потратили на то, чтобы убедиться, что грим Демона идеален. Но работа на скорую руку добавила эстетики ужаса. Черные ромбы над нашими глазами стекали в белую основу, создавая жутковатый вид, который был чем-то средним между классическим клоунским и гримом мертвеца.
Единственным цветным пятном на наших лицах была маленькая красная точка на носу и красный мазок, создававший наши безумные, слишком выраженные улыбки. Было похоже на кровь, потому, что это и была настоящая кровь. Чума уже давно мертв, но мы сохранили немного его крови и смешали с пчелиным воском, что стало прекрасным дополнением к нашей коллекции косметики.
Мы бродили по Карнавалу Грешников в поисках нашей любимой дьяволицы, волнение пульсировало в моих венах. Мы написали ей сообщение, но ответа не было; она, вероятно, занята местью и выглядела горячо, как грех, в процессе.
Карнавал являлся хаотичной площадкой резни и смерти. Поначалу труппа была немного на взводе. Никто из нас не был частью цирка в «старые времена», когда всем заправляла Астрид. Мы все по очереди зачищали места смерти, но не привыкли к такому уровню резни и насилия.
Нам понадобилось всего час-два, чтобы приспособиться и избавиться от всех грешников. В конце концов, мы были монстрами.
Клоун — персонаж из «Unseelie» по имени Дейзи Дум — была одета в желтое пальто и огромные красные галоши. Из нее вырвался поток девичьего смеха, когда она топталась по луже с зажатым в руке стандартным красным воздушным шаром, волочившимся по земле позади нее. Это было бы мило, если бы не тот факт, что лужа была кровью, а шарик — отрубленной головой.
— Эй, Дейзи! — Рафф подошел к ней, засунув руки в карманы, и тихо присвистнул, когда заметил тело без головы, спрятанное за мусорным баком. — Хорошее убийство. Ты видела Мэг?
Она указала нам в сторону колеса обозрения. Сделав всего несколько шагов, мы поняли, что она правильно нас направила, когда услышали крики, лай собак и уловили сладкий аромат конфет, доносившийся с той стороны.
Мы завернули за угол, и я чуть не проглотил язык при виде открывшегося нам зрелища.
Мэг в образе распутного клоуна-арлекина, в юбке рюшами, едва прикрывающей ее задницу, и настолько облегающим топом, что видны пирсинги на сосках. Розовые чулки обтягивали ее сочные бедра, и я не мог не задаться вопросом, есть ли на ней трусики.
Грим у нее был идеальный, глаза-ромбы. Один зеленый. Один синий.
Ебать. Вид ее в наших цветах всегда приводил меня в ярость.
Она стояла над пухлым мужчиной средних лет, который метался по земле. Крупные слезы текли по его щекам.
— Не знаю, почему я здесь! Кто-кто вы, люди? Нет! Стой! Остановись! Аааааа!
Его мольбы превратились в крики боли, в то время как все вокруг продолжали заниматься своими делами. Остальные гости были в таком глубоком трансе, что почти не смотрели в сторону умирающего.
Демон навис над мужчиной, уперев ботинок ему в поясницу, прижимая его к земле. Он выглядел так угрожающе, поэтому тот факт, что он держал сладкую вату для Мэг, пока она наносила удар мужчине в задницу своим мечом, был странно милым.
— В чем дело? Ты постоянно насилуешь женщин. Они умоляют тебя остановиться, а ты не делаешь этого. Так почему же я должна оказать тебе такую любезность?
Ее голос стал громче от ярости, и она вонзила меч глубже в его задницу.
Это напомнило мне тот день, когда мы с ней встретились, когда мы с Раффом работали в «Логове» перед представлением. Мы видели, как она убила того вурдалака, который напал на бедную девушку.
Похоть брата витала в воздухе, смешиваясь с запахом попкорна и гнилым ароматом страха и жалости.
Список наших причудливых извращений был довольно обширным, но смотреть, как наша Предвестница справедливости наносит удар мечом в задницу насильника, в то время как самый большой и крутой альфа в труппе держит ее закуску? Это точно входит в топ три, определенно.
Первобытный стон вырвался из горла Раффа, когда он наблюдал за ней. Я стоял рядом с ним, прилагая все силы, которые у меня были, — а их было немного, — чтобы не перевоплотиться в истинную форму и не отметить ее прямо здесь и сейчас.
У Мэг нет возможности сбежать этой ночью без наших меток на ее теле, которые присоединятся к меткам Демона и Алистера. Мы ждали достаточно долго, и, с благословения Раздора, больше не было причин ждать.
Получив еще несколько ударов, насильник сильно забился в конвульсиях. Острый ужас исходил от него, словно лужа крови, растекающаяся под его телом. Затем он безвольно распластался под ботинком Демона.
Мегера молча смотрела на тело, ее грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Костяшки пальцев сжались вокруг рукояти меча.
— Чертов ублюдок. Кто вообще убирает эти тела? Так много крови и кишок повсюду — серьезная опасность, можно поскользнуться.
Мое сердце на несколько ударов замерло, когда я увидел ее поступок. Она симулировала гнев, чтобы скрыть тот факт, что убийство этого человека доставило ей не такое удовольствие, как она, вероятно, ожидала.
Адская гончая убрал с трупа свой ботинок и сжал своей огромной рукой ее плечо. Он крепко прижал ее к себе и провел губами по шее, целуя в горло.
— Он заслужил это. Все эти люди этого заслуживают, помнишь?
Даже Демон мог уловить исходящую от нее легкую вину.
Она кивнула и заметно расслабилась, окутанная его теплом.
— Извини. Иногда я испытываю человеческие эмоции, которые просто вспыхивают из ниоткуда.
— Ты все еще наполовину человек. Время от времени тебе разрешено по-человечески реагировать на вещи.
Она обернулась и всмотрелась в сияющее золото его глаз. Должен признать, они хорошо смотрелись на фоне его бело-черного скелетного грима.
— Ты не был поклонником моей человечности, когда я впервые присоединилась к труппе.
— Потому что я думал, что человечность делает тебя слабой. Но это не так.
Она выдохнула, закрыла глаза и кивнула.
Решив, что пришло время прекратить эту сентиментальную сцену, я вышел на открытое пространство и прочистил горло, чтобы объявить о нашем прибытии.
— Ой, разве это не мило, Рафф?
Мой брат зловеще рассмеялся, хотя его глаза сияли обожанием, когда он смотрел на Мэг.
— Идеальная картина. — большими и указательными пальцами он создал рамку и поднял ее. — Идеальная обложка Hallmark. Насильник с разорваной задницей и торчащими внутренностями действительно связывает все воедино.
— Отвали, — сказала она, не в силах сдержать улыбку на лице. — Где, черт возьми, вы были, ребята?
Я пожал плечами.
— Ой, ну знаешь. Наслаждались жутким праздником. Рафф разорвал горло священнику,
