Я улыбнулась и обомлела, толика моего хорошего настроения передалась и магии Ори. Черная молния ожила и со свежими силами ринулась в бой, не оставляя темной магии сущности ни шанса. Девочка спокойно дышала, и сейчас, когда кусочек за кусочком очищалась ее магия, уже не так страдала, как раньше.
Злых щупалец становилось все меньше. Они отваливались и рассыпались в прах. Это продолжалась недолго. Возможно, минуту или две, но мне они показались вечностью. И когда негативных вкраплений не осталось, я смогла спокойно выдохнуть.
— Все, магистр, можете опустить руки. Мы закончили, — произнесла я.
— И как? Удачно? — спросил старичок.
— А вы не видели?
Допустим, черную магию не видели даже целители. А существ, обладающих спектрами, способными засечь сущность, лишали дара еще в утробе матери. Но потом, когда все пришло в ному, неужели он не увидел яркий оранжевый цвет? Похоже, что нет. И это была еще одна проблема.
— Я чувствовал, что исцелять получается, и моя магия не утекает бесследно, но, признаться, не видел ничего, — ответил он.
— Удачно, магистр. Очень даже удачно! У малышки есть магия — оранжевый сегмент спектра. По Фрею она станет артефактором и сможет свою живую магию переносить на создаваемые ею неживые предметы. Жаль, что Совет магов не верит в очевидные вещи, — вздохнула я.
— Потому и не верит, что очевидны да не видны, но я тебе верю, деточка, — магистр ободряюще похлопал меня по руке. — Стар я стал, утомился. Пойду отдохну. Закончишь тут сама?
— Конечно, — улыбнулась я учителю и, натолкнувшись на почти безумный взгляд Алары, улыбнулась и ей. — С вашей девочкой все хорошо.
— Госпожа Тэс, это правда? — прошептала арса.
— Что именно?
— Что малышка родится высшей?
— Она родится здоровой и будет наделена магией прадеда-артефактора. А уж будут у нее крылышки сразу, или они станут появляться по желанию, не знаю. Да и какое это имеет значение?
— Вы правы, никакого, — тихо ответила арса и всхлипнула.
— Поздно плакать. Все плохое уже закончилось, — ответила женщине. — Одевайтесь. Я вашего супруга позову.
* * *
Вечером Лош, кроме ветчины, затребовал магию.
— С чего бы? — поинтересовалась я. День выдался суматошным, и под вечер силы были на исходе.
— С того, что я у тебя как слепоглухонемой! — выпалил аррел.
— Чего? — очень уж он мне одну жадную птичку сейчас напоминал.
— Непонятливая ты, Настасья. Ладно, так уж и быть, объясню несчастным, интеллект не нажившим. Говорю, магия у тебя изменилась. Я больше не вижу то, что видишь ты. Непорядок, говорю! И безобразие, говорю! Так что, будь умницей, возьми меня на ручки и спи-отдыхай.
На споры и объяснения сил не осталось. Да, что там, их не осталось даже на то, чтобы вволю поскучать по мужу. Я лишь надеялась, что с Ори все в порядке, и скоро он ко мне вернется живой и здоровый. Сграбастав в охапку возмущенно пискнувшего Лоша, практически мгновенно уснула.
Осознала масштаб содеянного накануне я только на следующий день, когда коридоры целительского крыла академии превратились в филиал женской консультации. Слухи в Аэрлее распространялись быстро. Беременные дамы приходили, прилетали, их доставляли… И все они требовали к себе внимания, но больше всего надеялись на чудо, как в случае с Аларой. Жаль, что я, даже обладая магией, волшебницей не была.
Иногда в чреве будущей мамы находился уже самый простой малыш, без тени магии. Порой сущность все еще находилась внутри, но магии уже не было. Но были счастливые случайности, когда мы с магистром все еще могли вмешаться и помочь малышу родиться полноценным, наделенным даром.
Как ни странно, чаще всего захватчики атаковали зеленый сегмент спектра. И он оказался самым слабым перед темной магии, практически сразу смешиваясь с холодной чернотой. Затем шли фиолетовый и оранжевый. Их тьма тоже поглощала довольно быстро. Лучше дело обстояло с теми сегментами, которые видели все маги. Но на носителей стихийной магии сущности нападали крайне редко. Из чего можно было сделать один весьма полезный вывод — врагов пока мало. Они не успели еще расплодиться в достаточном количестве и пока выбирают себе жертву. Первыми идут те, кто для них опаснее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но и тут исключения были. А именно, стражи! Прозрачная, словно вода из горного родника, магия стражей оказалась не по зубам пришлым. Возможно, поэтому стражей с каждым годом рождалось все меньше и меньше. Разве составит труд матерой субстанции справиться с еще не рожденным ребенком? Нет, под угрозой оказались все.
Я только не могла понять, почему так избирательно? Почему среди аристократов гораздо меньше атакованных младенцев, чем у простых арсов. Должна быть причина, но я ее не находила. Эх, если бы Ори поскорее вернулся, он бы точно помог мне отыскать недостающее звено!
А пока мы сражались… Сражались так, как могли, пытаясь спасти магию каждого младенца, но по факту помогая лишь единицам. И все равно это была победа. Маленькая, но победа в тайной войне тьмы против света.
Вечерами, когда я без сил падала на кровать, думала о супруге, ждала его и скучала.
— Я люблю тебя, мой крылатый герцог. Только вернись ко мне, и я скажу тебе эти слова, глядя в серые, словно сталь, глаза.
***
Глава вышла большая)) хоть на 2 части дели. Впереди эпилог и еще два тома эттой истории)) Тайны приоткрывают свои завесы))
ЭПИЛОГ
ЭПИЛОГ
От Ори не было ни весточки уже четвертый день. Несмотря на бесконечную занятость и дикую усталость, я все равно волновалась и думала о муже каждую свободную минуту.
Надо отдать должное, магистр Арбери постарался, и меня освободили от всех занятий, кроме одного… Я по-прежнему посещала лишь «Общую теорию магии», и сегодня магистр Гмыра Лигель зверствовала особенно изощренно. Несмотря на то, что я вполне владела материалом, как мне казалось, на твердое «хорошо» или как минимум на «удовлетворительно», она никак не могла успокоиться. Высшая арса прожигала меня взглядом и сыпала, сыпала, сыпала вопросами, сопровождая каждый мой, даже полный и правильный ответ, едкими комментариями.
Ничего, я привыкла. В конце концов, только слабые и неудовлетворенные личности выплескивают свою злость на тех, кто по каким-то обстоятельствам от них зависит, а сильные и счастливые — лишь улыбаются в лицо любым невзгодам. И я улыбалась. Возможно потому, что такое поведение еще больше раздражало Гмыру. Но, первородный арс! Я ничего не могла с этим поделать: чем сильнее бесилась Лигель, тем веселее становилось мне.
— Итак, вы утверждаете, что именно люди первыми вписали двенадцатое правило магии? — уже в третий раз спросила она.
— Так трактуют многие издания, — пожала плечами я. — В том числе и статья в «Вестнике Совета магов», действительным членом которого являетесь и вы.
О, я специально не уточняла, членом чего является Гмыра: высшего собрания сильных магов или почти бульварной газетенки, выбравшей себе столь громкое название. Ведьма бесилась и готова была меня прожечь взглядом, несмотря на то, что ответ все же был верным.
— Довольно, адепт! — зашипела она. — Переходите к следующему правилу!
Упс… Дальше как раз я и не успела прочитать, ибо сон сморил меня раньше. Утром же до лекций пришлось осмотреть двух внеплановых беременных, а дальше я уже сломя голову неслась на лекцию. Опоздания к Гмыре были равносильны расстрелу. Не понимаю, зачем я занималась этим мазохизмом? Но в любом случае, до приезда мужа ничего не могла поделать, чтобы изменить или хоть как-то облегчить ситуацию.
— Не слышу ответа, адепт Арбери!
О, тоном и голосом Лигель сейчас хорошо бы минтая свежевыловленного морозить. Можно на электричестве сэкономить. Но меня давно не трогали интонации. Гораздо хуже было то, что я действительно не знала ответа.
«Эй, первородные арсы! Я здесь, на минуточку, для вашего мира стараюсь! Так что, если хотите, чтобы и дальше проблемы разруливались, помогайте!» — мысленно помолилась. Конечно, так себе молитва вышла, зато креативно и от души.
