В тайной канцелярии секретарей ( их у короля двое) допросили, они и раскололись. Одни из них проводил Ормеру к королю, а второй, как выяснилось, в это время рыскал по подземельям, провожая некоего эмиссара герцога Кавринского.
Эмиссара не поймали, зато секретари под судом. Вместо них Таргелен взял двух других. Один из них, более знатный, маркиз Ален эс Ниамен, мне не очень понравился несмотря на всю его красоту. Зато второй, Ромер сер Казеи — просто прелесть. Умница, энциклопедически образованный, полиглот и просто хороший парень, очень преданный королю.
С Ормерой ничего делать не стали, но разрешения на выезд она не получила. Поет в столичном оперном театре, как пела, но вход во дворец для нее теперь закрыт. Тайная канцелярия по каким-то признакам убедилась, что ее использовали втемную, и теперь в театре дежурят ее сотрудники: а вдруг врагу придет в голову снова использовать певичку.
Этими сведениями со мной делился Ангер, привлекая связанных с делом сотрудников. При короле же речь о том прискорбном происшествии не заходила. Он держал себя так. Как будто ничего и не было.
Хотя я не права. Если бы ничего не было, мы бы уже были вместе.
Какого дьявола я столько времени тупила, спрашивается?!Он же мне нравился с самого начала. Нет, надо было поставить на своем, подломить парня под себя, заставить играть по своим правилам. Ну и чего ты добилась, Элеонора? Дура несчастная.
Прежде чем устанавливать свои правила, надо было выяснить, по каким вообще здесь идет игра и что тебе собираются предложить! Надо было, ладно, не спать, так хоть познакомиться с королем поближе. Поговорить по душам, а не начинать сразу пинать.
Привыкла я к нашим мужикам, и никак не могла сразу перестроиться, а зря. Вон мне какой суперский муж попался! Во всей Ремирене он один такой.
Пожив здесь и посмотрев на местные нравы, я короля оценила: никто в этом мире не дал бы мне такой свободы, никто не стал бы слушать и делать по-моему. Не в мелочах, вроде покупки платья, а в серьезном деле. Любой просто запер бы меня вместе с моими фрейлинами и трахал бы ежедневно, невзирая на мое желание или нежелание. Здешние господа именно так поступают с любимыми женами. И никто бы ни разу не прислушался: что там баба плетет.
А Таргелен действительно сделал меня королевой. То, что мы вместе на равных занимаемся реформами, не просто дорогого стоит. За это можно все отдать. При этом он меня ни к чему не принуждает.
Пока он жив и со мной, я могу работать, не оглядываясь. Он мне всегда прикроет спину. Это я уже поняла. Поняла и то, что сама я такие реформы не потянула бы. Любой другой на месте моего мужа меня заткнул бы раньше, чем я первый раз рот открыла.
А вот если бы с королем что-то случилось... Ой, не дай бог!
Мое вдовство отдавало меня с потрохами в лапы моему так называемому отцу — герцогу Истару. Ради того, чтобы этого не произошло, я готова была практически на все.
Терпеть Таргелена? Почему терпеть? Он не был мне неприятен. Наоборот, я все лучше осознавала, что он мне очень нравится как мужчина. Тут не одно уважение или благодарность. Если созерцание синеглазой красоты Олера эс Берзенга превращало меня в маленькую девочку в кондитерском магазине, то к Таргу меня влекло более взрослое чувство.
После того случая с оперной дивой мой страх почему-то если не совсем пропал, то сильно поуменьшился. Как будто неверный муж менее опасен, чем верный. Натурально, встречаясь ежедневно за работой, рассматривая вместе документы, мы задеваем друг друга, соприкасаясь то рукой, то ногой, то плечом. Я обратила внимание: время от времени меня все еще подтрясывает, но ужаса, от которого почти выключались мозги, больше нет. Скорее мне приятно. Хочется, чтобы он приблизился, взял меня за руку, ну..., и от остального я бы тоже не отказалась. Неужели я влюбляюсь понемногу в собственного мужа? А как же тогда Олер?
Этот красавец приезжал трижды за эти полгода. Каждый раз по делу. Оказалось, воруют в армии одни, а управляют ею другие. Все военачальники приезжали давать показания по поводу воровства интендантов на поставках.
Олера допрашивала я лично. Должен был король, но в последний момент у него нашлось неотложное дело. После ответов на вопросы, которые граф давал четко и толково, мы прогулялись в саду. Сзади, правда, шли две фрейлины и трое пажей, но мы не разговаривали ни о чем секретном. Олер рассказывал о положении в армии, а потом о своей провинции Берзенг. Как там красиво, что растет и что стоит посмотреть Его рассказы и навели меня на мысль о поездке по стране. Среди прочего он упомянул, что только в садах Берзенга растет сиртайя. При этом так выразительно на меня посмотрел... Похоже, я чего-то не знаю. Что есть сиртайя? Но спрашивать у Олера не рискнула, и правильно.
Объяснение было получено вечером от Ребозы. Она выговаривала мне за то, что я позволяю постороннему мужчине делать мне неприличные намеки. Что тут неприличного? Мы разговаривали на географические темы.
Оказалось, сиртайя — тот самый плод, которым меня кормил король в утро после нашей странной брачной ночи. Едят его двое во время любовных игр, потому что это сильнейший афродизиак. То-то я этих фруктов у себя на столе не видела. Помнила про них, хотела спросить, но, к счастью, не знала, как они называются.
Так вот, этот фрукт в приличном обществе упоминать не следует. Обещание угостить сиртайей — приглашение в постель. Блин! Помню я как разнежилась после третьего съеденного сливо-абрикоса. Меня тогда можно было брать голыми руками. Что же мой так называемый супруг лопухнулся? Надо было кормить меня сиртайей не после, а до. Не с утра, а накануне. И как он потом вышел из положения? Он ведь ее тоже ел...
По делам военного ведомства мне пришлось встречаться с Олером еще дважды, и каждый раз я ловила на себе взгляд, полный желания. Он вел себя образцово, не нарушал приличий, не говорил ни слова ни о каких фруктах, но и не скрывал своего чувства, чем бы оно ни было, любовью или просто страстью.
Воровство в армии оказалось самым легким из наших дел, его удалось быстро пресечь, полностью сменив интендантскую службу ко всеобщему удовольствию. Все-таки здешние военные — люди приличные.
Маршал потом приходил меня благодарить во главе всех военачальников. Встал на колени, поцеловал руку. Я подняла его, обняла и расцеловала в обе щеки, отчего у всех присутствующих глаза на лоб полезли, и сказала, что если короли не будут заботиться о своей армии, им не на кого будет опереться в трудный час.
По-моему, этим жестом я купила военных на корню оптом. Поэтому как только заикнулась о поездке, все мигом устроилось. Каждая провинция без спора выделила охрану и предложила места для остановок в пути. Адмирал Эстерс обещал пригнать королевский корабль к устью Зенты, реки, на которой стоит наша столица, а туда мы должны были отправиться на многовесельной галере. В общем, все устраивалось отлично. Меня смущало только одно: во время поездки мы с Таргеленом будем ночевать вместе, без вариантов. Таков порядок. Если учесть, что он не воспринимает меня как женщину, скорее как премьер-министра... Спать со своим премьером в одной постели? На мой вкус это чересчур.
