Фредди и Джонатан переглянулись.
— Что ж, — улыбнулся Фредди. — Ничего не гарантирую, но может и успеем.
— Хорошо, — кивнул Бурлаков. — Я буду ждать.
— А в Комитете вы предупредите?
— Кого? Женщин, чьи мужья и дети остались там же? И о чём? Что к парню надо отнестись чутко и внимательно?
— Да, конечно, — согласился Джонатан. — Можно ещё вопрос?
— Пожалуйста.
— Насколько ваш Комитет курируется… администрацией?
Бурлаков улыбнулся.
— Мы работаем самостоятельно. Но сотрудничаем в интересах дела.
— Какого дела?
— Хотя бы наказания военных преступников.
— Что ж, хорошее дело, — хмыкнул Джонатан.
— Скажите, профессор, вы говорили, что есть ещё уцелевшие, — начал Фредди.
— Да, — сразу ответил Бурлаков. — Двое. Но они оба в тяжелейшем состоянии. Сейчас они в Центральном военном городе в Спрингфилде. Врачи делают, что могут.
"И никто ничего не знает?! — удивился про себя Старцев, — вот это конспирация, с ума сойти!". А вслух спросил:
— Вы видели их?
— Да. Видел, пытался разговаривать. Но… они оба уверены, что находятся в лагерном лазарете.
Фредди присвистнул.
— И давно они… так?
— Их нашли ещё в декабре. Один лежал на краю рва с трупами. Сумел зацепиться за край, наполовину выполз и потерял сознание. Почти замёрз. Его заметили с дороги. А второго… там рядом как раз работали сапёры с собаками, — Фредди понимающе кивнул. — Одна из собак стала тянуть в сторону рва, визжать. Кто-то вспомнил, что до этого собака была санитарной, то есть обучена поиску раненых, и отпустили её. Она побежала ко рву, стала лапами раскапывать трупы. Ей помогли. Разобрали трупы и вытащили. Оба были ранены, пулевые и… Вы наверное слышали, что потом добивали штырями. У одного прошло по рёбрам, у другого хуже, но жизненно важные уцелели, — все трое молча слушали оборванные не слишком внятные фразы, произносимые ровным до безжизненности голосом. — Их перевязали, отправили в госпиталь, и вот с того времени… Их лечат, поддерживают жизнь, но сознание…
— Но если они увидят своих близких, — вдруг сказал Старцев, — кого-то, кто дорог и не связан с лагерем…
— Точно, — сразу кивнул Фредди.
— Мы думали об этом. Но для этого надо их опознать. Как мы будем искать их близких, семьи?
— А что? — осторожно спросил Джонатан. — Они не хотят назваться? Скрывают?
— Они не помнят. Всё, что было до лагеря, словно стёрто из памяти.
— А опознанием? По фотографиям…
— Седые беззубые старики с изуродованными лицами и телами. Какими они были до…? Мы пока даже не можем определить, когда они попали в лагерь, и по какой статье, а об именах… — горечь, прорвавшаяся в голосе Бурлакова, заставила его замолчать.
Фредди задумчиво отхлебнул.
— И что, больше никого?
— Ни-ко-го, — разделяя паузами слоги, ответил Бурлаков. — Тогда же, в декабре, мы проверяли все рвы, овраги, тюрьмы, лагеря… Так наш Комитет и возник. Искали уцелевших. Мы нашли два рва, забитых до краёв детскими трупами в лагерной робе. Расстреляны, добиты из пистолетов в упор и ещё проткнуты штырями! — он тяжело перевёл дыхание. — Извините.
— Мы понимаем, — кивнул Джонатан.
— Сделаем, что сможем, — поддержал его Фредди. — Постараемся, чтобы у парней не было неприятностей.
— У парней? — вскинул брови Бурлаков. — Но, насколько я знаю, недоразумение со спальниками устранено. Ему, как бывшему спальнику, ничего не грозит.
— Но он этого не знает, — усмехнулся Фредди. — Вы ведь когда были в Спрингфилде, в госпитале, говорили там с парнями, раз знаете об их вражде с лагерниками. Я, кстати, этого не знал.
— Да, — кивнул Бурлаков. — Был. Беседовал с ними, с доктором Аристовым. Он, тоже кстати, — Бурлаков улыбнулся, — очень хорошо о вас отзывается. Мы, Комитет, склоняемся к тому, что бывших спальников можно отнести к категории безусловно и невинно пострадавших, то есть Комитет берётся защищать их права.
— Резонно, — хмыкнул Джонатан и вдруг улыбнулся. — А вы, Генни, так и решили остаться свидетелем?
— Не хотел портить вам игру, — улыбнулся Старцев. — Правы вы все. А когда не знаешь, кому подыгрывать, лучше не лезть.
— Верно, — кивнул Фредди. — Уметь промолчать тоже… надо уметь. Скажите… а слежку когда начали?
— За кем? — улыбнулся Старцев.
— Браво! — хлопнул в ладоши Джонатан.
Старцев театрально склонил голову и очень серьёзно продолжил:
— Слежки не было. Просто, когда рассеянная информация собирается в одном центре, можно восстановить практически целостную картину. Вы слышали такой термин: "мозговой штурм"?
— Нет, — стал серьёзным Джонатан. — Но о смысле догадываюсь. У вас не будет неприятностей, Генни?
— За то, что я вам это сказал? Нет, конечно. Методика "мозгового штурма" давно известна, несекретна и широко применяется в научных исследованиях. В ход идёт любая информация. Понимаете? Как мозаика.
— Понятно, — кивнул Фредди. — А если информации нет?
— Нельзя спрятаться так, чтобы тебя никто не видел, — Старцев посмотрел на Бурлакова, и тот кивнул. — Кто-то что-то видит, слышит, знает… Когда незначительные мелочи собираются воедино… И отсутствие информации тоже информативно.
— Я понял, — кивнул Джонатан. — И чем мы обязаны такому вниманию? Прости, Генни, это уже не тот вопрос.
— Не тот, — подтвердил Фредди, не дав Старцеву ответить. — Это наши проблемы.
— Приятно говорить с понимающими людьми, — улыбнулся, вставая, Старцев. — Сожалею, но нам ещё долго ехать.
— Разумеется, — Джонатан встал одновременно с Фредди и Бурлаковым. — Было очень приятно познакомиться, профессор.
— Мне тоже, — улыбнулся Бурлаков.
Обмениваясь обычными любезностями, они вышли во двор и направились к машине. Как из-под земли возникли четыре негритёнка, но из кухни выглянула Мамми и грозно взмахнула полотенцем. Вся четвёрка мгновенно исчезла. Старцев рассмеялся, улыбнулся и Бурлаков.
— Ну что ж, как со мной связаться, вы знаете, — Бурлаков протянул руку Джонатану, затем Фредди. — И… пожалуйста, сообщите мне о любом результате.
— Разумеется, — кивнул Джонатан. — Спасибо, профессор. Спасибо, Генни.
— Сделаем, — поддержал его Фредди. — Спасибо. До встречи.
Когда машина уехала, они переглянулись, но говорить было некогда: скопившиеся за эти полдня дела уже ждали их.
Старцев вписал машину в поворот, покидая имение.
— Что скажете, Игорь Александрович?
— Проигрыш или победа? Вы это имеете в виду, Геннадий Михайлович?
— Да.
— Не знаю. Я планировал иное. Но то, что получилось… Я проиграл: информации мне не дали. Но, если честно, я на это особо и не рассчитывал. Я хотел понять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
