– Да! – крикнул Чарли, и на шее у него вздулись вены.
– Она слишком умна для этого. Нужно что-то, что она не сможет отрицать.
Все трое молчали, зайдя в тупик.
– Синяк под глазом, – наконец тихо проговорил Чарли.
– Что? – воззрился на него Мэт.
– Ты вспомни. Ты видел его, когда нашел меня в комнате Руби в ночь смерти Джея Ти.
– А ты не помнишь, был он у нее тем же вечером, но раньше? – спросил Мэт. – Когда мы зашли к Сэму в первый раз?
Чарли свел брови, старательно вспоминая.
– А когда это было?
Мэт понял, что Чарли за что-то ухватился. Он напряг память, восстанавливая события того вечера до того, как они пошли к Джею Ти. Была ли там Руби? И был ли у нее синяк? Он не мог вспомнить.
– До того, как мы пошли к Джею Ти, синяка у нее не было. – Чарли хлопнул себя по колену. – Я уверен в этом так же, как в том, что у меня две ноги.
– Почему ты так уверен?
– Потому что, когда мы вернулись, я ушел с Руби наверх. Никакого синяка у нее не было. Я бы заметил, потому что мы не гасили свет. И она страшно спешила избавиться от меня. Тогда я и спустился к тебе, а примерно через час пришел шериф.
– Боюсь, что это ничего не доказывает, – сказал Эндрю.
– После того как Мэт пошел к Джонси, я поднялся в комнату Руби, и ее там не было. Я подождал. Когда она пришла, глаз у нее был черным как грех, и я спросил ее об этом. Она сказала, что налетела на открытую дверь. Эндрю покачал головой.
– Может, звучит и убедительно, но в суде это не пройдет, Чарли.
– Что ж, все, что нам нужно – это держаться в правильном направлении и искать какое-нибудь доказательство, – сказал Мэт.
– Жаль, что ничем не могу помочь, – сказал Эндрю. Затем его глаза загорелись. – Может, вы бы показали ей платок и сказали, что знаете, что он принадлежит ей.
Мэт посмотрел на него с уважением.
– Верно. Ей придется отрицать две вещи, и она может попасться. Стоит попробовать, Мэт, – сказал Чарли.
Он был прав. Но Мэт по-прежнему не мог выбросить из головы запачканное платье в комнате Джонси. Какое оно имело отношение к Руби? При всем своем желании он не мог рассказать этим двум о платье.
– Но сначала, – сказал Мэт, – мне нужно завершить одно дело.
Чарли уставился на Мэта.
– Что?
– Я должен был сделать это еще утром. – Мэт взял шляпу и надел пальто. – Я вернусь попозже.
– Мэт, если ты будешь без конца ходить по городу, кто-нибудь тебя да заметит и сообщит шерифу. – Казалось, Чарли готов был запереть дверь.
– Не в такую погоду.
– Может быть, а может быть – нет.
– Попытаю счастья.
Мэт поднял воротник, и Чарли отошел в сторону.
Мэт медленно пробрался через город к пансиону. К тому моменту, когда он остановился на парадном крыльце, руки у него онемели настолько, что он едва смог постучать.
Дверь открыла Джонси.
– Мне нужно поговорить с тобой.
– Тебе не следовало выходить. Кто-нибудь мог тебя увидеть, – сказала она.
– Мы можем где-нибудь поговорить наедине? – спросил он, ища на ее лице признаки того, что она не испытывает к нему ненависти за прошедшую ночь.
– Такого места нет.
Он увидел, как на щеках у нее проступил слабый румянец. Взяв ее за локоть, он быстро отвел Джонси в ее комнату. Когда они вошли туда, он с неохотой отпустил ее.
– О чем тебе надо со мной поговорить? – Голос ее был безжизненным, лишенным выражения.
Он огляделся. Комната была убрана, словно и не было прошедшей ночи. Только в воздухе стоял знакомый сильный запах розы.
– Расскажи мне все, что ты знаешь об убийстве Джея Ти.
– А почему ты думаешь, что я что-то знаю? – Голос зазвучал напряженно.
Мэт подошел к шкафу и открыл его. Потом присел и вытащил платье.
– Ты рылся в моих вещах, – произнесла она, и в голосе ее прозвучало обвинение.
Он видел, что она выбирает слова, чтобы скрыть свои мысли.
– Нет, не рылся.
– Откуда тогда ты знаешь, что оно там?
– Сегодня утром оно валялось посреди комнаты, ты слишком быстро убежала. И чье же оно?
Она покачала головой, отказываясь отвечать.
– Джонси, я должен знать.
Он наблюдал происходившую в ней борьбу. Она так сжала руки, что побелели костяшки пальцев. Кого она защищает? Уж конечно, не Руби.
– Я… не могу сказать тебе. – Слова с трудом слетали у нее с языка.
Он схватил ее за руки:
– Ты должна сказать мне.
Она освободила свои руки и отступила назад:
– Не могу.
Бесполезно. Она ни за что не скажет. И уж совсем он не мог вынести боль в ее наполнившихся слезами глазах. Ему оставалось только пойти к Руби.
Джонси закусила губу, пытаясь сдержать душившие ее рыдания. Страх и унижение охватили ее, и слезы заструились по щекам. Когда он шагнул к ней, она повернулась к нему спиной и, ища опоры, ухватилась за столбик в ногах кровати. Из груди у нее вырвалось рыдание. Потом она услышала, как открылась и закрылась дверь. Он ушел.
Повалившись на кровать, она дала волю слезам, и все ее тело затряслось от рыданий. Она плакала до тех пор, пока не перестала ощущать страдание, и не осталось больше слез. Она лежала в прохладной комнате, громко всхлипывая и судорожно вздыхая. Она чувствовала, что лицо у нее опухло, глаза заплыли, превратились в щелочки. Она свернулась клубочком и подсунула под себя руки. Она никогда не чувствовала себя такой несчастной. Хуже уже быть не может.
Измученная, она стала проваливаться в сон, который не обещал ничего, кроме дурных видений. Она пыталась отогнать их, но только начинала дремать, как они наваливались на нее снова. Наконец она погрузилась в крепкий, глубокий сон.
ГЛАВА 23
Мэт вошел в гостиничный номер и застал там Чарли, сидевшего верхом на стуле, и пристроившуюся на кровати Руби. Она сидела, скрестив руки на груди, и вид имела воинственный.
Казалось, Чарли прочел мысли Мэта и, невзирая на метель, привел сюда Руби для расспросов. Поскольку Джонси отказалась рассказать, что знает, ничего другого не оставалось.
– Привет, Руби, – сказал Мэт.
Она подняла подведенную бровь и выставила подбородок.
– Начинаешь вежливо, а потом побьешь, что ли?
Мэт проигнорировал ее ядовитое замечание.
– Интересно, вы вытащили меня на улицу в метель и заперли в номере гостиницы, этот гризли стережет меня. Что еще я должна думать?
Она энергично взмахнула руками, указывая вокруг себя.
– Это неправда, и ты чертовски хорошо это знаешь! – выкрикнул Чарли.
– Тогда скажите, зачем все это?
Мэт взял стул и повесил на него пальто.
– Мы только хотим задать тебе несколько вопросов, – сказал он, садясь и сдвигая шляпу на затылок.
– Знаешь, тебя ищет шериф. Он обрадуется, узнав, где ты скрываешься, – с хитрецой заметила она.
