— Девушка! Эй!
Обернулась, увидела, что меня зовет симпатичная пухленькая брюнетка лет двадцати, расположившаяся неподалеку от нас на забавном полотенце с Микки Маусом, и заинтересованно приподняла брови.
— Да?
— Вы мне не поможете?
И только я хотела уточнить, в чём, как она подняла и помахала тюбиком с кремом для загара. Коварную ухмылку я удержала с трудом. А вот и решение моей проблемы!
— Помогу, но взаимно, — я помахала своим кремом в ответ, и брюнетка радостно рассмеялась.
Со взаимопомощью мы управились весьма быстро и к обоюдной радости. Заодно познакомились. Юля оказалась той ещё болтушкой, и от меня по большому счету требовались лишь уши, да более или менее заинтересованное лицо.
— А ты не одна? — Юля многозначительно указала одними глазами на сложенные аккуратной стопкой вещи Самаэля. — Муж? Красавчик!
— Не муж, — я не собиралась скрывать правду, хотя прекрасно рассмотрела, как загорелись азартом карие глаза собеседницы.
— Коллега по работе.
— Только коллега? — многозначительность в тоне Юли зашкаливала, но я лишь со смешком кивнула.
— Только. У нас как бы… разные вкусы.
— Он гей, что ли? — Юля моментально округлила глаза, умудрившись сделать данный вывод на пустом месте, и тут же скорбно поджала губы. — Ну вот… Ну почему все красавчики геи?! Где справедливость?
— Э…
Только открыла рот, чтобы опровергнуть, но тут же его и закрыла. А ведь я понятия не имею об ориентации Самаэля. Просто даже не задумывалась. Нет, лучше промолчу.
— Зато они классные друзья! — Юля махом нашла в этом положительный момент и тут же начала забрасывать меня вопросами. — Вы с ним давно знакомы? По магазинам ходили? А он в моде понимает? А в косметике? Кстати, как его зовут?
Ответить на все вопросы я бы в любом случае не смогла, так что начала с конца.
— Самаэль.
— Вау! Классное имя! Он нерусский? А кто?
Вопросы лились из Юли бесконечным потоком, она спрашивала обо всём и сразу, даже умудрилась переключиться на наше место работы и занимаемые должности, а затем и то, чем мы увлекаемся и куда пойдём вечером. Я уже начала немного раздражаться на чрезмерную словоохотливость новой знакомой, при этом успевая отвечать едва ли на один из пяти вопросов, выбирая при этом минимально личные, когда ангел наконец накупался и соизволил вернуться. И сразу огорошил меня своим всезнанием.
— Ольга Андреевна, а что рядом с вами делает сирена?
— Кто?
— Сирена, — терпеливо повторил блондин и более чем прохладно улыбнулся потупившейся Юле. — Чем обязаны?
— Да я это… Загораю. Вот.
Всю словоохотливость Юли как рукой сняло. Она замялась, начала поправлять бретельку лифа, затем что-то поискала на песке, а когда молчание начало затягиваться и становиться угнетающим, тихо призналась, обращаясь при этом к ангелу.
— Я вас узнала. Просто интересно стало, с кем вы здесь и зачем. Я считала, вас кем-то… Ну… Великим, далёким. А вы просто отдыхаете.
Нам достался полный печали взгляд и вопрос, на который желали получить максимально развернутый ответ.
— Да? Просто отдыхаете?
— Да, просто отдыхаем, — с каменным лицом ответил Ангел Смерти и жестом прогнал расстроившуюся Юлю, умудрившуюся сесть на его половине, в сторону. — И вам рекомендую. Близится циклон…
Грустная сирена вернулась на своё полотенце и сразу же легла на живот, отвернувшись от нас по-максимуму, а я всё никак не могла понять, как так. Как? Я ведь её трогала! Она ничем не отличается от обычного человека на ощупь!
— Ольга Андреевна? У вас затруднения?
— Да. Как вы узнали, что она сирена?
Вместо ответа мне досталась многозначительная улыбка. Ах, да! Он же видит суть! Ладно, перефразирую.
— А как мне опознать в ней сирену?
— Малые народности уже давно поставили себе цель максимально походить на человека, чтобы избегать различного рода проблем в повседневной жизни, поэтому с первого взгляда у вас вряд ли получится. И даже со второго. Знания подобного рода приходят с опытом.
Ангел снова лег и рассуждал неторопливо. Но рассуждал, и я даже дышать стала тише и реже, чтобы не пропустить ни слова.
— Сирены невероятно говорливы. У них красивый голос, при этом внешность может быть посредственной. Вам могут не нравиться их вопросы, но вы не сможете просто так прервать их и уйти, вас будет держать на месте их особая магия голоса. В остальном же среднестатистические сирены безобидны и достаточно приятны в общении.
— А не среднестатистические?
— Могут заговорить до смерти.
Ого!
— И не только. Им подвластна магия звука, а это обширное поле для различного рода деятельности. Но не беспокойтесь, все они стоят на учете в особого рода органах и их деятельность контролируется.
— А кроме как при непосредственном контакте невозможно вычислить сирену?
— Возможно, — с расслабленной ленцой кивнул ангел. — Но для этого необходимо тщательно изучить их повадки, привычки и особенности. Обычному человеку без специализированной подготовки это недоступно.
— А есть специализированная подготовка? — я с радостью ухватилась за мысль. — Этому где-то обучают? Курсы, лекции, институт?
— Обучают, — подтвердил ангел и перевернулся на живот.
И умолк. Вот зараза! Если бы за каждый раз, когда я обижалась на Самаэля, мне давали рубль, я бы уже накопила на квартиру в центре! Нет, это же надо быть таким бессовестным?! Хотя о чём я… Вздохнув, немного погрустила, затем немного позагорала, не забывая переворачиваться, чтобы не подгореть, а спустя полчаса встала, чтобы проверить водичку на влажность. В кои- то веки побывать на пляже и не зайти в воду? Кощунство! Вот только там меня уже подстерегала опасность в лице кающейся Юли. Точнее она думала, что на её лице обозначено покаяние, однако в глазах светилась жажда задать как минимум ещё тысячу вопросов.
— Оль, извини. Не хотела, чтобы ты подумала, что я… — девушка поморщилась и вымученно улыбнулась. — Не умею извиняться. Просто мне показалось, что мы немного похожи и могли бы… А тут Он. У меня… В общем… Я растерялась.
Я тоже. Не понимая, к чему ведет Юля, я терпеливо выдохнула и сама взяла её за руку. Но не для того, чтобы поддержать и приободрить, а с коварной целью потрогать и попытаться понять, чем сирена отличается от человека хотя бы на ощупь. Причем поступила не просто коварно, а ещё и нахально — начала тщательно ощупывать пальцы сирены, не обращая внимания на её округляющиеся глаза.
— Оля? Ты что делаешь? Ты… ты того? Лесби?! Я не такая! — с истошным визгом пальцы были вырваны, а когда я расхохоталась, привлекая к нам ещё большее внимание, на меня зашипели. — Мстишь, да?
