— И что это?
— Не видишь? Плащ мой!
Влад вскочил, взял плащ в руки.
— Не понял… откуда он?
— Ты глянь, там написано что-то!
— Пошли на свет, ни черта ж не видно.
Это действительно был гвардейский плащ, который Петрович оставил в куполе на вершине Роториума. Он был весь подран и испачкан, словно служил ковриком перед дверью.
— Сторожевые только что эту хреновину летающую в лесу сбили, слышал небось?
— Сбили стратис?
— Ага. Ну, не сбили, вернее, он сам грохнулся на поляну. Подбежали — а там в какую-то дырку этот плащ запихан. Сторожевики узнали по значку, мне отнесли. И глянь, чего-то начирикано на нем.
Влад и сам заметил, что на материи проступают непонятные значки.
— Это тайный язык энейцев, — сказала вдруг Алика. — Нужно кого-нибудь позвать, чтоб прочитали.
— Я схожу, — тут же вызвался Петрович.
Он вскоре вернулся с энейцем, которого нашел в столовой. А еще с ними была Марго.
— Посылочка нам, — сказал ей Влад. — Я бы подумал, что от студента, но почему-то написано по-энейски.
— Это Лимбо! — ахнула Марго. — Они встретились!
— Тот самый? Твой дворецкий?
— Да не дворецкий он! Не важно. Лимбо успел мне сказать, что управляет стратисами. И писал, видимо, он, а не Эдик.
— Ладно, читайте! — нетерпеливо воскликнул Петрович.
Энеец взял в руки плащ, бережно разгладил.
— «Все получится, — прочитал он. — Жду вас. Место встречи обозначу земляным пузырем. Торопитесь».
Энеец поднял печальные глаза на людей.
Воцарилась недолгая пауза.
— Каким пузырем? — пробормотал Петрович. — И это все? Я не понимаю…
— Камень такой, — ответил Влад. — Когда трескается, из него луч света в небо бьет. Яркий, издалека видно. Только откуда он там взялся, непонятно…
— Постойте, — проговорила Марго. — Он написал, что все получится. Как это понимать?
— Да не важно, — вздохнул Влад. — Значит, как-то сумел уцелеть, запудрить мозги темным, да еще и спасти сердечник. Потом спросим, как ему удалось.
— У нас правда все получится? — дрогнувшим голосом спросила Марго.
— Теперь все зависит от нас, — сказал Влад. — Надо собираться.
…Ягло не обманул — гвардейский генерал Ошон прекрасно помог с экипировкой, при этом отнесся к делу очень ответственно. Более того, Влад выпросил защитный комплект и для Лури, который намеревался оставаться с Марго до последнего и защищать ее.
Комплект представлял собой нательную броню с пластинами из отражающего металла. Еще был шлем — простой, как каска велосипедиста.
Генерал знал про роль Влада и его друзей в вооружении войска новым дальнобойным оружием. Поэтому, кроме стандартного набора, распорядился выдать каждому замечательную и редкую штуковину под названием «щит».
— Надеваете это на руку, — объяснил гвардейский оружейник, показывая толстый стержень на ремешках. — Если чувствуете опасность, просто закрываетесь. «Щит» как бы чувствует быстро летящие предметы, осколки и отталкивает их, уводит в сторону. Но особенно не надейтесь, у него ограниченный ресурс. Да и не всегда он срабатывает как надо.
Ближе к вечеру лагерь охватили суета и беготня. Алика ушла к своим девчонкам. Командиры готовили отряды к выступлению. Небольшие отделения выходили из леса и собирались у дороги в ударные группы. Трещали двигатели самоходов, звенел металл. Сквозь лес шли и шли вооруженные люди.
— Я бы поел, — заметил Лисин. — А то ночь, чую, будет длинная.
— С ума сошел! — замахал руками Петрович. — Нельзя есть перед боем.
— Точно, нельзя, — согласился Лури, любовно протирая платком свою винтовку. — Пырнут ножиком — ни один лекарь твое дерьмо из кишок не вычистит.
— Да знаю! — с досадой отмахнулся сержант.
— И вообще, пора нам, — сказал Влад. — Лучше заранее найти место, а то потом не нагоним.
…От опушки леса начинался огромный луг, пересеченный кое-где оврагами. Сейчас здесь все было занято людьми, самоходами и повозками.
В воздухе висел гул. Командиры отдавали бойцам последние распоряжения, размахивая примитивными, рисованными от руки картами-схемами. Повсюду шли переклички. Сквозь людское море пробирались, словно муравьи, многочисленные вестовые.
Отсюда открывался вид на Столицу Мира. Вантал был еще довольно далеко, однако его огни пробивались сквозь дымку и отражались в водах Чироя.
— Ну, куда приткнемся? — спросил Лисин, нахлобучивая шлем.
— Пойдем сразу за штурмовыми группами. Они будут прокладывать путь через укрепленные кварталы, а ополченцы — чистить за ними дворы и дома.
— И где их искать, эти группы?
— Сейчас поищем…
Пробираться через занятый войсками луг оказалось непросто — все равно что через многолюдный рынок. Возле дороги вдруг кто-то окликнул:
— Эй, чужестранцы!
Влад обернулся и тут же узнал Таура — гвардейского капитана, который встречал их с оружием. Он сидел на крыше большого шестиколесного самохода, обшитого броневыми листами. Одной рукой он опирался на неуклюжий стационарный огнемет, напоминающий печную трубу.
— Далеко собрались? — весело спросил он.
— Ищем штурмовую команду, — ответил Влад. — Не подскажешь где?
— Там, — капитан махнул рукой в сторону озера. — Поехали лучше со мной. Подождете своих штурмовиков на старой заставе, а там присоединитесь.
— Да ладно, сами дойдем, — махнул рукой Влад.
— Нет, а правда, поехали! — оживилась Марго. — Все лучше, чем здесь толкаться.
— Да садитесь уже! — крикнул Таур.
На крышу машины вела простая металлическая лесенка. Места наверху хватило всем, к тому же было за что держаться.
Таур хлопнул ладонью по дребезжащей крышке люка, подавая знак механику, и машина медленно покатилась по дороге, притормаживая перед зазевавшимися бойцами.
Вскоре дорога освободилась, и механик смог прибавить скорости. По левую сторону лежали топкие озерные берега, справа нависал густой мохнатый лес. Быстро темнело.
— Не опасно здесь кататься? — поинтересовался Петрович.
— Дозоры кругом, — ответил Таур. — До плотины — наша территория. А вы тоже штурмуете?
— Почти, — кивнул Влад. — Мы идем на Роториум.
Таур присвистнул, ничего не ответив.
Вантал надвигался, заполоняя горизонт огнями и дымом труб. В поле зрения появилась дуга плотины — широкой, как футбольное поле. Где-то далеко закрывала небо темная громада Роториума.
— Почему они не перекроют плотину? — задумался вдруг Влад. — Это же единственная дорога в город с нашего направления.
— Не спрашивай, сам увидишь, — вздохнул Гаул.
— А кстати, где твой отряд, капитан?
— Нету отряда, — Таур помрачнел. — Назначили координатором по перегруппировке вспомогательных сил. Буду торчать на окраине и смотреть, как другие дерутся.
— Не переживай. Войны мало не бывает, ее на всех хватит!
Машина остановилась возле группы старых построек, это и была заброшенная застава. Здесь горели костры. Среди построек расположился головной дозор — сотня солдат, наблюдающих за городом и подступами к нему. Отсюда же выходили на патрулирование небольшие дозорные группы.
Город был уже совсем рядом.
— Что это? — Марго прислушалась. — Вы слышите?
Действительно, со стороны городских кварталов ветер доносил странный звук, похожий на зудение комариного роя.
— Гурцоры поют, — сказал Петрович. — Я как-то уже слышал такое.
— Чего это они поют? — удивилась Марго. — Может, им еще и станцевать?
— Не знаю, так у них принято. Готовятся.
— Обещаю, в городе вы не увидите ни одного гурцора, — отозвался Таур. — Они растворятся, как только все начнется.
— Ладно, давайте ждать. — Влад первым улегся возле костра.
На небе проступали крошечные звезды, от озера веяло влажным холодом. Пение гурцоров тем временем продолжалось.
— А ведь нервирует, — заметил Лисин.
— Что тебя нервирует? — спросил Влад.
— Мы тут к бою готовимся, а они поют, как на концерте.
— Они всегда поют, — сказал Лури. — Просто не всегда это слышно. У гурцоров, кстати, очень хорошие голоса — чистые и сильные. Закроешь глаза — и не подумаешь, что это песня смерти.
— Скорей бы началось, — вздохнул Петрович. — А то я уже извелся весь.
— Не страшно, гегемон? — откликнулась Марго.
— В бой входить всегда страшно, — ответил за него Влад. — Очень страшно. Ну а потом, когда начнется, — все гораздо легче. Потом самое главное — это удержаться и на рожон не полезть.
— Да уж не полезем, не сомневайся, — ухмыльнулся сержант.
— Все так говорят. А потом вдруг начинают считать себя бессмертными. Один подумает, что успеет, другой — что не заметят… Вот такие обычно и гибнут.
— Ну, это ты загнул, парень, — вмешался Петрович. — Слышь, а если миномет даст, а если авиация? Тут думай не думай, один конец.
