В КПЗ, Роста закрыли в ту же камеру. Правда, на наре появились постельные принадлежности. С трудом передвигая ноги, он подошёл к шконке и лёг. Голова, едва успела коснуться подушки, как он уже спал. Сегодняшний день доконал парня.
Проснулся затемно. В камере, жёлтым светом, в полнакала, горела одинокая лампочка. А может и не в полнакала. Возможно, от старости и усталости, она не могла светить сильнее. Стареют не только люди, иногда стареют и устают и лампочки.
Он лежал на наре, глядя в потолок одним глазом. Второй заплыл окончательно и надолго. Прошедший день, казался страшным сном, плодом воспалённого, больного воображения. Разум отказывался верить в происходящее. Вместе с пробуждением пришла ноющая боль во всём теле. Медленно поднявшись, Рост подошёл к параше. Оправив малую нужду, помыл руки и осмотрелся. Камера оказалась не велика, метров пять на два с половиной. Две нары, по бокам. Параша, умывальник. Стол и пара скамеек. Всё намертво вмуровано в бетонный пол. Под потолком, небольшое забаррикадированное на совесть, окно. Одних решёток - три штуки, да мелкая-мелкая стальная сетка, не то, что свет, воздух не пропускали. Стены облезшие, сплошь покрыты пятнами сырости. В некоторых местах темнел грибок. Но это не самое страшное. Хуже всего - запах. Запах пота, крови, плесени и грибка, вонь параши и самое мерзкое, смрад человеческого страха. Страха тысяч людей, бывших здесь до нас, смрад их паники, ужаса и безысходности. Этот специфический запах давил на психику, посильнее любой пытки. Этот смрад и был пыткой, самой последней и самой страшной. Не зря в народе говорят, кто единожды почувствовал его, запомнит на всю свою оставшуюся жизнь.
В коридоре раздались гулкие шаги и, последовавший за ними, крик.
- Па-адьём!
Охранник орал, методично постукивая по дверям камер, чем-то металлическим. Поравнявшись с апартаментами Ростислава, открыл кормушку, так называется маленькое окошко в двери, и с интересом посмотрел вовнутрь.
- Живой? Не помер ночью? Ну, и ладушки. Баланду будешь?
В животе Роста заурчало.
- Буду. И попить, если можно.
- Чай даём.
Минут через двадцать кормушка с лязгом открылась вновь.
- Бери чай и кашу. Хлеб давать?
- Давать всё.
Ростислав забрал посуду и три куска хлеба.
- Спасибо.
- Угу. Как доешь, помой тарелку. Потом приду забрать.
Рост поковырял кашу. По крайней мере - горячая. Хотя, если бы он такое варево предложил Непоседе, мог произойти бурный скандал, и пёс сказал бы ему очень много нового. Одно слово - баланда. Неожиданно, отчётливо вспомнился его Непоседа.
"Как ты там, брат? Покормил тебя кто?" - пронеслось в голове.
Обоняние начало пытаться протестовать, но парень быстренько поставил его на место. Дабы бороться и жить, надо кушать. Принялся поглощать этот шедевр кулинарного искусства. Неизвестно, как долго пробудешь здесь, силы надо беречь. Хлеб, приятно порадовал великолепным вкусом. Но, может это, только, на фоне каши? Стараясь ни о чём не думать, работал челюстями. Понемногу, по чуть-чуть тарелки опустела. По телу разлилось комфортное тепло. Помыв посуду, завалился спать, справедливо решив, чем дольше спишь, тем ближе дембель.
Проснулся от скрежета открываемой двери. С трудом, продрав единственный открывающийся глаз, Рост сел на шконку и вопросительно уставился на вошедшего.
- Задержанным, вставать полагается.
Молча встал, хотелось сказать пару слов, но сдержался. Перед ним был начальник КПЗ. Младший лейтенант заметно нервничал.
- За вами приехал конвой. Едете на суд, санкцию давать будут.
- Адвокат знает? Если нет, из камеры не выйду.
Рост снова опустился на нару. Неожиданно милиционер взорвался.
- Да, знает он, мать твою так!
- Чего орать? Тогда иду.
Пытаясь сохранять спокойствие, сказал Ростислав. Очень хотелось засмеяться. Хамство начальника сильно рассмешило. Так грубят люди, уверенные в своём поражении. Значит, у Роста появились не самые плохие шансы покинуть эти стены. Около кабинета начальника его остановили. Лейтенант подозвал конвоира и, под роспись, вручил тому какой-то пакет.
- Это изъятые у Орлова вещички, по описи.
Старшина понимающе кивнул.
- Орлов. Вы тоже, распишитесь, тут вот.
- А что это?
- Ну, мол, претензий к нам не имеете. Ведь мы вас не били. Правда?
- Не-а. Ничего писать не буду. Так адвокат сказал. Бить - не били, а в наручниках, я по своей воле, несколько часов в камере тусовался? Как вы сказали тогда прапорщику, "забей"? А?
Лейтенант снова закипел. Даже внешне, он стал похож, на готовый откинуть крышку, чайник, такой же красный и шумный.
- Тогда, на суд не едете!
Конвоиры недоумённо переглянулись. У начальника КПЗ, сегодня явно мозги набекрень. Не в его праве принимать такое решение.
- Значит, не еду. Мирно согласился Ростислав.
- И передач не получите!
- Значит, не получу. Какие-такие передачи? Не нужны мне ваши передачи, мне и без телевизора хорошо. И вообще, мне не надо ничего, нас и тут неплохо кормют.
Рост откровенно изгалялся над ментом.
- Забирайте его, к чёртовой матери, отсюда!!
Конвоиры защёлкнули наручники и молча повели к автозаку. Уже внутри машины, старшина неодобрительно покачал головой.
- Зачем ты так. Он, ведь закон не нарушал.
- Дудки, старшина. Нарушал. Когда браслеты не снял с меня - нарушил. Когда меня избитого, не стоящего на ногах привезли сюда, а он принял безропотно - тоже нарушил. Он, сотрудник пра-во-ох-ра-ни-тель-ных органов, он обязан за законом следить. Он обязан был немедленно сообщить своему начальству, медиков вызвать, а не покрывать ублюдков-оперов. Я мог спокойно сдохнуть там. А он промолчал, привык он молчать. Именно, с молчаливого согласия, таких людей, и совершаются в мире многие гадости и непотребства! Промолчал, а теперь, за свою немоту и равнодушие, отвечать придётся по закону.
Дальше ехали не разговаривая. Каждый переваривал ситуацию. Старшина, готов был, согласится с задержанным, но чувство корпоративности бунтовалось против такого решения. Вот, и происходила в нём тяжёлая внутренняя борьба, между порядочностью и ущербным чувством коллегиальности.
Автозак остановился у здания местного суда. Служитель Фемиды принимал на втором этаже, в своём кабинете. Конвоиры ввели Ростислава. Кроме него в помещении находились, Юрьев со следователем, двое незнакомых мужчин, и девушка, судя по всему, секретарь. Один из незнакомцев, судья, сидел за большим письменным столом и внимательно смотрел на Роста.
- Добрый день!
Как благовоспитанный человек, Орлов поздоровался первым и попытался дружелюбно улыбнуться. Судя, по изменившемуся выражению лиц большинства собравшихся, улыбка не получилась. Росту стало весело. Нервы явно сдавали, не выдерживая событий последних пары дней. Усилием воли, попытался взять себя в руки. Судья вопросительно посмотрел на следака, приглашая к началу. Милиционер, стал вяленько просить судью, выдать санкцию на двухмесячный арест гражданина Орлова, дабы тот не мог оказывать давление на следствию и не скрылся от правосудия. Не забыл упомянуть, что Орлов, при задержании, оказал серьёзнейшее сопротивление сотрудникам внутренних дел и нанёс им телесные повреждения. Как подтверждение своих слов, он предоставил судебно-медицинское заключение, о травмах оперативников. Судья, покачивая головой, не торопливо изучал бумаги. Рост, еле сдерживался, чтобы не заорать, всё это неправда и фальсификация. Увидев его состояние, Юрьев нахмурился и помахал головой, не надо. Выслушав следователя, судья предоставил слово защитнику.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
