В любом случае думать об этом бесполезно, надо как можно скорее выбраться из этой передряги и отомстить. Да, после всего, что мне удалось пережить, моя душа просила именно мести.
Сосредоточившись на цели, я старалась спокойно и уверенно двигаться по городу, а про себя молилась, чтобы содержимым моей сумки не заинтересовались. И все же, когда уже до книжного магазина осталось недалеко, я заметила вроде как наблюдающих за мной ребят. Или мне показалось?
Превращаюсь в параноика!
«Буквовед» оказался таким же, каким я его запомнила: небольшим, уютным, с тихими консультантами, что словно призраки перемещались по залу. И едва я вошла внутрь, как одна из них попросила меня сдать сумку в камеру хранения.
— Извините, но не могу. Там ценная вещь и нет книг, — немного покривила я душой. — Если пожелаете, я покажу вам содержимое, когда буду уходить.
Девушка помялась, но решила не настаивать. Я же, чувствуя себя очень глупо и неловко, стараясь подавить чувство неправильности, направилась прямиком в зал. Запах книжного магазина окутал меня, принося спокойствие и довольство.
Раздел «Детективы» нашелся быстро, а нужный мне автор — еще быстрее. Пробежавшись взглядом по корешкам книг, я выбрала необходимую мне и, взяв в руки, покосилась на консультанта — девушка посматривала на меня.
Ясно, следит за мной и моей сумкой. Значит, придется идти на жертвы.
Осторожно осмотрев зал, я отметила расположение камер и уронила книгу на пол. Конечно же, совершенно случайно! А наклонившись, пролистав, раскрыла ее на нужной странице.
Остался вопрос: успею я попасть в роман, прежде чем девушка подойдет ко мне, или нет?
«Послеполуденное солнце заливало своим светом лабораторию в Хэндкросс-Мэнор».[18]
Сосредоточившись, я уже ощутила знакомое тянущее чувство, когда услышала вскрик девушки.
«Не успела», — поняла я и улетела в книгу.
* * *
Роман, в котором я оказалась, был совершенно потрясающим — история невероятной любви и жестокости. «Пять поросят» Агаты Кристи — роман, который был моим любимым и запомнился надолго, роман, который не мог оставить равнодушным.
Но сейчас я перенеслась в него не просто попутешествовать, а обокрасть. Интересовала меня настойка, из-за которой все и случилось.
Лаборатория в доме Меридита не описывалась в романе, но на самом деле оказалась просторной и светлой. Здесь было много гостей, что пришли к хозяину дома, но никто меня не видел. В романе главным героем был Пуаро, но в воспоминаниях свидетелей его не было.
Когда я смотрела, как Каролина, жена Эмиаса Крейла, отливает нужный мне раствор в маленький флакон, я перевела взгляд на Эльзу, что разговаривала с Меридитом и все видела.
В этом романе пред нами развернулись отношения художника Крейла, его жены Каролины и девушки, что влюбилась в него болезненной любовью. Вот только страсть Эмиаса продлилась недолго. Это-то и привело к трагедии. Любовница отравила его и подставила под удар Каролину.
Сейчас я находилась в воспоминаниях очевидцев шестнадцать лет спустя, и все мои симпатии были на стороне жены Крейла, хотя большой жесткостью было и то, как художник поступил с Эльзой, обманывая ту и используя. История страсти и любви. Эх, было бы время, я бы изменила ее на свой лад!
Дождавшись момента, когда гости начали покидать лабораторию, я выкрала флакон с оставшейся жидкостью и попробовала промотать сюжет. Но сил не хватило, меня дернуло обратно, не позволяя изъять жидкость из книги. Видимо, флакон был связующим звеном всей истории.
Что же делать?
Пока сюжет плавно тек дальше, я отстраненно смотрела, как с Пуаро делятся своими воспоминаниями люди, что присутствовали во время трагедии шестнадцать лет назад, но мне уже не было до них дела.
Я пыталась разгадать свою загадку: как вытащить последний ингредиент из книги. Неужели я в самом конце сдамся? Ведь осталось совсем немного до цели и до дома.
И тут, когда уже перед финальным разговором Пуаро обронил фразу, что ничего изменить нельзя, меня поразила идея. А что, если в финальном рассказе Пуаро я изменю сюжет — и волна изменений прокатится по всему роману, создав и другой конец истории? Возможно, эта волна поможет мне изъять из книги необходимое.
И я приступила.
Первое, что сделала, — это подменила жидкость во флаконе, что украла Каролина, и с этого момента изменения пошли волной. Эльза, вернувшись с обеда, обнаружила живого и здорового любовника, Каролину не повесили за смерть мужа. По мере того как менялся рассказ Пуаро, вокруг меня нарастал гул, что-то начало неумолимо давить на виски, закружилась голова.
Я поняла, что, изменив так мало, я поменяла практически все. Шестнадцать лет спустя Карла, дочь Эмиаса, не найдет Пуаро, чтобы расследовать давнее преступление и оправдать ее мать, а значит, и сюжета нет. Нужно скорее выбираться отсюда, иначе мне крышка!
Что есть сил я рванулась вперед, стараясь вырваться из измененного и перестающего существовать сюжета. Когда наконец возникло знакомое тянущее чувство, я от всей души пожелала очутиться в Обществе, в магазине, — и в следующую секунду почувствовала рывок.
* * *
Полет из книги — и вот я уже больно врезалась плечом в полку, полетев на пол. Ругаясь сквозь зубы, поднялась, в руке я сжимала заветный флакон. И тут же все отошло на второй план, ибо я поняла, что вернулась!
Наконец-то дома!
Я даже прикоснулась к полке, желая убедиться в том, что это не сон и не иллюзия.
— Что здесь происходит?
Обернувшись на вопрос Димы, я застала его ошеломленно смотрящим на меня.
— Софья?
— Привет.
— Как ты здесь очутилась?
— А ты как думаешь? Из книги.
— Живая и здоровая. Знаешь, я рад тебя видеть.
— Ярослав здесь?
— Да, у себя в кабинете.
Не вдаваясь больше в подробности, я поспешила на второй этаж. Мне так хотелось увидеть Власова, что усталость и ингредиенты отошли на второй план.
Не постучавшись, я открыла дверь и вошла в кабинет, где двое мужчин о чем-то увлеченно спорили, склонившись над столом. И так же, как и Дмитрий, при виде меня остолбенели.
Я опустила сумку на пол, а в следующую секунду Ярослав преодолел расстояние до меня и, обняв, крепко прижал к себе, а через секунду впился губами в мои губы.
Мы целовались словно сумасшедшие, словно мы друг для друга — источник живительной влаги для умирающего. Мы впитывали каждую клеточку, упивались каждой секундой, и эйфория переполняла оттого, что мы вместе.
— Я так беспокоился о тебе, — прошептал Власов, когда мы разлепились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
