беспокоит, не так ли? — Она потянулась за сигаретами. — Или, наоборот, вас это сильно угнетает, и поэтому вы обвиняете меня в том, что я после всего случившегося остаюсь крайне наблюдательным человеком.
— Очко в вашу пользу, — вежливо кивнул детектив.
Джинкс прикурила и несколько секунд наблюдала за полицейским сквозь струйку дыма:
— Фрейд был бы от этого в восторге, — как бы невзначай бросила женщина.
— От чего? — нахмурился Мэддокс.
Джинкс тихо рассмеялась:
— От вашего замечания и моего описания вашего пристрастия соблазнять женщин. Наверняка Фрейд бы подумал, что именно такие слова произносили ваши многочисленные подруги во время совокупления. — В этот момент сержант довольно хрюкнул. — Впрочем, это не столь важно. — Джинкс замолчала.
Но Мэддокс не нашел ничего забавного в ее объяснении:
— У нас есть к вам несколько вопросов, мисс Кингсли.
Женщина молча смотрела на него и ничего не говорила.
— Насчет Лео и Мег. — Так и не дождавшись ответа, продолжил он. — Если мы правильно поняли, доктор Протероу уже сообщил вам, что они мертвы.
Джинкс кивнула.
— Для вас это, наверное, было сильным потрясением.
И снова кивок.
— Простите, что я так говорю, мисс Кингсли, но ваш шок длился не так уж долго, верно? Вашего жениха и лучшую подругу забили до смерти кувалдой, при этом их лица были превращены в кровавое месиво, как и у вашего первого мужа, а вы преспокойно сидите в палате, покуриваете сигаретку и еще пытаетесь отпускать шуточки. По-моему, это самое неубедительное проявление горя, какое мне только приходилось встречать.
— Простите, инспектор. Скажите, вам действительно станет лучше, если я сейчас специально для вас чисто по-женски начну рыдать и причитать?
Мэддокс проигнорировал это замечание:
— Честно говоря, это так же неубедительно, как и вся эта чепуха с амнезией.
— Простите, не поняла. — Ее губы растянулись в хищную улыбку-оскал. — Боюсь, что я совершенно забыла, о чем у нас шел разговор.
Мэддокс взглянул на Фрейзера, который беззвучно смеялся, безуспешно стараясь держаться как можно спокойней:
— Мы говорили о смерти трех человек, мисс Кингсли. Все трое были хорошо знакомы с вами, и все трое потом были жестоко убиты. Это Рассел Лэнди, Лео Уолладер и Мег Харрис. Кроме того, мы сейчас говорим и о ночном нападении на доктора Протероу. Если бы не его быстрая реакция, он был бы точно так же забит кувалдой, как ваш первый муж, ваш жених и ваша лучшая подруга. Я полагаю, доктор сообщил вам о том, что на него напали с кувалдой? — Мэддокс ждал ответа на свой последний вопрос.
— Нет, не сообщил, — спокойно ответила Джинкс.
— Ну, и что вы можете сказать по этому поводу?
— Ничего. Я вовсе и не рассчитывала на то, что доктор Протероу будет рассказывать мне буквально все, что с ним происходит.
— Неужели вас совсем не волнует тот факт, что и здесь тоже участвует кувалда, мисс Кингсли?
— Конечно, волнует.
— Тогда скажите, почему же сложившаяся ситуация кажется вам забавной? Мне, например, сейчас совсем не смешно, так же, как и двум матерям с разбитыми сердцами, дети которых, пожираемые червями, были выкопаны из канавы в прошлый четверг.
Джинкс глубоко затянулась сигаретой. Сейчас она смотрела мимо детектива куда-то в пустоту:
— В данный момент я могу сказать вам все, что вы хотите услышать, — произнесла она со странной интонацией в голосе. — Поскольку это не будет иметь никакого значения. — Она взглянула на него в упор. — Ведь вы в любом случае можете вывернуть мои слова наизнанку.
— Не порите чепухи, мисс Кингсли.
— Experto credite. Верьте тому, кто сам прошел через это, — тут же перевела женщина, сопроводив свои слова неопределенной улыбкой. — Вы ничем не отличаетесь от своих коллег, которые еще десять лет назад пытались убедить меня в том, что убийца — мой отец.
Глава семнадцатая
28 июня, вторник.
Клиника Найтингейл, Солсбери.
2 часа 30 минут дня.
Сержант Фрейзер сделал несколько шагов вперед, чтобы Джинкс хорошо видела его. Он придвинул второе кресло поближе к ней и устроился в нем, зажав ладони между коленями. При этом лицо его оказалось менее чем в метре от лица женщины. Хватайся за инициативу обеими руками, как выразился старший детектив. Фрейзер прекрасно понимал, что сейчас они ничего не достигнут простым запугиванием мисс Кингсли. Но, в отличие от Мэддокса, он также сознавал и то, что ему нечего доказывать этой женщине. А тем более давать ей понять, что она в чем-то виновата.
