Однако и возвращение Б-156 не было безоблачным. На лодке не оказалось позывных на новый месяц, а нанесённый на рубку бортовой номер стёрся в морях, обнажив старый, который уже нигде не числился. На подходе к базе Б-156 была обнаружена нашим дозорным кораблём, при этом на позывные она не отвечала. На запрос с дозорного корабля указать свой бортовой с Б-156 просемафорили новый, а с корабля видели совсем другой. В довершение всего с лодки семафорили, что она идёт в Кольский залив, в то время как курс Б-156 вёл к базе атомных подводных лодок в Гремихе. По флоту была объявлена боевая тревога — прорыв неопознанной субмарины к нашим базам. В воздух подняли авиацию, вышли корабли, полетели доклады в Москву. Когда разобрались, в чём дело, о «прорыве» Б-156 знали уже все, вплоть до министра обороны. Когда Б-156 всё же завели в базу, оказалось, что и новые матки гирокомпасов на ней вышли из строя. Невязка Б-156 составляла более 200 морских миль. То, что с такой невязкой лодка всё же добрела до дома, можно считать ещё одним чудом. После этого высокое начальство решило уже более не искушать судьбу, и совсем ещё новую Б-156 вывели в резерв, где она и закончила свой недолгий, но тернистый путь.
В ВМС США аналогом наших К-324 и Б-156 стала многоцелевая атомная лодка класса «Стёрджен» с поэтичным названием «Гитарро» в честь гитарного ската, любящего плавать у самого дна и закапываться в ил. Бортовой номер «Гитарро» был 665, что ещё при спуске на воду вызвал не слишком весёлые чувства у экипажа: уж больно близок он был к зловещему и пугающему «числу зверя». Поэтому первым прозвищем поэтичного «Гитарро» было «On the edge of fucking up», что переводится примерно как «совсем на грани». Однако офицеры и матросы называли свою субмарину ещё более демократично и просто — «fucking». Своё наименование «Гитарро» оправдала очень скоро. Через несколько дней после спуска на воду она затонула у достроечного заводского пирса. Атомоход быстро подняли, но команде пришлось после этого вычерпывать тонны грязи и ила из отсеков «Гитарро»; атомоход получил ещё одно не слишком лестное «народное» наименование — «Mud Puppy», что в переводе значит «грязесос».
17 мая 1984 года, покинув военно-морскую базу в Сан-Диего, «Гитарро» испытывала в полигоне крылатую ракету «Тамагавк», стреляя из подводного положения. Внезапно она всплыла. Из «Гитарро» валил такой густой дым, что его было видно за десятки миль. Наплевав на всякую секретность, субмарина кричала в эфир: «Всем кораблям! Пожар в аккумуляторном отсеке! Сломанная стрела!» Последняя фраза «сломанная стрела» означала, что на лодке авария с ядерным оружием. Несчастную «Гитарро» спасал весь Атлантический американский флот. Боясь детонации боезапаса, субмарина вынуждена была отстрелять все свои 12 совершенно секретных торпед. От гибели несчастливую лодку спасла лишь близость базы, куда её успели прибуксировать, прежде чем она начала тонуть. Затем был долгий и дорогостоящий ремонт, но едва «Гитарро» вышла в море, как на ней последовала новая авария, и какая! Вследствие разгерметизации ядерного реактора «Гитарро» сбросила радиоактивную воду первого контура в океан, вызвав настоящую экологическую катастрофу на многие сотни миль вокруг. Затем снова была буксировка в базу и очередной ремонт.
Наконец настал день, когда «Гитарро» была опять готова к выходу на боевое патрулирование. В тот день на лодку прибыли сразу две комиссии: акустики и ядерщики. Обе комиссии одновременно начали работать, а работая, каждая в своих целях и независимо друг от друга, дифферентуя, вывешивали атомоход. В результате этого несчастный грязесос «Гитарро» так накренился, что зачерпнул воду в свой носовой люк, и так как лодка была полностью разгерметизированна, то через несколько минут она снова (второй раз!!!) утонула прямо в своей базе. Когда к «Гитарро» прибежал взмыленный заместитель министра ВМС США Джеймс Д. Литтл, то вместо новейшей субмарины ценой в 50 млн. долларов он увидел лишь лопающиеся пузыри на поверхности реки Напа. Вскоре «Гитарро» снова извлекли на свет божий, но больше в строй уже не вводили. Грязесос «Гитарро» отправили на слом, здраво рассудив, что лучше не иметь в составе флота новейшей субмарины вообще, чем иметь такую.
Спущенная на воду в декабре 1959 года, американская атомная субмарина «Скорпион» являлась гордостью подводного флота США. В феврале 1967 года, после восьми лет эксплуатации, «Скорпион» прошёл плановый ремонт на норфолкской верфи и в марте 1968 года был направлен в Средиземное море. На обратном пути в Норфолк «Скорпион» пропал. Находясь в 250 милях от Азорских островов, «Скорпион» передал стандартные сигналы о том, что на борту всё в порядке. Оказалось, что это был последний контакт с субмариной. В последующие дни все попытки наладить радиосвязь с подлодкой провалились. Вначале решили, что всё дело в каких-то технических неполадках, никто не верил, что произошло несчастье, но время шло, а «Скорпион» молчал. Ничего не дала и поисково-спасательная операция. В конце июня поисковую операцию прекратили. После официального объявления о потере корабля среди американских газетчиков забродили слухи о находящихся в руках ВМФ магнитных плёнках, на которых записаны радиоразговоры со «Скорпионом»; из них якобы явствует, что незадолго до своего исчезновения субмарина преследовала некую необычную цель, двигавшуюся со скоростью, превышающей возможности любого корабля земного производства. Флот отказался комментировать эти слухи и в то же самое время поддерживал толки о возможном участии СССР в трагедии. Когда в августе 1969 года с поискового судна «Мизар» сфотографировали и идентифицировали смятый остов «Скорпиона», лежавший на шельфе на глубине в 10 тысяч футов, в 400 милях к западу от Азорских островов, ВМФ отказался комментировать и это или даже сообщить, было ли ему ранее известно о месте гибели корабля.
Волнение прессы усилилось, когда на суде, последовавшем за расследованием, некоторые материалы оказались засекречены и никогда не раскрывались, что ясно указывало на нежелательность для Пентагона участия общественности в этом деле. В конце судебных слушаний никакого решения так и не было вынесено, хотя сам ВМФ вполне удовлетворился заключением, что гибель корабля последовала в результате трагического сочетания человеческих оплошностей и механической неисправности. Все предположения о вмешательстве инопланетян в эту трагедию и рассуждения о необычном объекте, который упоминался в последнем донесении с подлодки, аккуратно подавлялись.
Будь последнее плавание «Скорпиона» единственным в реестре странностей 1968 года, оно всё равно осталось бы достаточно примечательным для истории. Но в действительности американская субмарина была лишь третьей по счёту из пропавших при почти одинаковых обстоятельствах — две другие исчезли с интервалом в двое суток в начале того же года.
Утром 26 января израильская субмарина «Дакар» с экипажем в 65 моряков связалась с портом приписки и своим пунктом назначения — Хайфой, сообщая, что движется по расписанию и прибудет в срок. Судно только недавно пережило успешный ремонт и переоснащение в английском доне Портсмута и теперь возвращалось в Израиль через Средиземное море. Как оказалось, «Дакар» никогда не вернётся; это оптимистическое сообщение стало его последней вестью. Поиски при участии 30 кораблей и дюжины самолётов от пяти стран ничего не дали, а морской суд Израиля не смог вынести заключения по причинам гибели судна. Однако ровно в полночь 26 января на рыболовецком судне с греческой части Кипра, промышлявшем в 40 милях к северо-востоку от последнего местоположения «Дакара», видели некий большой светящийся овальный предмет, беззвучно проскользивший под носом с правого борта. Совершенно точно, что это не была обычная подводная лодка или некое огромное морское животное, и рыбаки, узнав о судьбе израильской подлодки, пришли к убеждению, что увиденное ими как-то связано с её пропажей.
Исчезновение «Дакара» со всей командой было лишь первой частью двойной трагедии, что кажется совершенной бессмыслицей, если не принимать во внимание версию об участии инопланетян. Почти в то же самое время в Средиземном море, в 1000 милях к западу, исчезла во время боевых учений французская подводная лодка «Минерва».
Подводная лодка находилась на глубине всего в 40 футов, когда 27 января радировала на французский самолёт, круживший над местом учений, что она собирается погрузиться и выяснить, что за странный объект, объявившийся на радарах, судя по всему, преследует субмарину вот уже несколько минут. На глубине в 190 футов субмарина вдруг замолчала. Вместе с экипажем в 59 человек она была признана потерянной, предположительно — затонувшей на месте, где глубина достигала 8000 футов. О странном объекте было сказано и того меньше.
Пропажа двух подводных лодок без видимых причин в течение 48 часов — такое совпадение лежит за пределами допустимого. Должна быть связь между этими двумя несчастьями и исчезновением американского «Скорпиона». И эта мысль крепко засела в головах многих моряков.
