class="p1">— И все, — повторил Дайсон. — Почему?
— Ну что вы заладили: почему да почему! — в сердцах воскликнула Мэг. — Неужели не понимаете?
— Нет, — покачал головой Дайсон. У него было на этот счет предположение, но делиться своими мыслями с Мэг он не собирался. В мозаике осталась незанятая клетка. Старшая сестра Флоберстон ее заполнит, сказав слово…
— Потому что я знала, кто убил Сола, — проговорила Мэг. — С самого начала знала. С первой минуты. Не Элис. Она не могла. Я поставила себя на ее место. Я могла бы? Любимого человека! Невозможно. Вы говорили о загадке запертой комнаты. Никто не мог войти и выйти. И если Элис выстрелила… Значит, кто-то ей приказал. Внушил. Вселенная? Какая, к чертям, Вселенная? Полиции Алекс мог задурить этим голову. Вы сказали, что я практичный человек, и это так. Мне было не из чего выбирать. У них все было четко распределено: Алекс — это приборы, подготовка, предварительная работа с реципиентом, Сол — проведение опытов, биология, Фред — разработка идеи о симбиозе. Только Алекс мог…
— Но разве это возможно? — перебил Дайсон. — Так управлять сознанием… Доктор Волков утверждает, что это неосуществимо в принципе.
— Алекс работал с Элис полгода! Конечно, он знал все ее мозговые ритмы и мог составить любую программу…
— Допустим, — неуверенно произнес Дайсон. — Но все-таки, почему вы…
— Я не хотела, чтобы Алекс копался в файлах Сола! Убийца! Непонятно?
— Погодите-ка, — Дайсон сделал вид, что эта идея только сейчас пришла ему в голову. — Если доктор Волков программировал поведение Элис… Программа была на диске, верно? И команда «приступить к выполнению». Прямые улики против доктора Волкова! В ваших интересах, чтобы эта информация сохранилась. Неужели вы и ее стерли?
— А о самоуничтожающихся программах вы не слышали? Я не специалист, но даже я знаю…
— Хорошо, — сказал Дайсон, поднимаясь. — Не стану проводить обыск ни здесь, ни в вашей городской квартире. Конечно, я не верю, что вы всего лишь стерли информацию. Позднее мы вернемся к этому разговору.
Старшая сестра Флоберстон демонстративно пожала плечами.
* * *
— Дискеты у нее, — сказал Дайсон, наливая своему собеседнику большую чашку кофе. — Виски? Нет? А я выпью.
Он плеснул себе на донышко, добавил содовой, сделал глоток, закурил.
— Плохо, если информация пропала, — с сожалением сказал Бестер. Плечо у него было перевязано, рука безжизненно лежала на подлокотнике кресла.
— Плохо, — согласился Дайсон. — Хотя бы потому, что тогда я вряд ли смогу предъявить Мэг Флоберстон обвинение в соучастии.
— Мэг? — поразился Бестер. — Извините, Ред, я вас не понимаю.
— Разве? Я думал, все предельно ясно. Пей кофе, он прочищает серое вещество. Догадайся сам.
— Вы хотите сказать, что не доктор Волков, а старшая сестра Флоберстон… Но она ничего в компьютерах не понимает!
— Нет, конечно. Но знаешь, Брюс, во всей этой компании только сестра Флоберстон обладает лидерскими качествами. Она умна — с этим ты спорить не будешь? Она способна внушать свои мысли. С первой минуты нашей с ней встречи я чувствовал душевное неудобство, причину которого не сразу понял. Но я-то стреляный воробей, в отличие, скажем, от доктора Волкова, и достаточно быстро разобрался в собственных ощущениях. Сестра Флоберстон напоминает мне удава, который заглатывает жертву, не оставляя ей никаких шансов. Жертва сама ползет в пасть, воображая, что там ее ждет неземное блаженство. Впрочем, возможно, так и было — Мэг Флоберстон красива, должна нравиться мужчинам. В этой компании только она — личность. Я не знал покойного Туберта; возможно, он был таким же — наверняка был, иначе не добился бы успеха в науке, не получил бы лабораторию в престижной частной клинике… Туберт был достойным противником для сестры Флоберстон. Наверное, потому она в него и влюбилась. Представляешь себе влюбленную Мэг, способную на подвиг во имя своего чувства, но не прощающую предательства?
— Н-ну… Честно говоря, не очень, но это не имеет значения. Продолжайте. И плесните-ка мне виски. Спасибо. Без содовой, пожалуйста.
— Вот и сестра Флоберстон тоже, — задумчиво произнес Дайсон. — Никаких примесей, чистый продукт. Если бы Туберт ответил ей взаимностью, все было бы в порядке — Мэг стала бы его верной помощницей и, может, даже соавтором открытия. Она была уверена, что так и произойдет. Как легко сестра Флоберстон окрутила Фреда Бакли, когда ей надо было создать себе алиби! Как ловко воспользовалась его джентльменскими качествами и слабостью! Точно рассчитала, что он возьмет на себя все что угодно, лишь бы не упоминать ее имени, но сломается при достаточно сильном нажиме. Препарат мескалина она ему подсыпала во время последнего свидания. Ей это было проще, чем кому бы то ни было. И время подходит — мескалин начинает действовать через восемнадцать-двадцать четыре часа. Сердечный приступ. И далеко не каждый эксперт имеет опыт нашего Колдуэлла…
— И с Алексом тоже, — продолжал Дайсон, бросая в пепельницу сигарету и закуривая следующую. — Нет, Брюс, ни Волков, ни покойный Бакли личностями не были, справиться с каждым из них для Мэг была пара пустяков. Но ей-то нужен был Туберт! Настоящий мужчина, ученый, человек оригинальных взглядов, уникальной судьбы… Даже то обстоятельство, что Туберт заполучил такую странную болезнь, в глазах сестры Флоберстон выглядело сексуально привлекательным. Представляешь, Брюс, мужчина, которому не нужен сон и который способен всю ночь на подвиги в постели… Это мои предположения, конечно, но, уверяю тебя, нечто подобное мелькало у сестры Флоберстон в голове. Мэг страстно хотела доктора Туберта, а он влюбился по уши в эту пустышку Элис. Хорошенькая, умненькая — философией занимается. Но ты улавливаешь разницу между определениями «умная» и «умненькая»?
— Ха! — воскликнул Бестер. — Моя жена, я вас как-нибудь с ней познакомлю… Она умная женщина, и потому мы ссоримся каждый день. А Марго, моя кузина, именно умненькая, с ней легко говорить обо всем, даже о теории переноса излучения, она учится на физическом… О черных дырах Марго знает больше, чем я о материнских плато «Пентиумов». Но сказать, что она умна… Я понимаю, что вы имеете в виду.
— Рад, что понимаешь, — пробормотал Дайсон. — Значит, тебе не нужно объяснять, что сестра Флоберстон возненавидела Туберта в тот момент, когда он предпочел ей красотку-философа Элис Бакли.
— От любви до ненависти один шаг, — кивнул Брюс, и старший инспектор посмотрел на молодого программиста с подозрением: не издевается ли. Бестер был серьезен, и тогда улыбнулся Дайсон.
— Банальное изречение, — сказал он. — И чаще всего неправильное. От любви один шаг до депрессии. Большая часть отвергнутых — что мужчин, что женщин — впадает в душевный ступор, заливает горе алкоголем, с головой уходит в работу, некоторые вешаются — уверяю тебя, таких куда больше, чем людей
