отрежем. Я одно, а Блинков — другое. Так что будешь похож на презерватив!
Это был Петр Орешников, приятель Малкина и главный обидчик омоновца Сереги Блинкова.
39
С самого утра дела у генерала Милославского не заладились. Каким-то образом весть об аресте Дзись-Белоцерковского облетела все московские и областные издания. Каждый час новость повторялась по каналам телевидения, сопровождаемая запи сью полугодовой давности, когда Белоцерковский вручал корону последней «Мисс Отечество». Торжествовало скандальное издание, в котором работал Стас Варенцов. На первой странице во весь рост красовался Дзись-Белоцерковский, совершенно обнаженный, прикрывающий ладонями пах, но с той же короной на голове.
Не только телефон секретаря, но и прямой и мобильный аппараты не умолкали. Журналистам хотелось знать подробности. Скорее всего, распространителями столь горяченькой информации стали или истринские милиционеры, или соседи по коттеджному поселку. Чтобы спастись от атак, Князю вздумалось прокатиться в Подмосковье и поглядеть, с какими успехами следователи ведут обыск в особняке. Но застать оперативников генерал не успел. Двери и ворота оказались прилежно опечатанными. Лишь оставшийся при должности охранник, томившийся в сторожевом вагончике, без особой охоты доложил, что милиционеры уехали с полчаса назад.
Чтобы собраться с мыслями, генерал решил прогуляться вокруг особняка, но звонок и голос Диночки донесли, что через полтора часа Милославского хочет видеть министр. Князь, не отрывая взгляда от циферблата, бросился к машине и был уверен, что, несмотря на заторы и пробки, его личный водитель с тридцатилетним стажем успеет вовремя подкатить к министерству. И успел бы, если бы генералу среди дороги не захотелось по нужде.
Водитель остановил машину на обочине шоссе и боковым зрением проследил, как начальник управления, даже не захлопнув заднюю дверцу, лихо поскакал в перелесок. Шофер тоже не стал закрывать дверцу, решив проветрить салон. Как потом он объяснялся с генералом, включил музыку и откинулся на спинку сиденья. А когда услышал, как хлопнула задняя дверца, надавил на газ и через пять секунд уже переключился на пятую скорость. Понимал, что за опоздание к министру по головке не погладят. Проехав километров сорок, водила подумал, что шеф, спрятавшись в уголок, неподконтрольный зеркалу, приумолк довольно надолго. И, хотя прекрасно знал, что Милославский особой говорливостью не отличался, нутром почувствовал, что пассажира в машине нет. Обернулся — так и есть. Развернулся — и в обратный путь. За пятнадцать минут он те же сорок километров обратно проехал. Глядь, Князь на обочине подпрыгивает — замерз. Пальто же в машине осталось. А он на мокрой дороге только в легких туфельках да в костюме.
Всю оставшуюся дорогу генерал в перерывах между руганью зубами стучал. Ко времени они, естественно, опоздали. В телефонном разговоре с помощником министра пришлось сослаться на дорожные пробки, и встреча была отложена.
Но не успел генерал снять пальто, как Диночка сообщила, что на проводе уже полчаса «висит» один из заместителей начальника управления по общественной безопасности товарищ Чуев, и Милославский не мог не смекнуть, что именно он и был причиной вызова к министру.
Генерал-майор Василий Васильевич Чуев, как шутили в министерстве, являлся попечителем нравов и курировал работу соответствующих отделов и служб в окружных и районных управлениях Центрального региона. Насмешки о том, что Чуев является главным воспитателем всех проституток, нисколько его не задевали. К своему заплечному званию он относился не только спокойно, но даже гордился, что являлся одним из тех, кому выпала честь бороться со столь безуспешной и вечной проблемой. Одного лишь не любил генерал-майор, когда кто-то напоминал об орфографической опечатке, которую Однажды второпях совершила молодая и неопытная секретарша. На ответственной, циркулярной бумаге из-под ее пальчиков вылетела не начальная фамильная «Ч», а такая же крупная заголовочная «X». Срочный министерский документ был распечатан и подан на подпись Чуеву. Заместитель начальника управления также не стал утруждать себя проверкой правописания и поставил свою подпись. Распоряжение разлетелось по сотням адресатов. А через неделю в управление стали приходить отчетные доклады, которые начинались со слов: «Начальнику…уеву В.В.».
После того случая министерские остряки сложили легенду, как ошибка в фамилии генерала стала вечным напоминанием о том, что он занимает свою должность по призванию.
Милославский подошел к аппарату и поднял трубку.
— Рад слышать тебя, Василь Василич, — произнес он и, чтобы успеть собраться с мыслями, задал самый заурядный вопрос, который Чуеву приходилось выслушивать по десять раз за день: — Как чувствуют себя твои подопечные?
При этом ни один из шутников никогда не предпочитал уточнять, какие подопечные имеются в виду.
В этот раз Чуев постарался быть оригинальным, скорее всего, чтобы вызвать у Милославского доверительное расположение:
— Довольно активно, генерал. За прошедшие сутки московские проститутки выезжали по вызовам 955 раз, из них 800 раз в жилые помещения, 50 раз на предприятия и в организации. — Чуев сделал паузу и вздохнул. — Вот только 100 вызовов оказались ложными.
Князь лишь хохотнул, одобрив шутку, но предпочел первым не интересоваться темой разговора.
— А каковы твои успехи, Владимир Никифорович?
— Как обычно. Работаем, — холодно ответил Милославский, ожидая конкретного вопроса.
— Я слышал, нашим подразделением интересуетесь? — вкрадчиво перешел к делу Чуев.
— Да так, по мелочам.
— А конкретно?
— Конкретно? Пожалуйста. Видишь ли, одна женщина знакомилась с мужчинами у гостиницы «Россия» и представлялась валютной проституткой. Что интересно, твои сотрудники прекрасно знали, что клиенты клевали на эту нехитрую удочку и расплачивались валютой. А на самом деле это была обычная рублевая проститутка, и валюту она брала совершенно незаконно.
По очередному вздоху Милославский определил, что шутки абоненту надоели. И в самом деле, Чуев теперь решил взять быка за рога:
— Каких конкретно ты имеешь в виду сотрудников? Подполковника Ломакина и майора Ремизова? Так они уже уволены из органов.
— Вот как?! — удивился Милославский. — А по моим данным, находятся на службе. Позволь, Василь Ва силич, поинтересоваться, а за что же вы их турнули? Какие основания?
Он услышал отчетливый вздох, но не получил на свой вопрос ответа. Чуев решил поменять направление разговора:
— А вот Дзись-Белоцерковского вы арестовать поспешили…
— Поспешили? — переспросил Князь.
— Нам палки в колеса вставляете…
— Вот как! — Милославский вовсе не ожидал такого поворота в разговоре. — Чем же мы на этот раз вам не угодили, генерал?
— Мы за этим ухарем полтора года наблюдаем, и, когда вдруг выясняется, что это главный сутенер, вы нам перебегаете дорогу. Мог бы позвонить, посоветоваться. Как-никак, в одной организации служим, — с наигранной обидой в голосе произнес Чуев.
— Странно как-то получается, Василь Василич, вы полтора года за этим развратником охотились, а мы за неделю управились.
— Да хрен
