переговоры с Тохой, и он согласился съездить с нами в магазин и, главное, отвезти все наши котомки назад.
За ночь я подзарядил до упора аккумулятор Тохиного кара, и утром следующего дня после завтрака мы выдвинулись в поход. До палатки мы добрались без затруднений, там затарились по полной. Все наши котомки сложили на пассажирское сиденье и на место для ног. Но в магазинчике было и вполне приличное испанское сухое вино, и мы бутылочек восемь составили в открытый багажный отсек, расположенный прямо за спиной водителя. Сложив всё, двинулись в обратную дорогу. Машинка Тохина, рассчитанная на двух малышей лет семи, легко, слегка урча, преодолевала бетонку. Тоха ехал как профессионал, сбрасывая скорость в местах, где плиты бетонки выпирали или проваливались на стыках, объезжая ямки. Всё шло путём. Где-то посередине дороги минут через пятнадцать я рефлекторно обернулся назад.
Вот тогда-то я ещё раз понял и оценил мужскую солидарность – за нами собралась целая колонна легковушек, ближняя к нам на расстоянии метров двадцати, и не один не бибикнул, подгоняя нашего водителя. Люди видят: мужичок рулит, старается не повредить груз, и всем им хорошо понятно, что груз очень важный. Выручает деда с бабкой. Я сказал:
– Тоха, прими правее и остановись, надо народ пропустить.
Антон оглянулся, взял правее и остановился на обочине. Мимо нас проехала кавалькада автомобилей, и из каждого окна приветствовали нашего водителя. А водитель решил размять немного ноги, вылез из своего джипа и пошёл гулять. Попёр по привычке прямо вверх косогора, не останавливаясь. Погуляв с ним минут десять, я стал ныть:
– Тошенька, поехали домой, молочко прокиснет.
Минут через пять шоферюга смилостивился и довёз харчи и винишко до места хранения и потребления.
***
В магазине работа наладилась, я стал больше времени проводить на даче с внуком. Всё шло нормально, выручка росла, платили взносы по кредиту. В середине августа мне позвонила товаровед из магазина и сообщила радостным голосом:
– Алек Владимирович, у нас в магазине прямо бум какой-то, всё раскупают с такой скоростью, что мы закупаться не успеваем.
Новость меня изрядно озадачила, мой небольшой на тот момент опыт подсказывал, что июль – в торговле самый провальный месяц. Посмотрев вечерние новости, понял, что всё это связано с объявленным правительством дефолтом по своим долгам. Доллар полез вверх, а население двинулось закупать жратву.
Через день опять позвонили из магазина.
Тот же товаровед радостным голосом сообщила мне:
– У нас такие продажи, такие продажи. Только денег на закупку не хватает, что делать, Алек Владимирович?
– Как не хватает, если товар продан?
– Сами не поймём.
– Дай мне Алексея.
– Нет его.
– Как нет, где он?
– Я точно не знаю, то ли в отпуске, то ли заболел.
– Ладно, завтра буду.
Прибыв на следующий день и проанализировав ситуацию, я понял, что картина для нас весьма печальна. Народ в панике скупает всё. Поставщики в связи с ростом курса доллара резко подняли цены на любую продукцию, скажем, на ту же гречку, которой, по совести, сказать, на курс доллара плевать. И цена у поставщика не просто взвинчена, но и постоянно растёт. В магазине дежурят представители торгового отдела управы, которые следят за ростом цен и категорически запрещают её поднимать. Поэтому полученной после продажи партии продукции выручки не хватало для того, чтобы купить такую же партию.
В отсутствие Лёшки у наших товароведов просто не хватило мозгов, чтобы разобраться с этой несложной задачкой.
В идеале для бизнеса было лучше закрыть магазин на неделю, дождаться, когда схлынет ажиотажный бум, и продолжить после установления нормальной обстановки. Но управа нам не позволила этого.
Как мы выгреблись в том году, я до сих пор не понимаю. Первые месяца три я каждый день ездил в магазин, контролировал наценку, реализацию, поступление средств и продажи.
Немного помог Сбербанк, дав просрочку на один месяц. Где-то к ноябрю девки наши адаптировались к работе в условиях постоянного роста цен. О каких-то личных заработках в этот период даже не помышляли. Только на поесть, попить.
***
Магазинчик наш красивый привлекал внимание большого количества персонажей, хотевших так или иначе погреть лапки у чужого огонька, но наибольшую активность проявляли эсэсовки15, начальница торгового отдела управы и менты всех видов и званий.
Работницы СЭС были самыми изобретательными – не найдя явных нарушений, лезли в холодильные камеры.
– О, у вас нарушение товарного соседства.
– Где? Какое?
– А вы мясо и рыбу храните в одном холодильнике.
– Так рыба солёная и в упаковке, и это не мясо, а мясная гастрономия, и тоже в упаковке, и всё это на разных полках.
– Нельзя, нельзя, штраф. А как вы думали?
Штрафов, конечно, никаких нам не выписывали, обходились пакетом всяких деликатесов и некоторой суммой в конверте.
Потом они сидели и мило беседовали. Меня прямо-таки растрогал рассказ одной такой дамы:
– У нас сигнал был, что тут недалеко, на бывшей автобазе, колбасный цех чёрные открыли, даже телефончик дали. Мы созвонились – якобы договориться о покупке – и пошли с коллегой вдвоём. У входа нас такой милый грузинчик, или азер, я их плохо различаю, встретил, а мы ему удостоверения – мол, мы с проверочкой. Он ничего так: «Пошли, сейчас всё вам покажу», а по дороге говорит: «Идите прямо, а в конце левее, я вас догоню». Сам куда-то пропал. Мы идём, страшно так, там разруха такая, прям как после бомбёжки, сворачиваем, а нам навстречу абрек какой-то. Дикий, щетина такая, рубаха то ли в крови, то ли в краске, с ножом огромным, как заорёт: «Суки, бляди, щас вас ви…бу, потом зарэжу». Мы бегом оттуда, господи, с этой работой нашей такого страху иногда натерпишься. Хоть у вас душой отдохнёшь.
Я, слушая её, думал: как бы нам такого же абрека завести, чтобы ты душой в другом месте отдыхала? Наш карман бы полнее был.
– Ну и что дальше, пойдёте к ним снова? Ну, там с милицией.
– Да очень надо, эти чёрные жадные, за копейку удавятся.
Чтобы сократить число её посещений, мы в трёх пустующих комнатах подвала оборудовали морозильную для сырого мяса и мясных туш и две холодильные камеры – это оказалось дешевле в разы, чем покупать импортную. Сделать это нам посоветовал специалист по холодильникам, который обслуживал наше хозяйство, он же занимался их строительством. Всё оказалось делом достаточно простым: основательно утеплили стены, потолок и дверь стекловатой, по ней обили все поверхности оцинковкой, встроили холодильную установку.
Увидев всё наше великолепие, эсэсовка поскучнела.
– Ну, надо же, настроили, – но
