Чего? — спросил недоумённо Влад.
— Не только вам ведь шутить, правда? — сказал я.
— Блин, а я ведь на секунду даже поверил, — сказал Серёжа. — Ладно, пошутили и хватит. Маша, верно?
— Да, она самая, — ответила Маша. — А вы лучшие друзья Вани?
— Они самые. С первого класса. Правда за последний год у Вани стало на одного лучшего друга меньше, — с грустью в голосе сказал Костя.
— Что? — одновременно я одновременно с Машей.
— Ну а как? Осенью был лучший друг, а теперь всё, нет. Теперь девушка.
— Ну шутник, — сказал я, смеясь.
— Ох Маша, ты бы только знала, как он плакал от счастья в новый г-год, когда нам рассказывал о тебе, — сказал Влад.
— Ну парни, хорош уже. Шутки шутками, но клеветать-то не надо, — сказал я.
— Да ладно, как будто это далеко от правды? — сказал молчавший до этого Миша. — Может и не плакал, но весь сиял от радости и волнения.
— Вань, а ты чего? — спросила меня Маша. — У тебя ведь действительно дрожал голос. Когда мы разговаривали по телефону.
— Ой, Маш, ты не понимаешь, это другое. Во-первых, я не плакал, у меня лишь взмокли глаза. А во-вторых, я же признавался тебе в чувствах! А в такой момент трудно сдерживать эмоции. Да я и не пытался.
— О, а об этом ты нам не рассказывал, — подметил Серёжа.
— Поди вам всё расскажи. Ну что, может будем переобуваться и играть? — сказал я.
— Тебе лишь бы переобуваться, — опять пошутил Влад.
— Туше, — ответил я, и мы стали менять кроссовки на бутсы. Началась игра. Активность мою не унять, ношусь туда-сюда, и наконец моя активность находит своё воплощение в голе. Ну и конечно же сложенные в форме сердечка пальцы. Всё для тебя. Матч получается долгий, так как команд всего лишь две на поле. Решили играть до десяти голов. Ещё несколько забитых голов, которые все посвящены Маше. И вроде всё было хорошо, счёт 9–5, однако мы расслабились, и пропустили 3 гола. Счёт неприятный, надо забивать и заканчивать игру. Угловой, игра на опережение, удар в касание в ближний угол. Есть, победа! Я бегу к Маше, которая вскочила на ноги и радуется нашей победе как настоящая болельщица, и крепко обнимаю её и целую.
— Я же сказал перед матчем, что это победа будет для тебя, — сказал я.
— Да, сказал. Ты молодец. Поздравляю, — сказала Маша и вновь поцеловала меня. Где-то на фоне были слышны аплодисменты. Оторвавшись от сладких губ девушки, я понял, что хлопали как друзья, так и соперники. Ну ещё бы, такое зрелище, такой драматизм!
— Вот что творит с людьми бешеная мотивация, — сказал Миша, когда все мои друзья подошли. — Молодец, ничего не скажешь.
— Ну что, по домам? — спросил Костя.
— Да, я сейчас в душ, а вечером хотел ещё Маше город показать, — ответил я.
— Как будто есть что показывать, — усмехнулся Влад.
— В любом случае погуляем. Так что да, давайте по домам.
— Ну всё, пока, — сказали друзья, как только мы вновь переобулись. — Мария, приятно было познакомиться. Ты очень хорошая девушка. Ну, исходя из всей доступной информации.
— Ой, взаимно. Вы тоже славные ребята, — сказала Маша и мы отправились домой.
Пожив несколько дней в городе, на выходных мы поехали на дачу. И даже забрали с собой Нюсю, нашу кошку, которая гостила на даче бабушки. Спустя час езды, мы наконец были на месте. Небольшой двухэтажный дом, терраса перед входом, маленькая банька, ну и куда же без грядок овощей и теплиц. Разгрузив вещи, я решил показать Маше свои владения:
— Вот здесь лук, чеснок, там поляна картошки, ну а здесь, как ты видишь, грядки клубники, — говорил я, указывая на «плантацию».
— Да у вас ты прям фермерство, — говорила Маша.
— Да ну, так, грядка того, грядка сего. И нет, мне не нравится копаться в земле, но приходиться. Впрочем, это, наверное, всё, что можно показать. Думаю кусты с ягодами и яблони в представлении не нуждаются. Пойдём переодеваться? — спросил я.
— Давай. А речка есть?
— Есть, но далековато, километров пять. Так что пешком особо не сходишь, — сказал я проходя мимо бочки с дождевой водой. — Ох, опять нападали.
— Кто нападал? — недоумённо спросила Маша.
— Да насекомые всякие, — ответил я, доставая из воды одного за другим барахтающихся жучков и прочих насекомых.
— А что ты делаешь?
— Достаю их из воды и скидываю на траву. Кто-то может оклематься. Если это какая-нибудь пчела или шмель, то беру травинку и поддеваю.
— Серьёзно? И даже всяких мерзких?
— Ну, мерзких я не знаю, есть бесячие. Типа овода или слепня. Кровопийцы чёртовы.
— И их тоже достаёшь?
— Ну, да. Конечно потом я их без зазрения совести прихлопну, как только сядут на меня, но из воды вытаскиваю. Такой мучительной смерти не заслуживает никто. Ты сейчас, наверное, подумала, что я псих какой-то, да?
— Нет, что ты! Просто это действительно странно… Но очень мило. Я не ожидала. И давно ты так делаешь?
— Ой давно. Лет десять, наверное. Каждый раз приезжаю на дачу и проверяю все бочки с водой. Просто помню, как те самые лет десять назад я приехал с бабушкой на дачу, а там в бочке с водой барахтался кузнечик. Даже не барахтался, а только изредка дёргал лапками. Я его вытащил, но он почти не шевелился, и к вечеру умер. Потом я его похоронил. Да, странно, понимаю, но я тогда был ребёнком. Так что мне можно было.
— Нет-нет-нет, Вань, это здорово! Это неожиданно, но очень классно. К тому же это подтвердило мою теорию.
— Теорию о чём?
— О том, что ты всегда был добрым и сострадательным.
— Ой не всегда, ой не всегда.
— И опять ты оставляешь меня в недоумении. Можешь рассказать наконец?
— Не сейчас. Но обещаю, что очень скоро. Может сегодня, может на этой неделе. Не знаю. Но обещаю, что всё тебе расскажу. Если тебе действительно интересно моё прошлое.
— Конечно интересно! Спрашиваешь ещё.
— Хорошо, тогда и твоих парней обсудим. Договорились?
— Принято, — сказала Маша и мы пошли в дом.
— Так, стоять. Сначала мыть руки, — скомандовал я, и увлёк Машу за собой к умывальнику.
Начав мыть руки, я увидел на умывальнике муравья. Он ползал туда-сюда по оцинкованному литровому баку, не зная куда деться. Что он здесь делает? Зачем сюда забрался? Хм, видимо где-то неподалёку есть муравейник, а он оттуда отбился. Ну, судьбе отбившегося от «семьи» муравья не позавидуешь. Только я об этом подумал, как муравей не соскочил, нет, а натурально оттолкнулся от умывальника и полетел вниз в раковину, а
