Джон. Но изменение возможно?
Робин. Да, конечно. Но тогда труд предстоит долгий, тяжелый, нередко мучительный, ведь перемена затрагивает основы личности. И скажется во всем. Изменение сексуального «самосознания» потребует от человека почти полного перерождения. Иными словами, придется творить человека заново. И каждому — самому решать, стоит ли цель усилий и мук. Многие, подумав, вероятно, откажутся, а для некоторых пробовать даже опасно. Как бы то ни было, психиатр должен считаться с намерениями — и помнить об уязвимости — каждого конкретного пациента. Пациент часто лучше психиатра знает, в чем для него польза. И если человек обратился за помощью с какой-то иной проблемой, психиатр обычно способен помочь ему наладить жизнь, при этом считаясь с желанием пациента сохранить прежнее сексуальное «самосознание».
Джон. Вы употребляете слово «отклонение»…
Робин. Да, прежде в этом случае употреблялось слово «извращение», больше «нагруженное» негативными ассоциациями, что и требовалось во времена, когда было строжайше запрещено заниматься чем-либо, кроме половых отношений в браке. Поэтому сегодня правильнее говорить об «отклонениях».
Джон. Но многие гомосексуалисты возражают даже против «отклонения». Они предпочтитают слово «вариация», подсказывающее, что одна сексуальная ориентация так же нормальна, как любая другая.
Робин. Я нисколько не буду оспаривать их право верить во что хотят и защищать свою веру при условии, что они согласны не причинять насилия, как те, кто придерживается «другой» ориентации. Но Вы, наверное, заметили, описывая ступени сексуального развития (а эта теория не только отвечает моему профессиональному и личному опыту, но и позволяет оказывать практическую помощь людям и менять их привычное поведение к лучшему), я исходил из мысли, что есть нормальный путь развития. В сравнении с ним как раз и можно отчетливее увидеть разные сексуальные ориентации. Я предпочитаю понимать вещи так, такой взгляд мне подходит, он «работает» и все объясняет. Но если кто-то считает, что отклонения берутся неизвестно откуда, — конечно, их точка зрения понятна: они не хотят менять свои привычки — прекрасно. Схема развития, описываемая мною, не предполагает никакого морального осуждения людей разных ориентация, о необходимости себя менять речь не идет.
Джон. Значит, проблема с изменением сексуального «самосознания» трудно решается, даже если пациент заинтересован в изменении. Личность построена на этом «самосознании», поэтому потребуется слишком много «снести» и «перестроить». Ну, а как решаются проблемы более поздних ступеней развития?
Робин. Давайте возьмем фригидность, импотенцию и преждевременную эякуляцию — проблемы, называемые «половыми дисфункциями». Эти проблемы «закладываются» после преодоления — вполне удовлетворительного — ступени осознания половой принадлежности. Что касается отклонений, то поезд ушел… ушел в неверном направлении. Что же касается дисфункций, то поезд отправился по назначенному пути, но семафор дал «красный», и поезд остановился. Задача психотерапевта — включить «зеленый».
Джон. «Красным» человеку воспрепятствовали развиваться в половом отношении на «эдиповой» ступени?
Робин. Да. Возьмем фригидность. Если отца очень смущают романтические чувства дочери к нему и он даст — от смущения и испуга — отрицательный «ответ», она будет думать, что эти новые для нее чувства — «плохие». И она попробует «выключить» их. А позже, когда она уже вырастет, привычка поведет к тому, что она, «выключившись», не сумеет «включиться».
Джон. И то же самое произойдет, если отец ответит слишком горячо?
Робин. Да, она опять ради собственной безопасности «выключится». Причиной может послужить также строгий запрет на явное проявление сексуальной потребности, идущий не из семьи, а извне — слишком строгие общественные нормы поведения. Иногда — правда, значительно реже — причиной может быть действительная травма… какая-то скверная семейная история.
Джон. А у импотенции — похожие причины? Только не так, как нужно, отвечает мать?
Робин. Именно. Но следует сказать, что любой мужчина может страдать временной импотенцией — то есть отсутствием эрекции или ее ослаблением во время любовной игры и полового акта — если он в стрессовом состоянии, нездоров, находится под действием каких-то наркотиков или алкоголя, даже если чрезмерно волнуется, чтобы не произошло сбоя, — например, при первом половом сношении с любимой женщиной или женой. Из-за случившегося сбоя может «завязаться» порочный круг: растущее беспокойство ведет к неудаче, неудача — к еще большему беспокойству. В результате развивается импотенция стойкого характера, если разорвать порочный круг не поможет чуткая женщина, терапия… Или человеку просто повезет…
Джон. Но Вы говорили, что фригидность и импотенция — какими бы причинам ни были вызваны — прекрасно лечатся.
Робин. Да. В легких случаях — к счастью, они и самые частые — как раз сталкиваемся с порочным кругом неудачи — тревоги, в который попадает по какой-то случайности мужчина, прежде нормально справлявшийся с половой функцией. Конечно, скорее такая неприятность произойдет с человеком, уже пробовавшим подавить половую потребность, — по причинам, которые мы упоминали. То же самое относится и к фригидности.
Джон. Так. А преждевременное семяизвержение? Это еще одна попытка «выключиться», «покончить» с сексом, по-настоящему за него не принявшись?
Робин. Нет, здесь немного другое. Новые эффективные методы лечения базируются на разных теориях, хотя для всех теорий главная мысль та, что мужчина «кончающий» поспешно, до партнерши, не чрезмерно чувствителен, а наоборот, не ощущает в полной мере естественного в продолжении любовной игры и полового акта удовольствия от физического раздражения эрогенных зон и прежде всего пениса. Здесь нам опять пригодится сравнение с незадачливым водителем, на ходу бросившим руль и забившимся на заднее сиденье. Машина — пенис, руль — его связь с ним, его чувство пениса. Его возбуждение при нем, но неуправляемая машина «тормознет» сама по себе.
Джон. Вы хотите сказать, что «возбуждение» не увязано как следует с физическим ощущением удовольствия? Что ему нужно полнее отдаться чувству удовольствия, чтобы контролировать себя?
Робин. Именно. И теперь Вам станет понятно, почему от советов, взятых из старых пособий, был только вред. Считалось, что мужчине нужно снизить возбуждение, сосредоточившись на каких-то посторонних вещах. Повторять таблицу умножения… Что-нибудь вроде этого. С заднего сиденья он же попадал в багажник!
Джон. А почему мужчина рвет связь со своими физическими ощущениями?
Робин. Возможно, он подавляет свои ощущения потому, что в семье «отвечали» неправильно, что с детства он усвоил: «неприличен» здоровый сексуальный аппетит, чувственность — это «похоть».
Джон. Так. Вы говорили, что за последние десять лет достигнут огромный успех в лечении всех этих дисфункций. Что сыграло роль?
Робин. Прежде всего начинание Мастерса и Джонсон[17] в Штатах. Вместо того, чтобы помогать кому-то одному из партнеров — страдающему дисфункцией — они приглашали на прием обоих… «пострадавших» (сами психотерапевты работали в паре, так что часто встречались вчетвером). И дальше — не обсуждали с пациентами вероятные причины расстройства — опыт детства и так далее, но давали им совет и ставили перед ними задачи. Побуждали, поддерживая, еще раз попробовать и не расстраиваться, если потерпят неудачу вначале.
Джон. Не концентрировали внимание на причинах, просто заставляли пациентов поупражняться?
Робин. Да. Эффект был потрясающий… Другие специалисты добились таких же результатов.
Джон. А какого рода эти советы… задачи?
Робин. Если пара «пострадала» от фригидности или импотенции, если оба очень встревожены, боятся, что уже ничего не получится, надо, заручившись их доверием, убедить партнеров «договориться» о совместных действиях, посоветовать какое-то время не вступать в половой акт, а просто «поучиться» наслаждению, лаская друг друга.
Джон. Исключая из «игры» половой акт, вы исключаете тревогу о том, что «не получится». Хорошо, а какие задания даете?
Робин. Можно предложить им по очереди касаться, поглаживать друг друга с полчаса, доставляя друг другу удовольствие, при этом они намеренно не дотрагиваются до гениталий. Пассивного партнера другой просит «расслабиться и наслаждаться» только говорить, какая ласка ему приятнее всего. Таким образом, они совместными стараниями ищут путь, как можно больше порадовать друг друга.
