Он сходил с ума от бархатистости ее кожи, такой схожей с лепестками роз, чей запах все время окружал ее. Он уткнулся носом в сладко пахнущий висок, кончиком языка ведя по ее уху.
Она затрепетала.
– Мэт…
Ее голос прозвучал незнакомо, как будто бы издалека, низкий и напряженный.
Не отвечая, он продолжал целовать ее, ее щеки, глаза и снова губы. Потом медленно, очень медленно он опустил ее на постель, пока оба они не простерлись на ней. Он захватил ладонью ее грудь, и Джонси выгнулась, опираясь на другую его руку.
Оторвавшись, Мэт приподнялся на локте. Он смотрел на нее с благоговением, открывая для себя новое чувство. Он никогда не испытывал к женщине ничего подобного. Не то чтобы он был совсем бесчувственным и искал лишь телесного удовольствия. Но она была другой. Что-то в ней трогало его, и трогало глубоко. Он не даст ей задаться вопросом, что происходит между ними. Он единственно знает, что в этом нет ничего плохого. И так это и было. Он обвел пальцем линию ее губ. Ее глаза походили на тлеющие угольки, готовые вспыхнуть от малейшего его прикосновения. Дыхание у нее сделалось частым и неглубоким.
Он сел, расстегнул рубашку, вытащил ее из брюк и снял. Расстегнул ремень и опустил его на пол.
– Думаю, это надо снять, – сказал он, берясь за ее туфли и возясь с пуговицами, пока туфли не оказались у него в руках. Убрал их прочь. – И это. – Он снял с нее чулки, задержавшись на округлых икрах, потом сжал в ладонях ее ступни.
Она лежала перед ним, вытянув руки вдоль тела, закрыв глаза, а ее волосы разметались, подобно опахалу.
Мэт встал. Его взгляд прошелся по всему ее телу так уверенно, словно он касался его руками. Стукнули об пол его сапоги, сначала один, потом второй. Джонси открыла глаза и смотрела на него, пока он снимал брюки и ложился рядом с ней. Сначала он коснулся ее колена, потом погладил по бедру и положил руку на низ ее живота.
– Ты знаешь, что твои глаза выдают все твои мысли? – спросил он, его руки были легкими, словно бабочка касалась ее своими крыльями.
Джонси чуть мотнула головой, неотрывно глядя в темные глаза. Ей хотелось погладить курчавую поросль на его широкой груди, но ее рука была зажата между ее и его бедром.
– Я могу почти читать по ним.
Она моргнула, чтобы избавиться от мыслей, которые бились в ее голове. Он усмехнулся:
– Это не поможет.
Она проказливо улыбнулась и закрыла глаза:
– А вот это поможет.
– Нет. Не закрывай их. Мне нравится смотреть, как темные и золотистые искорки сменяются янтарными. Как на закате. – Он провел рукой по ее животу и очертил сначала одну грудь, потом вторую. Джонси открыла глаза. – Вот так. – Он ухмыльнулся.
Подняв свободную руку, Джонси нагнула его голову к себе, соединив их губы. Он лег на нее, опершись ладонями по сторонам ее лица, запустил пальцы в волосы Джонси. Она приоткрыла рот, и он принял приглашение с таким напором, что она содрогнулась всем своим существом. Огонь внутри нее разгорался.
Мэт приподнялся и раздвинул ее ноги своими. Внутри Джонси поднималось жгучее желание, и она двигалась, отвечая на него. Она порывисто обняла Мэта, а он покрывал ее лицо пылкими поцелуями, прежде чем снова завладеть ее губами. Соприкосновение губ и языков заставило их сплестись в неистовом объятии, соединяясь, отрываясь друг от друга и снова соединяясь.
– Джонси… – Его голос, прерывистый от нетерпения, прозвучал у самого уха. – Я не хочу сделать тебе больно.
Она помотала головой и выгнулась, отвечая на его мольбу. Она встречала его с нарастающей страстью… Потом вдруг ее мир оказался заполненным им. Вскрик наслаждения сорвался с ее губ.
Вместе они двигались, как одно существо, ища единения, стремясь друг к другу, пока пламя, раздуваемое их желанием, не поглотило их полностью.
Потом пламя взорвалось миллионами искр, оставив их опустошенными, но дав взамен нечто новое.
Мэт, уткнувшись лицом в мягкий изгиб ее шеи, отдыхал, лежа на Джонси, но перенеся вес на руки, на которые опирался по сторонам ее головы.
– Боже, – слабо проговорил он.
– Ты просишь о помощи? – спросила она. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.
– Ни в коей мере.
Она обвила его шею руками, провела ногтями по спине. Он вздрогнул.
– Чувствительное место? – спросила она.
– Сейчас у меня везде чувствительные места. Он положил на ее ноги свои и пощекотал пальцами ее ступни. Она содрогнулась.
– Чувствительно? – с ехидцей поинтересовался он.
– М-м-м, везде.
В комнате темнело, пляшущие тени стали более явными. Внезапно Мэт и Джонси погрузились в темноту.
– О-ох. Кто-то опять забыл заправить лампу, – вздохнула Джонси.
– Обычное дело, я бы сказал, – отозвался Мэт, перекатившись на бок и увлекая Джонси за собой. – Но теперь мне не придется вставать, чтобы задуть ее.
– Мне бы это не понравилось. Мы бы спали с зажженной лампой.
Она тесно прижалась к нему. Он отодвинулся, вытащил из-под них одеяла.
– Если мы туда не заберемся, то скоро замерзнем.
Он притянул ее к себе, подложив руку ей под голову, и накрыл их одеялами.
Джонси поудобнее устроилась у него под боком, теребя пальцами волосы на его груди, тихонько гладя его. Она чувствовала себя в безопасности, ощущала заботу – и все это было совершенно ново для нее. Она расслабилась под успокаивающими движениями руки Мэта, который гладил ее по спине, бедрам и ягодицам. Для тревог и сожалений не осталось места. Не существовало ничего, кроме счастья и свершения этой восхитительной минуты. Ничего.
Джонси проснулась от тихого, спокойного дыхания Мэта, овевавшего ее щеку. Она лежала неподвижно, уютно свернувшись рядом с его сильным телом и прислушиваясь к порывам ветра. Из-за исходившего от Мэта тепла ей не хотелось и думать о том, чтобы встать.
Лежа в темноте, она вспоминала прошедшую ночь. Никогда, даже в самых безумных мечтах, она не могла представить, что будет вести себя так безрассудно и испытывать при этом такое наслаждение. Она повернулась лицом к Мэту, ее волосы ненадежной преградой легли между ними. И тут же изображение ее обнаженной тетки молнией промелькнуло в мозгу. Судорожно вздохнув, она окончательно проснулась. “Нет!” – подумала она, стараясь не вспоминать о сходстве. Джонси зажмурилась и сжала кулаки в напрасной попытке прогнать нежеланные мысли.
Рядом заворочался Мэт.
– Джонси…
Его рука легко дотронулась до ее кожи, гладя, лаская.
Напряжение в ее теле растаяло под его прикосновениями, как мед в холодном кувшине под лучами солнца. Но страх все равно пробирался в мысли. Страх перед тем, что таилось в ней. Она боролась с этим. И с Мэтом.
– Мне придется встать, чтобы растопить внизу печь. Завтракать захотят все, даже если они никуда не смогут выйти.
