на потолке благодаря только одному винту. На мгновение визг прекращается, оставляя их висеть надо мной.
А затем, медленно, винты снова начинают скрипеть, выкручиваясь из креплений. Я прижимаюсь к стене и смотрю, как они поворачиваются, выталкиваясь один за другим, как будто невидимая рука убирает их. Но вместо того, чтобы падать, светильники висят в воздухе. Я слишком занята, наблюдая за ними, чтобы заметить, как осколки стекла звенят вокруг меня, поднимаются надо мной, соединяются со светильниками на потолке, все они направлены своими зазубренными краями вниз, пока не становится слишком поздно.
Смех Лона отражается от стен.
— Ты не сможешь убежать от меня, Аурелия, — говорит он. — Я везде.
Я слышу, как кто-то ещё произносит моё имя — «Нелл!» — но голос звучит далеко, и я не могу оторвать глаз от потолка. Светильники и стекло шатаются.
Я закрываю голову и кричу, когда они падают.
* * *
— Нелл.
Кто-то трясёт меня за плечо, но я продолжаю прятать голову за сгибом рук.
— Нелл.
Женский голос.
— Всё в порядке, — говорит она. — Он ушёл.
Мой лоб хмурится. Я медленно поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Софией.
Коридор выглядит таким же мирным, как и тогда, когда я впервые вошла в него. Все окна по-прежнему открыты и целы, в них со свистом проникает лёгкий ветерок, а светильники прочно закреплены на потолке. Я поднимаюсь с пола и осматриваю себя на предмет порезов и колотых ран, которые, я уверена, должны быть на мне, но ничего нет. Ни единой царапины.
И тогда я вспоминаю, что она сказала.
Он ушёл.
— Ты знала, что это была я? — я спрашиваю её. — Всё это время?
Она кивает.
— Я просто ждала, когда ты вспомнишь.
— Но как ты узнала меня? Алек сказал, что никто не помнит меня после…
Я не могу закончить предложение. После того, как я умру.
— Твои фотографии у Алека, — говорит она. — И я знаю, что прошло шестнадцать лет с тех пор, как ты была здесь в последний раз. Нетрудно было собрать всё воедино.
— Кто-нибудь ещё видел меня здесь?
— Я так не думаю, — говорит София. — Но довольно много людей слышали тебя. Неважно. Я смогу дать своим сотрудникам объяснение для любого, кто спросит, — она вздыхает. — Я знаю, это ужасно, но постарайся не позволить ему добраться до тебя. Он может причинить тебе боль, только если ты ему позволишь. Пока ты не вернёшься, конечно.
Ей легко говорить. Она не выпрыгивала во сне прямо из окна и не просыпалась от кошмара с окровавленной рукой.
— Хорошо, — говорю я. — Спасибо.
— Если я могу ещё что-нибудь для тебя сделать, дай мне знать.
Я киваю.
Она начинает уходить.
— Вообще-то, — говорю я, останавливая её. — Есть одна вещь.
— Да?
Пожилая пара неторопливо входит в холл, трость женщины постукивает по полу, когда они проходят мимо нас, её муж придерживает её за другую руку и замедляет шаг ради неё. Мы киваем друг другу в знак приветствия.
Как только они исчезают за углом, я подхожу на шаг ближе к Софии и понижаю голос:
— Когда я вернусь… если у меня не получится…
Черты Софии смягчаются.
— Да?
— Не могли бы вы присмотреть за моим отцом? Я знаю, что он меня не вспомнит, так что, думаю, ему действительно не из-за чего расстраиваться, но мы вроде как были командой, он и я, так что он может немного… потеряться… без меня здесь.
Её губы изгибаются в грустной улыбке.
— Конечно, я позабочусь о нём. Просто убедись, что Алек напомнит мне.
Верно. Потому что она вообще не вспомнит, что у него была дочь.
— Спасибо.
Она кладёт руку мне на плечо. Прикосновение такое приятное, такое материнское, что я, не задумываясь, отшатываюсь от него.
Она быстро прячет свой хмурый взгляд.
— Не теряй надежды, — говорит она. — Тебе дали этот шанс не просто так. Есть кое-что, что ты можешь сделать, чтобы победить его. Тебе просто нужно понять, что это такое.
Я удивлена, что она чувствует себя так комфортно, говоря о Лоне здесь, где его дух только что продемонстрировал такое впечатляющее проявление и где он всё ещё может быть поблизости. Наблюдающий. Подслушивающий. Замышляющий. Но, конечно, она не беспокоится о том, что он придёт за ней или за кем-то ещё.
Он хочет только меня.
Она ещё раз похлопывает меня по плечу, а затем направляется обратно в отель. Я поворачиваюсь и иду в другую сторону, к своей комнате, моя решимость крепнет с каждым шагом.
Я не позволю себе стать жертвой в этом деле.
Как и не позволю Алеку вновь страдать.
ГЛАВА 52
НЕЛЛ
Я ЖДУ ДО ПОЛУНОЧИ. Лунного света не видно, поэтому я сужу о том, насколько крепко папа спит, по громкости и постоянству его храпа. Когда я уверена, что он погрузился в довольно глубокий сон, чтобы его разбудил звук хлопка, я выскальзываю из-под одеяла и беру свитер, который оставила на краю кровати, и ключ-карту, которую оставила на подставке для телевизора. Я засовываю ноги в пару поношенных туфель на плоской подошве, затем тихо выскальзываю за дверь, тихо закрывая её за собой.
В полночь в отеле не так тихо, как перед рассветом, особенно из-за того, что некоторые из отдыхающих поздно ночью только возвращаются в свои номера из гостиной. По большей части, я могу выбросить мысли о Лоне из головы, когда иду по коридорам, ускоряя шаги только тогда, когда слышу скрип половиц за спиной или когда над головой мигает лампочка.
Я поднимаюсь по лестнице на самую высокую башню и стучу в дверь.
Никакого ответа.
Он мог быть в бальном зале или бродить по коридорам. Или он мог бы спать на этот раз. Я стучу снова, на этот раз сильнее.
Позади меня кто-то прочищает горло.
— Кого-то ищешь?
Я поворачиваюсь.
— Ты следил за мной?
Мускул на челюсти Алека дёргается.
— Я хотел убедиться, что ты снова не ходишь во сне.
— Ты следил за моей комнатой?
Он кивает, стараясь не встречаться со мной взглядом.
Я спускаюсь с лестничной площадки и приближаюсь к нему.
— Даже несмотря на то, что ты уже сдался?
Его глаза вспыхивают, но он не отрицает этого.
Я беру его за руку.
— Идём. Нам нужно поговорить.
* * *
Безлунное небо напоминает мне о ночи, которую мы с Алеком провели на яхте Лона, хотя уличные фонари и далёкие городские огни приглушают сияние звёзд над нами. Песок скользит по моим ногам, когда я веду
