Улыбаясь, она обратилась к Джеффри:
– Вы ведь сможете задержаться здесь на несколько дней, не правда ли? Боюсь, что наше жилище, несмотря на его внешнюю пышность, может показаться вам примитивным, но нам будет очень приятно, если вы сможете погостить у нас. И Мэтью. Люк так скучает по нему с тех пор, как он нашел работу в Шотландии.
Джеффри кивнул.
– Они всегда были очень дружны. Но, что поделаешь, это не повод расстраиваться. Жизнь продолжается. Она делает такие моменты, как сегодняшний, особенно радостными, моя дорогая. А этот момент – самый приятный, радостный и особенный. Такого мы не переживали уже много-много лет.
22
Отдаленные раскаты грома и темнота за витражными стеклами окон церкви не омрачили полный невыразимого очарования обряд крещения. Прижимая к груди Нэда, Джосс смотрела на толпу гостей, обступивших купель, и испытывала небывалое воодушевление, которое только усилилось, когда она передала ребенка Эдгару Гоуэру.
Она перевела взгляд на Джеймса Вуда, стоявшего рядом с Эдгаром. Счастлив младенец, которого крестят два пастыря. Это двойное благословение. Двойной защитный покров. Она поискала глазами Дэвида и увидела его нахмуренное, несколько отчужденное лицо. Размышляет ли он о том же, подумалось Джосс. Защитят ли младенца узы крещения от того ужаса, который заставил Джона Беннета навсегда бежать из дома? Против воли она взглянула на подоконник, куда Джанет поставила ведро с белопенными розами, и содрогнулась.
Кто-то прикоснулся к ее плечу. Люк. Он смотрел на нее с такой нежностью, что Джосс почувствовала, как к горлу подступает теплый ком. Она взяла Люка за руку, и так, соединившись, они услышали, как перед народом и миром их сына нарекли Эдуардом Филипом Джозефом.
В самый разгар чаепития Дэвид ухитрился увести Джосс в укромный угол. Гости наслаждались тортом и с равным энтузиазмом пили шампанское и чай. Том, с ног до головы вымазанный кремом и мороженым, уставший от волнения и шума, крепко уснул на диване, а виновник торжества, которого положили в колыбель в кабинете, где было не так шумно, тоже уснул сном праведника.
Большой зал сотрясался от приветственных криков и смеха. Вино лилось рекой, а столы ломились от яств.
Кэтрин и Ричард, рука об руку, шли первыми в танце, и лица их сияли в свете канделябров.
Дар короля, серебряная чаша, наполненная белыми розами, занимал почетное место на высоком столе.
Так началась их любовь.
– Итак, все идет хорошо, – Дэвид поднял бокал. – Все так чудесно устроено. Стол просто великолепен.
– Благодаря Лин. – Джосс, державшая в руке чашку чая, очень хотела сесть; ее шатало от усталости.
– Ты прочла фотокопии, которые я прислал? – Дэвид протянул руку к столу и взял себе пару сандвичей с яйцами.
Она кивнула.
– Давай не будем сегодня говорить об этом, Дэвид. – От одной мысли об этих листках глянцевой бумаги по спине Джосс начинал бежать холодок. – Эдгар думает, что все это… – она рукой обвела зал, в котором звучал все усиливавшийся гомон, – поможет дому снова стать средоточием счастья. Не будет больше никаких теней.
Дэвид пожал плечами.
– Хорошо, пусть так. Однако ты же понимаешь, что есть вещи, которые все равно придется выяснить. Если вернуться в прошлое, то там наверняка обнаружится что-то или кто-то, ответственный за все происшедшее, и я просто хочу узнать, кто это или что это.
Джосс взглянула на собеседника со смешанным чувством удивления и раздражения.
– А что, если я не захочу, чтобы ты это делал? Что, если я попрошу тебя прекратить поиски?
Эти слова поразили Дэвида.
– Джосс, ты не можешь говорить это серьезно. Ты не можешь не хотеть знать правду.
Она покачала головой, потом пожала плечами.
– Не знаю, что и думать. Я в растерянности. Если бы это был чужой дом, Дэвид. Если бы эта беда касалась кого-то другого. Но это мой дом, и здесь живу я. – Она оглянулась, словно ища совета, как ей поступить. – Предположим, Дэвид, что правда окажется очень страшной или невыносимой? – Она несколько секунд смотрела ему в глаза, потом отвела взгляд в сторону.
В этот вечер все легли спать очень поздно. Родители Люка и Мэтью расположились в двух комнатах верхнего этажа, которые были приведены по такому случаю в относительный порядок, Дэвид поместился в запасной спальне, которую занимал всегда. Стояла теплая душная ночь, и только сполохи на горизонте говорили о том, что где-то в открытом море бушует нешуточный шторм.
В изнеможении Джосс, не раздеваясь, упала на кровать.
– Боюсь, что у меня нет сил даже для того, чтобы принять ванну.
Люк присел рядом с ней на краешек кровати. Он с довольным видом вздохнул и потянулся, подняв руки над головой.
– Сегодня я получил истинное удовольствие, Джосс. Как хорошо, что приехали ма, па и Мэт. Им очень понравился дом, они тебе сказали? – Он улыбнулся и наклонился к жене, чтобы поцеловать ее. – Ну, сонюшка, не ленись, разденься. Представляешь, во что превратится платье, если ты будешь в нем спать. Давай, давай, а я пока пойду посмотрю на Тома и Нэда.
Нэда поместили в маленькой спаленке напротив комнаты Тома. Кроватка, сосновый комод и масса сверкающих подарков по случаю крещения украшали комнатку, которую Лин оклеила обоями с медвежатами и воздушными шариками. Люк заглянул в кроватку. Розовощекий младенец крепко спал, закинув за голову сжатые кулачки. Над кроваткой висел автомобильчик – подарок крестного отца Мэта.
– Ему надо что-то такое, чем он мог бы пользоваться прямо сейчас, – радостно говорил Мэт, объясняя свой выбор. – Дарить ему какую-нибудь скучную пивную кружку глупо; он начнет пользоваться ею лет в двадцать. Я не знаю, что любят дети, когда они такие большие, – он с сомнением посмотрел на ребенка, – вернее сказать, такие маленькие.
Автомобильчик был просто великолепен. Нэд был совершенно счастлив, созерцая чудесный подарок крестного целых полчаса, прежде чем уснуть.
Том тоже крепко спал, лежа на животе. Одеяльце сбилось в ком, лежавший у его ног. Люк не стал накрывать ребенка.
Несмотря на открытые окна, в комнате было душно. Люк зашел в ванную, ополоснул лицо и голову холодной водой, вернулся в спальню и, лежа в постели без сна, долго смотрел в темноту.
Много позже его разбудил пронзительный крик Тома.
– Господи, Джосс, что это? – Толком не проснувшись, Люк пулей вылетел из кровати, не успев понять, что рядом нет Джосс. Включив на ходу свет, он ворвался в комнату Тома. Мальчик лежал на полу рядом с кроваткой, запутавшись в простынях, и громко плакал.
– Том? Том, Господи, что случилось, старина? – Люк наклонился и, взяв сына на руки, попытался его успокоить. В это время в дверях детской появилась Джосс. В белой хлопковой ночной рубашке она выглядела, как призрак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
