в охотничьем замке Фриденталь, в часе автомобильной езды от Главного управления имперской безопасности (РСХА).
Благодаря удачной расположенности и разнообразному ландшафту местности она была идеальным местом для обучения специального подразделения имперской службы безопасности, скрывающегося под наименованием «Специальные курсы особого назначения. Ораниенбург». Обучающийся контингент носил гражданскую одежду. Выпускники покидали альма-матер только в ночное время. Их вывозили на машинах к аэродромам и железнодорожным вокзалам.
Гауптштурмфюрер СС Отто Скорцени был искренним адептом нацизма и, естественно, лично предан фюреру. Он являлся его «головным агентом». Со временем он скажет: «Будь Гитлер жив, я был бы рядом с ним!» Эти слова прозвучали 31 августа 1960 года в ирландском городке Далкей на собрании так называемого Общества историков. Его там никто не задержал — холодная война находилась в самом разгаре! Дальше в книге мы еще встретимся с этим человеком…
А что в это время было в СССР?
В Советском Союзе произошел ряд знаменательных событий. Практически восстановились оборонные отрасли экономики. Самолеты, танки, орудия и другие виды вооружения превзошли количественные и даже качественные показатели «крупповско-рейнской» промышленности.
Страна развернулась в сторону национальных интересов — распустила Коминтерн, показав союзникам, что у Советской России есть своя национальная идея, направленная на создание национальной суверенной и независимой державы.
Когда у Красной армии наметились успехи на фронтах, Сталин решил заменить послов в США и Великобритании. Соответственно Литвинов и Майский в это стремительно меняющееся время не вписались. Да, они были прекрасными дипломатами, с высоким профессиональным вкусом подходили к решению щепетильных вопросов, но эти люди привыкли порой низко прогибаться перед союзниками во время всевозможных просьб. Теперь, как считал Сталин, пришло время не просить, а требовать. Для этой цели были нужны другие люди. Послами стали: в США — Андрей Андреевич Громыко, а в Англии — Федор Тарасович Гусев.
Неслучайно Запад со временем наречет советского посла в Вашингтоне, а затем министра иностранных дел Советского Союза «Мистером Нет» за жесткое отстаивание национальных интересов.
В начале того же 1943 года была изменена военная форма, введены погоны, стоячие воротники на кителях и гимнастерках. Отложные воротники теперь олицетворяли тяжелое прошлое с поражениями на фронтах, особенно в первые месяцы войны. Теперь Сталин решил показать миру, что в СССР создана совершенно новая армия, которая пойдет только к победам с традициями — в том числе и в обмундировании — императорской России.
Через год, 15 марта 1944 года, была введена официально принятая торжественная песнь в честь государства — Гимн Советского Союза, написанный в соавторстве поэтами Сергеем Михалковым и Гарольдом Эль-Регистаном. До этого в СССР гимном считался «Интернационал»…
* * *
Вернемся на Ровенщину.
Между тем участились встречи Ортеля с Зибертом. В одной из бесед Ортель предложил Паулю бросить службу в армии и стать разведчиком-диверсантом, работая под его началом. А дальше пояснил, что это дело почетное, денежное и достойное высоких наград. Кузнецов сразу же доложил об этом предложении Медведеву.
— Выясните, в какое конкретно дело он вас втягивает. Может, вашим помощницам что-то скажет… Контролируйте этот процесс, докладывайте немедленно об изменениях в оперативной обстановке, — заметил Дмитрий Николаевич.
И не просчитался. В порыве откровенности нашему агенту по прозвищу «Лик» Ортель рассказал, что скоро в Германии появится новое секретное чудо-оружие — «летающая бомба», поражающая цели на расстоянии до 400 километров. Это была первая информация о немецкой ракете «Фау-1», которыми через несколько месяцев нацисты стали разрушать британские города Лондон, Ковентри, Сассекс, Кент и другие.
В последнем их разговоре в начале ноября 1943 года Ортель признался, что едет на «большое дело». Если оно состоится, то главным его руководителем будет оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени. Это тот немецкий диверсант, который спас 12 сентября 1943 года в ходе операции «Дуб» и вывез на планерах из заточения главу фашистской партии Италии Бенито Муссолини. Кузнецов понимал, что осколки «секретного дела» могли обрушиться на агентов «Лика» и «Майю». И они обрушились — обе признались, что Ортель срочно летит в страну, где продают красивые персидские ковры, бусы, кольца, перстни… И обещал, что непременно их привезет девушкам, особенно своей любовнице Марии Микоте.
Был еще один эпизод — Ортель проиграл Кузнецову в карты, но денег не отдал, а пообещал из командировки привезти и ему подарок — расплатиться настенным персидским ковром. «Наверное, он летит в Персию (до 1935 года так назывался Иран. — Прим. авт.)», — подумал Николай Иванович.
А 24 ноября 1943 года, когда после длительного отсутствия в Ровно Пауля Зиберта Мария Микота сообщила ему новость, что, по слухам среди чиновников РКУ, штурмбанфюрер СС Ульрих фон Ортель покончил жизнь самоубийством — застрелился в одном из кабинетов зуболечебницы. И тут Кузнецов понял, в чем причина внезапного исчезновения и инсценировки суицида, — Ортель улетел на «большое дело».
В столице Ирана — Тегеране разворачивались большие дела. С 28 ноября по 1 декабря 1943 года там проходила международная конференция, на которой присутствовали главы трех стран — СССР, США и Великобритании — Иосиф Сталин, Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль. Германские спецслужбы во главе с Отто Скорцени готовили операцию «Длинный прыжок» по их ликвидации. А если точнее, по замыслу немцев, группа Скорцени — Ортеля должна была похитить Рузвельта, а Сталина и Черчилля уничтожить. За неделю до начала операции несколько тысяч немецких агентов прибыло со всей страны в Тегеран, и сразу же вблизи городов Кум и Казвин было выброшено с самолетов четырнадцать небольших мобильных отрядов парашютистов, так называемых диверсионно-террористических групп (ДТГ).
Но советская контрразведка, в том числе и оперативная группа Смерш под руководством подполковника Н.Г. Кравченко (по указанию Сталина за успехи в этой операции ему было присвоено через ступень звание генерал-майора. — Прим. авт.) и резидентура нашей внешней разведки, перехватила каналы проникновения нацистских диверсионно-террористических групп, и начались их аресты. Отто Скорцени понял — он уже проиграл, а прибыв туда, может лишиться головы. Эсэсовец отменил операцию «Длинный прыжок» по убийству лидеров трех воюющих с Германией стран.
Что касается степени участия Ортеля в Тегеранской операции. Да, он был выброшен на парашюте в составе одной из ДТГ Третьего рейха. Это со временем подтвердил двойной агент английской и немецкой разведок швейцарец Эрнст Мерзер.
Сообщение Марии Микоты по Ортелю было наибольшей удачей за период работы партизанского отряда особого назначения «Победители» и лично Николая Ивановича Кузнецова. Именно благодаря не столько ликвидации нацистских бонз в Ровно, сколько этому сообщению Пауль Зиберт стал легендой советской разведки.
Ортель так и не рассчитался с Зибертом и не привез подарков и сувениров из Ирана милым ему женщинам. По всей вероятности, он был задержан в конце ноября 1943 года нашими контрразведчиками, судим и отправлен или в ад, или на лесоповал…
* * *
В один из декабрьских дней 1943 года, а точнее 19 декабря, кстати, в очередную годовщину образования военной контрразведки, Николай Кузнецов прочитал в газете «Правда», доставленной в отряд с почтой самолетом, заметку:
«Лондон. 17 декабря (ТАСС). По сообщению вашингтонского корреспондента
